Эллери Квин - Застекленная деревня

• Название: Застекленная деревня
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2583-5, 5-9524-1306-4

Эллери Квин — псевдоним двух кузенов: Фредерика Дэнни (1905–1982) и Манфреда Ли (1905–1971). Их перу принадлежат 25 детективов, которые объединяет общий герой, сыщик и автор криминальных романов Эллери Квин, чья известность под стать популярности Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Творчество братьев-соавторов в основном укладывается в русло классического детектива, где достаточно запутанных логических ходов, ложных следов, хитроумных ловушек.

Роман «Застекленная деревня» занимает особое место среди детективов, написанных Эллери Квином. По сути дела, это психологический роман с криминальной подоплекой, в котором описывается своеобразная жизнь традиционной американской глубинки. Главный герой здесь — не хорошо известный сыщик, а Джонни, племянник судьи Шинна — одного из жителей деревни Шинн-Корнерс. Убита известная жительница деревни, а в её смерти обвинён бродяга, на свою беду посетивший в этот момент Шинн-Корнерс.

---

— Конечно, судья, — успокаивающе произнес мужчина без подбородка. — Я поеду с ним в машине Хемасов.

Старый юрист окинул взглядом односельчан. Они смотрели на него без всякого выражения. Он поджал губы и шагнул в сторону, поглаживая ружье.

Близнецы Хемас склонились над бродягой, взяли его под мышки и подняли.

Бедняга был в полуобмороке. Его кожа позеленела, лицо искажала судорога боли, а ноги словно не желали выпрямляться, делая слабые попытки прижаться к животу.

— Видите, судья, он не хочет идти, — сказал Томми Хемас. — Нам придется его подтащить. Не говорите потом, что мы его избивали.

Братья поволокли арестованного к отцовскому автомобилю. Констебль Хэкетт взял ружье и последовал за ними. Хьюб Хемас уже сидел за рулем, демонстрируя нетерпение.

Хэкетт открыл заднюю дверцу.

— Прошу садиться, — любезным тоном произнес Томми Хемас. Вдвоем с братом они втолкнули бродягу в машину головой вперед и сами вскочили следом. Хэкетт сел рядом с их отцом.

Автомобиль тут же дал задний ход и успел проехать пятьдесят футов, прежде чем дверцы захлопнулись.

— Простите, судья, — тихо сказал Джонни, — но я либо не буду лезть в чужие дела, либо сойду с ума.

Судья Шинн промолчал.

— Лучше бы я никогда не встречал ее! — вырвалось у Джонни.

Орвилл Пэнгмен садился в кабину своего грузовика. Остальные залезали в кузов.

— Садитесь со мной, судья, — окликнул старика Пэнгмен, нажимая на стартер. — В кузове вас будет трясти.

— Я поеду с остальными, Орвилл, — спокойно ответил судья.

Эдди Пэнгмен сел рядом с отцом.

Джонни молча помог старику забраться в кузов. Он собирался последовать за ним, когда грузовик неожиданно дал задний ход, и его едва не бросило под колеса. Джонни ухватился за цепь откидного борта, но, если бы ему не помогли судья и Феррис Эдамс, он бы не удержал цепь. Остальные не шевелились, с любопытством глядя на происходящее.

Голова у Джонни раскалывалась от боли.

Всю обратную дорогу до Шинн-Корнерс адвокат из Кадбери ныл по поводу утонувшего автомобиля и пытался выудить из Питера Берри цену за его извлечение из болота. Лавочник качал головой и отвечал своим елейным басом, что не может определить цену заранее, не зная, сколько времени займет работа и сможет ли его старый тягач вытащить машину, почти целиком погребенную трясиной, хотя, конечно, с радостью попытается. Вероятно, понадобится землечерпалка, так что это может обойтись дорого.

— Конечно, вы можете обратиться к Илайесу Уэрли в Кадбери, мистер Эдамс, но в его автомастерской цены очень высокие.

В конце концов Эдамс махнул рукой:

— Игра не стоит свеч. Как бы то ни было, я заказал новый автомобиль у Марти Зиллибера, а этот грабитель согласился снизить цену в счет сдачи старого всего на сто двадцать пять долларов. Разумеется, Марти, сказал я ему, машина прошла сто тридцать две тысячи миль, но после сотни тысяч я ее капитально отремонтировал, да и резина в отличном состоянии, так что она стоит больше ста двадцати пяти долларов. Но он уперся, так что черт с ней. Пускай об этом беспокоится страховая компания. Если они хотят истратить пару сотен на тягач и землечерпалку…

Очевидно, он напрочь забыл о своей тете.

Всю дорогу Джонни лежал на животе, свесив голову через борт, — его тошнило. Судья сидел рядом, глядя в сторону.

Когда они проезжали мимо хижины старика Леммона на Священном холме, дождь прекратился, и выглянуло солнце.

* * *

Автомобиль Хьюберта Хемаса стоял возле дома Фанни Эдамс перед церковью. Арестованного, Берни Хэкетта и троих Хемасов нигде не было видно.

— Где он? — осведомился судья Шинн, пробираясь сквозь толпу женщин и детей у церковных ворот. — Что они с ним сделали?

— Не волнуйтесь, судья, с ним все в порядке, — сказала Милли Пэнгмен. Ее золотые очки поблескивали на солнце. — Они посадили его в кладовую для угля в церковном погребе. Оттуда ему не выбраться!

— Слишком хорошо для него! — буркнула Ребекка Хемас.

— А Элизабет Шир побежала готовить ему чашку чая, — злобно сообщила Эмили Берри. — Чай! Я бы напоила его ядом! И еще принесла ему сухую одежду, словно церковь — это отель. Питер, иди домой и сними мокрые вещи!

— Не лучше ли вам всем пойти домой? — проворчал судья. — Здесь не место женщинам и детям.

— Домой? — взвыла старая Селина Хэкетт. — В такое время?

— У нас столько же прав находиться здесь, сколько у мужчин, судья, — резко сказала Пру Пламмер. — Никто не собирается уходить, пока этот кровожадный иностранец не получит по заслугам. Неужели вы не понимаете, что только милость Божья спасла меня от гибели? Сколько раз я говорила тетушке Фанни: «Не впускайте в дом грязных бродяг, которые скребутся к вам в кухонную дверь! Когда-нибудь вам это боком выйдет!» Но бедняжка меня не слушала. Вот и посмотрите на нее теперь!

— Я бы хотела подержать его за горло, — тихо произнесла Матильда Скотт. — Хотя бы несколько секунд.

Судья Шинн посмотрел на нее так, словно видел ее впервые.

На ступеньках церкви появились Хэкетт и Хемасы. Когда судья двинулся им навстречу сквозь группу женщин, Джонни заметил, что дочь Мерта Избела Сара и ее ребенок держатся с краю толпы. Лицо женщины казалось оживленным. Но эта оживленность исчезла, когда к ней подошел отец. Она отпрянула, схватив дочку за руку.

— Что все это значит, Берни? — осведомился судья. — Почему вы заперли его в кладовую для угля?

— Потому что у нас нет тюрьмы, судья, — ответил констебль.

— Он вообще не должен здесь находиться! Вы еще не уведомили коронера Барнуэлла?

— Я все обсудил с доком Кушменом. Док ждет нас в доме тетушки Фанни.

— Все, что может сделать доктор Кушмен, — это установить, что смерть произошла в результате криминального акта, и немедленно доложить об этом коронеру Барнуэллу в Кадбери, после чего дело перейдет в руки коронера. Он либо созовет жюри из шести присяжных…

— Судья. — Лицо Хьюберта Хемаса казалось высеченным из гранита, только скулы двигались, словно жернова, перемалывающие слова. — Девяносто один год Фанни Эдамс принадлежала этой деревне. Это наше дело, и никто не должен указывать нам, как вести деревенские дела. Вы важный судья, знаете закон, и мы будем благодарны вам за совет, как судье и соседу. Пускай коронер Барнуэлл приезжает сюда, а если ему понадобятся присяжные, пусть отбирает их здесь. Мы все сделаем по закону. Никто не собирается лишать этого иностранного подонка его прав. Он получит адвоката и будет иметь возможность защищаться. Но он не покинет Шинн-Корнерс ни при каких обстоятельствах.

Сзади послышалось одобрительное бормотание, подобное рокоту набегающей волны. От этого звука у Джонни закололо в затылке, и он ощутил новый приступ тошноты.

— Нужно организовать все как следует, соседи, — продолжал Хьюб Хемас. — Охранять арестованного день и ночь и не допускать к нему посторонних. Мы на целый час опоздали с доением. Пусть мальчики идут домой и займутся коровами. Мерт, ты можешь отправить Кэлвина Уотерса в твоем фургоне с Сарой и девочкой — он поможет им доить, а ты нам понадобишься здесь. Мы, мужчины, останемся и решим, что нам делать. Женщины пускай уведут малышей домой, накормят их и уложат спать. Дети постарше могут за ними присмотреть, а женщины пусть соберутся и приготовят общий ужин…

Джонни и судья каким-то образом оказались на периферии, наблюдая и слушая, но при их приближении люди сразу умолкали.

— Должно быть, это из-за меня, — сказал Джонни. — Хоть я и Шинн, но посторонний. Не будет ли легче, судья, если я упакую вещи и уберусь отсюда?

— Тебе бы этого хотелось, не так ли? — с презрением отозвался судья.

— Что вы имеете в виду?

Судья выглядел внезапно одряхлевшим.

— Ничего, Джонни. Ты тут ни при чем. Дело во мне. Я слишком много лет занимал судейское кресло в Кадбери, чтобы быть en rapport[20] с Шинн-Корнерс. Хьюб Хемас дал это понять.

От Ферриса Эдамса они узнали, что произошло в церковном подвале, когда арестованного посадили в кладовую для угля. Эдамс услышал это от Сэмюэла Шира, которого разыскал, чтобы обсудить организацию похорон тетушки Фанни. Мистер Шир присутствовал в подвале и настоял, чтобы заключенного, стучавшего зубами от холода и сырости, снабдили сухой одеждой. Принеся одежду, священник попросил констебля Хэкетта и Хемасов оставить его наедине с арестованным, но они отказались и велели бродяге раздеться. Но он либо не понял их, либо понял слишком хорошо, так как стал отчаянно сопротивляться. Близнецы Хемас сорвали с него одежду силой.

В пиджаке бродяги Берни Хэкетт обнаружил удостоверение на имя Джозефа Ковальчика — польского иммигранта в возрасте сорока двух лет, допущенного в США по специальной квоте для беженцев в 1947 году. В грязном носовом платке, привязанном к веревке, идущей вокруг голого тела Ковальчика, они нашли сто двадцать четыре доллара.