Виктор Нюхтилин - Мелхиседек. Книга 2. Человек

• Название: Мелхиседек. Книга 2. Человек
• Автор: Виктор Нюхтилин
• Жанр: Философия

Мы убеждаемся, что Бог, Создатель не просто вероятен, он просто обязателен, ибо это объясняет все. Все остальные предположения, исходящие из Его отрицания, рождают лишь новые загадки и новые доказательства своей несостоятельности». Главный постулат: все мы создания божьи, доказывается весьма интересно, живым литературным языком, захватывая и увлекая читателя, рождая желание вступить с автором если не в спор, то в общение

Назвать «Мелхиседек»  «научно-популярным изданием» язык не повернется. Назвать теософическим трактатом - тоже. Скорее, это новый жанр

---

Таблицу Менделеева критиковали в один голос два разноголосых великих шведа Нильсон и Петерсон, которые утверждали, что в ее содержании не выражено никакого закона, а просто видна какая-то ни к чему не обязывающая регулярность. Еще одна могучая фигура того времени, немец Бунзен, назвал периодическую таблицу игрой в цифры. Он же публично обещал настрогать таких таблиц еще дюжину, если захочет. Наверное, не захотел. Еще более маститый Оствальд также высказался вполне категорично о менделеевской таблице, как не о носителе периодического закона, а как об иллюстрации некоего частного правила. Даже русский большой химик того времени Зимин не пожелал выслушать объяснений коллеги и также в манере сжигателя ведьм отрицательно отзывался об одном из величайших открытий непосредственно своего времени.

Да и сам Менделеев был не лучше, потому что когда голландец Вант-Гофф выдвинул концепцию геометричности молекул, он против этого резко возражал. Но, все же не в такой форме, как Кольбе, который ехидно заявил, что Вант-Гофф наверное плохо учился в своей время, чем и только чем (недостатком образования Вант-Гоффа) он объясняет появление столь дикой идеи.

С одной стороны ссылаться на непонимание окружающими актуальных для них открытий при отстаивании нашего взгляда ниспосланности Им знаний в нужное Ему время и в нужном Ему объеме, вроде бы и не совсем правильно. Мало ли кто не понимает кого! Но, давайте, обратим внимание на то, что не понимают именно те люди, которые ближе всех стоят к открытию по роду деятельности, и которые должны были бы эти открытия понимать и принимать как долгожданные, если бы этим открытиям предшествовала некая потребность, которая действовала бы своими факторами не только на первооткрывателя, но и на всех остальных соучастников труда, как на потенциальных открывателей того же самого. Значит - нет такой материальной предпосылки открытиям, которые делали бы готовыми к ним даже непосредственно самых подготовленных членов научного общества. Значит - все опять приходит сверху.

А может быть, это касается только завистливых коллег и окаменевших членов академических советов? Может быть, сами открыватели законов и явлений всегда понимают, что они делают? Увы. Очень часто они совсем не понимают того, что они делают. Макс Борн, прародитель компьютеров (автор квантовой механики), раздумчиво высказался по этому поводу: "Хоть я и влюблен в науку, меня не покидает чувство, что ход развития естественных наук настолько противоречит всей истории, что наша цивилизация просто не в состоянии сжиться с этим процессом". Вывод сомнителен, но его предпосылка абсолютно верна. Еще более откровенно в этом смысле звучит фраза Фрэнсиса Крика (создавшего вместе с Дж. Уотсоном модель ДНК в виде двойной спирали), который однажды обезоруживающе сказал: "В процессе научного творчества мы сами не знаем, что мы делаем". Так оно, похоже, и есть. Тот же самый Ньютон вот так сказал насчет обнаруженной им силе всемирного тяготения: "Это мне кажется столь большим абсурдом, что я не представляю себе, чтобы кто-либо, способный здраво мыслить в философии, мог к этому прийти". Разве такая научная деятельность не похожа на пророческую, во время которой Слово Бога воспринимается и передается, но потом не принимается самим пророком или вызывает у него чувство разочарования?

Голландец Лоренц, создав ту самую непонятную Эйнштейну квантовую теорию, стал заниматься квантовой механикой. От теории пошел к практике. Чем больше он это делал, тем меньше ему становилась понятной его же собственная квантовая теория, и в 1924 году в его дневнике появилась страшная запись: "Жалею только, что я не умер пять лет тому назад, когда все еще представлялось ясным". Интересное дело - человек создал теорию, которую чем дальше изучает, тем меньше же сам в ней и понимает. Так создал он ее или получил для передачи в пользование другим?

Герц обнаружил электромагнитные волны и не ограничился тем, что описал их природу и законы. Чтобы использовать до конца свой мыслительный потенциал он параллельно с этим обнародовал расчеты, в которых доказывал, что сигнал беспроволочно (без столбов и проводов) передаваться с помощью открытых им волн никогда не сможет. В заключении этих расчетов он писал, что, к сожалению, никакого практического применения его открытие не будет иметь. Можно поверить тому, что сам человек "открыл" то, о чем не может даже достаточно профессионально судить? Ведь это взгляд не открывателя, это - явный взгляд со стороны!

Швейцарец Баур пятьдесят лет занимался проблемами топливных элементов. Бескорыстно. Он создал их схему и обосновал их теорию, в конце которой подобно Герцу заключил, что все, сделанное им - практически бесплодно. Через несколько десятилетий появились аккумуляторы. Баур просто выполнил свою часть общего домашнего задания.

Больцман, преподавая электродинамику студентам, предварял свои лекции обязательным эпиграфом из Гёте: "Я должен пот тяжелый лить, чтоб научить тому, чего не понимаю сам".

Резерфорд не только создал теорию радиоактивности, но и сам первым в эксперименте расщепил атом. После этого он уже в знакомой нам манере заявил, что несет вздор каждый, кто будет утверждать, что таким образом можно извлечь из атома энергию. Знал ли вообще Резерфорд до конца суть того, чем он занимался? Строгий Резерфорд умер и через два года после его смерти в 1939 году его ученик Отто Ган обнаружил деление атомных ядер урана под действием нейтронов. Все бы ничего в этой истории, да вот только за 5 лет до этого к Гану пришла некая Нордак и предложила попытаться разбить ядро атома на части с помощью нейтронов. Ученик ответил в стиле учителя, строго и непререкаемо, что-то вроде: "Барышня, если Вам дорога Ваша репутация хорошего ученого так же, Как и Ваша женская репутация, никогда больше не заикайтесь об этом". За 5 лет до того, как сделал это сам! Сам, похоже, не понимал, что делает, когда приступал к делению ядра урана.

Макс Планк выдвинул идею квантовой энергии, а когда пришел в себя, то стал сам же нещадно бороться с этой гипотезой, как с ошибочной. Шредингер дал основное уравнение квантовой механики, но гордиться этим не стал. Вместо этого он со стыдом заявил, что если бы раньше знал, что у него получится, то не стал бы тратить на это время. Простите меня, люди, не ведал, что творил!

Эдисон открыл термоионную эмиссию. Так называемый "эффект Эдисона". Ну и, конечно же, сам Эдисон тут же назвал эту несчастную эмиссию "лабораторным уродцем", который "никому никогда не пригодится". А как иначе? Мы ведь всегда знаем, что мы открываем или изобретаем. Впрочем, и Эдисон был поражен, когда через 25 лет, еще при его жизни, появились радиолампы, и он понял с трепетом, что, сам того не зная, дал толчок электронной промышленности.

Все эти примеры наглядно показывают, что Он подбрасывает научные идеи в костер нашей жизни, как некий хворост, порциями. Иногда и дровишек подкинет. На кого попадет - на того попадет. Пока человек поймет, что к чему, - глядишь и открытие совершилось! Можно теперь и самому разобраться с тем, что на голову упало.

Правда, еще бытует мнение, что наука, якобы, развивается по заказу государства или крупных компаний. Иллюзию такой картины создают те огромные финансовые вливания, которые делаются на разработку конкретных научных и производственных тем. Однако все яснее становится, что эти деньги не возвращаются. Возвращаются только деньги, вложенные в фундаментальные науки. Так называются науки, которые являются чисто теоретическими и не связанны с производством или задачами социального характера. Сфера чистого любопытства. За государственный счет. Но именно это любопытство случайного характера не определенного заказом, дает все то, что потом успешно используется в производстве или в быту. По заказу ничего нового придумать не удается.

Это не голые слова. Это подтверждено научной статистикой. Науковеды Иллинойского Университета (США) провели обследование научных открытий, имевших большой экономический эффект. Их интересовали побудительные причины таких открытий. Вот что они выяснили: 63,5% этих открытий были сделаны просто из ученого любопытства, когда мотив поиска был совершенно запредельным любым насущным потребностям. 28,8% открытий совершено по принципу "ориентировочного поиска", который основан на интуиции, которая смутно подсказывает, что "следует что-нибудь поискать здесь, ибо здесь есть кой-какие подсказки чему-то"(!). И только 7,7% открытий стали результатом плана специальных разработок, то есть под влиянием прямых требований заказчика. 0,3% открытий не имело вообще никакого источника в науке, поскольку их совершили совершеннейшие профаны. Итак, 92% всех открытий было совершено в состоянии, когда на практическое применение своего открытия было глубоко наплевать, как и на то, что делается за стенами лаборатории вообще в связи или не в связи с тем, чем занимаешься. Свободная мотивация такого научного поиска для нас - вообще не мотивация, а работа на прием сообщений от Него.