Вирджиния Эндрюс - Хевен

• Название: Хевен
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: АО „Издательство «Новости»"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7020-0984-3

Хевен Ли Кастил – девочка из горного местечка Уиллис в Западной Виргинии, живущая в семье бедняков, неожиданно узнает, что ее настоящая мать принадлежала к богатейшему и знатному клану. Тяжкие испытания ожидают Хевен на пути к новой жизни…

---

Как мотыльки на свечу, все мои мысли устремлялись к Логану Стоунуоллу и обжигались о безнадежность. Он даже не захотел встретиться со мною взглядом. Даже головы не повернул, чтобы проводить меня глазами. Даже если его сковывало присутствие родителей, он мог подать тайный знак, но не сделал и этого. Почему? Не зря же он проделал недавно путь в горы. А может, знакомство с нашей халупой так потрясло его, что его чувство ко мне изменилось?

Ну и ладно, говорила я себе снова и снова. Что делать? Все равно он не поверит мне, выложи я ему полную правду.

Впервые в жизни я поверила, что действительно, может быть, лучше жить с какими-нибудь приличными людьми в долине. А распрощавшись с этим домом, я получила бы возможность разыскать дорогих мне людей.

– Ты приоделась бы, – заявил отец, после того как я убрала со стола и положила на место тюфяки. – Скоро приедут.

У меня замерло сердце. Я пыталась заглянуть ему в глаза, но тщетно. «Лучше уж так, – подумала я, – лучше уж так». Я равнодушно покопалась в ящиках в поисках, что бы надеть, а до этого протерла пол – и все это время отец не спускал с меня глаз.

Как обычно, убрала постель. Отец по-прежнему не выпускал меня из поля зрения. Это меня так раздражало, что я двигалась скованно и медленно, хотя обычно я все делала быстро и красиво. От его неотрывного внимания у меня в душе закипала вся ненависть к нему, накопившаяся за долгое время.

Два новеньких автомобиля вползли в наш грязный двор и остановились рядом. Один белый, другой черный. Черный – длинный и солидный, а белый – поменьше, но очень смазливый, с красными сиденьями.

Я надела единственное платье, которое Фанни оставила мне, – простенького свободного покроя, когда-то голубое, а теперь серое, после нескольких лет стирки. Из белья у меня имелась пара трусиков, мне пора уже было носить и лифчик, но его надо было еще купить. Я быстренько причесалась, потом вспомнила про чемодан. Чемодан я должна забрать!

Я достала заветный чемодан, хранивший в себе сокровища моей матери, обмотав его сверху несколькими связанными бабушкой платками.

Отец сощурил глаза, увидев меня с ЕЕ чемоданом, однако не сказал ни слова и не помешал мне забрать с собой мамины вещи. Я умерла бы, но не отдала их на уничтожение. Возможно, он это понял.

Дважды отец усилием воли отводил глаза от моих губ – видно, они здорово напоминали губы его покойного ангела. Я поежилась. Надо же, мамины губы, как у куклы-копии в свадебном наряде…

Задумавшись, я не сразу услышала стук в дверь и обратила внимание на вошедшие в дом две пары, только когда они оказались посредине нашей большой комнаты. «Старая дымила» по-прежнему кашляла и исторгала из себя чад. Отец с улыбкой поздоровался со всеми за руку, показывая себя радушным хозяином. Я обвела взглядом комнаты: не забыла ли чего.

Наступило всеобщее молчание, долгое и гнетущее, когда четыре пары глаз осматривали меня – предмет, выставленный на продажу. Они оценивали меня с ног до головы, снимая зрительно размеры, разглядывали лицо, руки, фигуру, в то время как я их почти не видела: меня словно окутало темной вуалью.

Теперь я поняла, что чувствовал тогда Том. Мне показалось, что брат рядом со мной, будто он стоит тут и вселяет в меня силу, нашептывая ободряющие слова: «Все будет в порядке, Хевенли… В конце концов все образуется…»

Отец говорил громко и отрывисто. Мое внимание сосредоточилось на паре постарше, которая стояла несколько впереди. Пара помоложе держалась позади, как бы давая предпочтительный шанс купцам среднего возраста. Я встала поближе к углу, где дедушка сидел и ковырялся с деревяшкой.

Смотри, дедушка, что делает твой добросердечный сынок! Он крадет у тебя единственную оставшуюся внучку, которая к тому же любит тебя! Скажи же что-нибудь, останови его, Тоби Кастил! Ну скажи же, скажи, скажи!

Ничего он не сказал, знай себе строгал да резал. Седовласый мужчина с женой, что стояли поближе ко мне, отличались высоким ростом и весьма представительным видом. Оба были в костюмах и серых пальто. Они словно прибыли из другого мира, образованные и интеллигентные. Они не водили глазами по сторонам, как это делала пара помоложе, они не обращали пристального внимания на нашу нищету и жалкий вид дедушки, ушедшего в свою работу, словно никто и не приходил.

Было в них нечто царственное, но на меня, в паническом страхе жавшуюся к стене, смотрели добрые глаза. Всем своим видом я на миг вызвала в голубых глазах мужчины сострадание, но женщина продолжала хранить полнейшую невозмутимость. Похоже, она думала о погоде.

Словно загнанная в ловушку, я снова вздохнула и сделала глотательное движение, чтобы попытаться освободиться от комка в горле. Хотелось провалиться в небытие и выйти из него года через два. А пока что мое сердце металось от испуга в груди, будто птица, посаженная в клетку. Ноги подгибались в коленях, меня подташнивало. Мне так хотелось, чтобы дедушка поднял глаза, посмотрел на меня и попытался остановить своего сына, но в присутствии Люка дедушку невозможно было заставить сделать что-либо.

«Я им не нравлюсь, я им не нравлюсь», – думала я о паре постарше. Они не хотели даже улыбнуться, подбодрить меня, чтобы я почувствовала уверенность и выбрала их. В состоянии отчаяния и надежды я перевела взгляд на пару помоложе.

Мужчина был высокий и симпатичный шатен с прямыми волосами и светло-карими глазами. Рядом стояла его жена, ростом почти с него – футов шесть или около того, да еще на высоких каблуках. У нее были буйные рыжие волосы, темнее и богаче, чем у Сары. Но Сара никогда не знавала парикмахерской, а эта женщина явно не обходилась без нее. Ее прическа отличалась невообразимой пышностью. У нее были до странности бледные глаза, настолько бледные, что казались бесцветными, и лишь огромные зрачки плавали в этом бесцветном море. Ее идеально ухоженная кожа имела фарфорово-белый цвет, какой часто бывает у рыжеволосых людей. Приятное лицо? Пожалуй, да, даже очень.

И что-то в ней было от жительницы гор, что-то было…

В отличие от пары постарше, одетой в пошитые на заказ пальто из серой плотной ткани, эта женщина носила ярко-розовый костюм, такой облегающий, что казался нарисованным на ней. Она прошлась по дому, все осмотрела, даже приоткрыла дверцу печи. Для чего ей это нужно было? Выпрямившись, она улыбнулась всем сразу и никому в отдельности, потом обернулась и с неприличным вниманием стала рассматривать старую медную кровать, которую я перед этим как следует застелила, потом подняла глаза к корзинкам у потолка, оценивая про себя наши жалкие попытки придать дому уют. Выражение ее лица то и дело менялось, как будто между эмоциями и полученными ею впечатлениями шла борьба за обладание им. Двумя пальчиками с длинными лакированными ногтями она осторожно взяла тряпку, которой я вытирала стол, и тут же бросила ее на пол, словно прикоснулась к чему-то инфекционному. На ее накрашенных в розовый цвет губах замерла улыбка, которой она старалась не дать увясть.

А ее приятный молодой супруг все время не спускал с меня глаз. Его губы и глаза улыбались мне, будто желая вселить в меня уверенность. Мне почему-то стало легче от его улыбки. Во всяком случае, я вызывала у него одобрение.

– Что ж, – произнес отец, отставив в сторону ногу и уперев кулаки в бока, – выбирай, девочка, все зависит от тебя…

Я смотрела то на одну пару, то на другую. Кто их разберет по внешнему виду? И на что обратить внимание? Рыжеволосая женщина в вязаном розовом костюме победно улыбалась, и это делало ее еще более привлекательной. Я любовалась ее длинными лакированными ногтями, серьгами величиной с полдолларовую монету, накрашенными губами, ее одеждой, прической. Женщина постарше, седовласая, встречала мой взгляд не мигая, но и без улыбки. В ушах она носила малюсенькие жемчужины, совсем не впечатляющие.

Мне показалось, что я вижу нечто враждебное в ее взгляде, и это заставляло меня переводить взгляд на ее мужа, но тот отводил глаза в сторону. Как можно было делать вывод, не имея зрительного контакта? Ведь душа читается в глазах, а глаза обманывают, если не смотрят на тебя прямо.

Я снова посмотрела на более молодую пару, одетую в модную одежду, купленную в магазине и не такую дорогую, как у пары постарше, одежда которой была не подвластна моде. Фанни назвала бы такую одежду стариковской. Тогда я еще не умела отличать настоящего богатства от прилипших к рукам нуворишей денег.

В присутствии этих прекрасно одетых людей я себя ощущала неуютно в своем бесформенном одеянии, которое из-за растянувшейся горловины съезжало на одно плечо, и я все время пыталась привести его в порядок, да все руки не доходили. Непослушная прядь волос упала мне на лоб, я машинально убрала ее и провела рукой по волосам. И все обратили внимание на мои покрасневшие, потрескавшиеся руки, на пальцы с короткими и поломанными ногтями. Я тут же постаралась спрятать руки, которые буквально ежедневно, сколько я себя помнила, стирали белье и мыли посуду. Кому я нужна, такая неряха? Ни одна пара меня не возьмет.