Александр Абрамов - «На суше и на море» - 72. Фантастика

• Название: «На суше и на море» - 72. Фантастика
• Автор: Александр Абрамов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1972

Фантастика из двенадцатого выпуска художественно-географической книги «На суше и на море».

---

Зал спокоен. Борьба с голодом не волнует слушателей. Здесь сидят те, кто считает себя кормильцами, — хлебные, сахарные, свиные, фруктовые короли. Цифры, которые называет Мэкензи, их удовлетворяют: больше людей — больше покупателей. Больше долларов в сейфах.

— Но у будущих поколений, — продолжает Мэкензи, — будет неисчерпаемый резервуар пищи — океан. Я не говорю о морской биомассе: рыбе, морских животных, водорослях. Я говорю об океанской воде, которая даст человеку все.

Кое-кто в зале поднимает брови. «Начинается, — отмечает про себя Дэвис. — Сейчас Роберт подожжет фитиль пороховой бочки…»

— Океан нетронут. Сама природа отдает его в руки людям — берите! — говорит с кафедры Мэкензи.

Ученый подходит к столу, передвигает на распределительном щите несколько рычажков. Раздается гудение.

— Смотрите! — говорит Мэкензи. — Христос превращал воду в вино. То, что вы сейчас увидите, — не мистическое чудо. Это чудо науки.

В голубой вазе, освещение которой усилил Мэкензи, началось брожение: дрожь, едва заметное мерцание. Потом обозначились тени, которые постепенно сгущались, приобретали окраску. Намечался контраст между зеленым и красным. Подобно молнии воду прочертили яркие зигзаги, и вот уже на глазах всего зала прояснилась вишневая ветвь с розовыми кистями ягод. Ягоды крупнели, приобретали весомость, повисали, как бусы, на зеленеющих черепках; листья приобретали жесткость. Черенки стали буреть, а ягоды наливаться блеском и чернотой спелости.

— Готово! — сказал Мэкепзи и выключил аппараты. В чаше лежала будто сейчас сорванная ветвь, унизанная спелыми, сочными вишнями. Мэкензи опустил в воду руку и вынул ветку.

— Я вижу чашу изобилия в каждом доме, — сказал Мэкензи, держа ветку в руках. — Вижу мир без голода. Я верю, что так будет!

Он передал влажную ветку в первый ряд слушателей. Зал молчал. Ветка пошла по рядам. Кое-кто срывал ягоды и пробовал на вкус. В полном молчании ветка дошла до задних рядов и вернулась к Мэкензи.

И тогда на стол президента легла первая записка — от представителя «Америкен фрут компани»: «Что будет с нашими плантациями и дивидендами вкладчиков?…» Вслед за ней посыпались вопросы: «Что будет? Что будет?…» Дэвис прочел: «Заткните глотку изобретателю!» Но больше всего президента поразила записка директора Центрального американского банка Джорджа Торквилла: «Вы тут недосмотрели, Дэвис!»

Вот оно… Дэвис ощутил под ложечкой пустоту: так бывало всегда, когда он чувствовал себя виноватым перед боссами. «Недосмотрел…» Зал был похож на котел, в котором неслышно, но явственно поднималось давление. Надо было открывать клапан.

Президент объявил перерыв.

Боссы пожимали плечами. Мир без голода — это же катастрофа! Кто будет работать? Стирать белье, чистить клозеты? Непостижимо! Изобретатель — маньяк или опасный преступник.

Но другие хлопали Мэкензи по плечу:

— Восхитительно! Как это вам удалось? Мир без голода — каково?

— Морская вода содержит все элементы, — в десятый раз повторял ученый. — Составляем программу для счетной машины — белковый код. При помощи системы полей машина создает биомолекулы, расставляет их в должном порядке и образует продукты: вишни, мясо, зерно.

— Можно создать цветы? — спрашивает юная девица.

— Можно, — отвечает ученый.

— И масло?

— И хлеб?

— Это чудовищно — бесплатный хлеб! — Мэкензи ловит на себе взгляд, полный ненависти.

— Он сумасшедший? — спрашивают об изобретателе.

— Марксист… — шипит кто-то, потеряв от волнения голос.

— Мир без голода — анархия тунеядцев! — горячо подхватывает Макгрегор, директор Бостонского пароходства. — Этого нельзя допустить!

— Ваше мнение, мистер Торквилл?

— Нам показали удивительный фокус, — жестко щурит глаза директор Центрального банка. — Что и говорить, Мэкензи сотрудник «Кемикл америкен». Но ведь, — Торквилл вкрадчиво понижает голос, — любое его открытие — собственность корпорации.

Собеседники Торквилла понимающе кивают. На лицах — усмешка.

Мэкензи стоял в растерянности. Он видел, что его доклад вызвал удивительную реакцию. Взгляд ненависти сказал ему больше, чем деланные восторги.

Вишневая ветка лежала рядом с померкшей вазой. Две-три ягоды были раздавлены, кровоточили, на ученого смотрели десятки глаз, и все они говорили: не жди пощады.

— Вы еще хотите что-нибудь добавить, мистер Мэкензи? — раздался голос Дэвиса.

— Нет!

Ученый стал лихорадочно собирать свои бумаги.

3

Когда наутро Мэкензи поднимался в свой кабинет, табло объявлений уже приглашало его зайти к шефу.

Мэкензи опустился в кресло напротив Дэвиса, папку с докладом положил себе на колени.

— Доброе утро, Роберт, — приветствовал его шеф и подал ему чек.

Мэкензи машинально взял чек, взглянул на сумму и спросил:

— Это подкуп?

— Выкуп, — так же коротко сказал Дэвис.

Мэкензи положил чек на стол:

— Мало? — спросил президент.

— Вы думаете, что деньги… — начал Мэкензи.

Президент усмехнулся:

— Послушайте, Роберт, вашего согласия ведь и не требуется. Вы связаны контрактом, дали расписку, что любое открытие, сделанное в стенах «Кемикл америкен» и в ее лабораториях, — собственность корпорации. Это же проще простого.

Мэкензи молчал.

— Вы сделали открытие, — продолжал Дэвис. — Ценное открытие, Роберт. — Президент говорил почти искренне, давая понять, что сочувствует ученому и даже в какой-то мере разделяет его идеи. — Ввиду его особой ценности, — Дэвис сделал ударение на слове «особой», — корпорация находит нужным выдать вам премию. Считайте эту сумму премией, Роберт. Обо всем остальном позаботится «Кемикл».

— Корпорация не намерена использовать открытие?

— Пока… — Дэвис отвел взгляд.

— Но я сделал открытие не для «Кемикл америкен», а для всего человечества!

— Я знал, что вы это скажете. Но к чему громкие слова? Человечество, мир без голода… Человечество — это не только миллионы голодных ртов, орущих на демонстрациях. Человечество — это и вчерашний актовый зал. Сильные мира сего! Они не хотят вашего изобретения. Возьмите чек.

— Значит, это все-таки подкуп.

— Премия.

— Я хочу накормить миллионы голодных ртов.

— Утопия, Роберт!

Мэкеyзи встал и швырнул папку на стол президента «Кемикл америкен». Затем повернулся и вышел из кабинета.

Чек на 100 миллионов долларов остался лежать на середине стола.

Возмущение душило его: решили подкупить, вырвать из рук открытие!.. Напротив «Кемикл» стеклобетонной громадой высилось здание «Калифорнийского бюллетеня», респектабельного издания с тиражом в четыре миллиона экземпляров.

План родился мгновенно, и также мгновенно Мэкензи уверовал в этот план. Надо опубликовать доклад, размножить его в миллионах печатных строк! Пусть знают люди, что мир без голода не выдумка. Голубая чаша будет в каждой семье, он, Мэкензи, уверен в этом. На миг перед его мысленным взором встали юные Лед и Эда. Это придало ученому решимости.

Мэкензи пересек улицу и вошел в подъезд «Калифорнийского бюллетеня».

Редактор Гаррисон встретил его на пороге своего кабинета:

— Мистер Мэкензи? Чем могу быть полезен?

Гаррисон был на вчерашнем докладе в «Кемикл америкен» и с первого взгляда понял, что нужно Мэкензи в редакции.

— Надо опубликовать в «Бюллетене»…

— Ваше открытие, не так ли? — подсказал Гаррисон.

— Да, мистер Гаррисон.

— Чтобы привлечь общественный интерес к вашей идее?

— Совершенно верно.

— И этим вызвать нашу катастрофу, — не меняя тона, заключил Гаррисон.

— Как так?…

— Мистер Мэкензи, не будьте наивны. «Бюллетень» не пойдет против «Кемикл америкен» и тех, кто стоит у нее за спиной. Я не хочу быть раздавленным.

— Но — польза для человечества.

— Прощайте, Мэкензи. Рад был вас повидать.

Мэкензи не успел опомниться, как уже стоял на ступеньках подъезда. Первый выпад не в его пользу. Но это не обескуражило ученого, наоборот, ожесточило. Пусть так, мистер Гаррисон, оставим в покое ваш «Бюллетень». В мире есть другие издания.

Через полчаса Мэкензи вошел в редакцию газеты «Утро и вечер» и попросил секретаря доложить о нем редактору Крафту.

Крафт не присутствовал на докладе ученого в «Кемикл америкен». Он не обладал в обществе таким весом, чтобы получить пригласительный билет с золотом. Газега теряла читателей, тираж сокращался. Крафт стоял на краю пропасти.

Выслушав Мэкензи, он испугался ученого как выходца с того света.

— Помочь вам! Помочь вам! — воскликнул он. — Опубликовать открытие.

Волчьим нюхом Крафт чуял, что привести ученого к нему могла только неудача в других газетах. Мэкензи пытался поднять бунт. Поддержать Мэкензи — значит рисковать собственной головой.