Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда

• Название: Последняя Утренняя Звезда
• Автор: Оливер Джонсон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 0-45-145645-9

ПАВШАЯ ИМПЕРИЯ

Великий город Тралл уничтожен. В течении семи лет он лежал под властью Лорда Фарана Гатона, слуги Вечной Ночи, сила солнца убывала с каждым днем. Чтобы спасти умирающее солнце, слуги Бога Света — ведомые Джайалом Иллгиллом — раздобыли два из трех артефактов, необходимых для того, чтобы помешать тьме поглотить мир. Но без третьего талисмана пророчество о Светоносице не исполнится…

НОВЫЙ РАССВЕТ

Три воина Бога Света ведут свою изнеможенную армию к древнему городу Искьярду. Именно в нем, так утверждает пророчество, можно будет опять зажечь солнце. Джайал Иллгилл и Уртред, Жрец Огня, должны привести Талассу — Светоносицу — к Теневому Жезлу. Тогда она сможет выполнить свое предназначение. Но в туннелях под Искьярдом их ждет Двойник Джайала, а также пылающий местью Фаран, страстно желающий Талассу, даже несмотря на то, что она умрет, когда на мир упадет вечная ночь…

---

Призрак отвел взгляд, в первый раз в жизни, или в смерти, не в состоянии встретить горящий взгляд ученика.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Уртред.

— Ах, я внушил тебе беспочвенную надежду и тем самым уничтожил тебя, Уртред. Да, я вызвал тебя в Тралл. Я предвидел время, когда не будет ни дня, ни ночи, но только бесконечная полночь; знал, что ты единственный человек во всем мире, чья сила равна моей, что ты и Таласса — единственный шанс предотвратить победу тьмы. Но я не сказал тебе, насколько ничтожно мал этот шанс. Это была даже не надежда, но мысль о надежде. И отчаяние затемнило эту мысль. Мои худшие страхи стали реальностью: свет солнца померк.

— Не надолго, учитель.

Манихей покачал головой. — Людям нужна надежда, и пока солнце светило надежда была. Вот для чего нам была нужна легенда о Светоносице. Но этот мир стар: огни солнца погасли, Исс все равно бы победил, даже если бы демоны не принесли в мир тьму.

— Возможно через много тысяч лет темнота догонит свой хвост и, как змея, съест его, и на земле больше не будет света. Но не сейчас. Эта темнота — результат волшебства и заклинаний. Мы уничтожим ее и пошлем Исса обратно в его дом на звездах, — жестко ответил Уртред.

Манихей кивнул. — Возможно. Да, возможно я слишком рано потерял надежду. Теперь ты носишь мою мантию, Уртред. Ты уже пошел дальше, чем я мог только мечтать. Измени мир, пророчества и букву закона. Пусть Светоносица живет!

И Манихей начал таять, как много месяцев назад в Тралле. — Таласса лежит внутри, — едва слышным голосом прошептал он. — Вниз вон по тому коридору. Торопись, даже сейчас ее душа уходит. — С этими словами призрак Старейшего исчез, растворился в эфире.

Уртред уставился на то место, где только что находился призрак. От него остался только маленький клочок тумана, который, как легкий пух, поплыл к огромным изогнутым стенам и башням дворца. Уртред посмотрел туда, куда показал Манихей. Перед ним тянулся длинный коридор, из высоких стен которого лился серебряный свет, ярко освещая одни куски, и оставляя другие в полной темноте.

Он думал, что в Тралле видел Манихея в последний раз. Учитель сам сказал об этом. Но он, Уртред, бросил вызов судьбе, вошел в Тени. А сейчас он победит судьбу еще раз. Таласса будет жить.

Уртред обернулся. Все призраки исчезли. Остался один Фаран. — Веди, — приказал лорд-вампир, приставив алебарду к груди жреца.

Вдвоем они пошли пустым проходом. Их ноги почти неслышно шагали по каменным плитам. Впереди, в высокой кирпичной стене, открылось прямоугольное отверстие. Войдя в него они увидели алтарь, освещенный одним единственным лучом серебряного света, падавшим с потолка высотой в сто футов.

На алтаре, все еще одетая в белый плащ из шерсти яка, лежала Таласса. Умирающая Таласса. Пурпурные и черные пятна усеивали лицо и шею.

Фаран подтолкнул Уртреда своей алебардой. Жрец подошел к атрарю и встал над ней. Она дышала тяжело и с трудом.

Уртред повернулся. Фаран глядел на умирающую девушку, его высохшее лицо сморщилось, со лба свисали складки кожи, почти закрывавшие глаза. Странно, но по его хрящеватым щекам текли слезы, падавшие на землю. О своем оружие он вообще забыл.

Тут Уртред ощутил, что они не одни. Кто-то еще зашел в зал и встал за ними. Он повернулся, и кровь застыла в его жилах.

Там стояла она, такая же живая и прекрасная, как и раньше: Таласса. Золотисто- каштановые волосы, бледный и высокий лоб, слегка тронутый веснушками. И ни малейшего признака чумы. Полные губы слегка выдавались вперед: конечно те самые, которые он целовал, а не эти ужасные у больного чумой создания, которое лежало перед ним, или нет?

Она была точно такой, какой он ее помнил. И одета в то самое просвечивающее платье, которое носила в Храме Сутис тогда, когда он первый раз увидел ее. А под ним то самое совершенное тело, слегка прикрытое, но кое-где дразняще открытое — как и в ту первую ночь, когда он видел ее, танцующую в храме. Все в ней обещало жизнь. А в теле на алтаре все обещало смерть.

В душу вонзилось ледяное копье.

— Таласса, — пробормотал он и невольно шагнул к ней, забыв о той, что лежала на алтаре. Но сразу же увидел что-то странное в ее серых глазах: насмешку, вызов, знание.

— Жрец, со шрамами, — насмешливо протянула она. Скрежещущий голос, как будто кто-то царапал ногтями по доске. Не ее голос, а карикатура; так же походит на ее, как карканье вороны на воркование голубя.

— Кто ты? — прошептал он, хотя уже знал.

— Ну, я она, и не она. Подойди, — сказала она, откидывая назад копну золотисто-каштановых волос и открывая лицо. — Видишь? Разве я не также прекрасна, как и она? — Она выставила вперед одно из своих изящных бедер и пробежала по нему кончиками пальцев. — Она холодна, как камень на котором лежит, а между ног у ней ледышка, хотя она дарила удовольствие тысячам людей до тебя. Но я, я подарю тебе огонь, жрец, ты получишь настоящее удовольствие. — Она призывно облизала губы язычком, как кошка, облизывающаяся после еды. И разве, несмотря на голос и все остальное, помоги ему Ре, разве он не почувствовал возбуждения, разве его бедра не зашевелились, отвечая ей? Она подошла ближе, ее заостренные ногти потянулись к его груди. Он уже чувствовал их, хотя она еще не коснулась его.

Он опять оказался в Храме Сутис, причем до того момента, когда узнал, кто такая Таласса на самом деле. Когда считал ее обыкновенной шлюхой. И, как и тогда, по его телу пробежала дрожь чистейшей похоти.

Как только пальчики коснулись груди, он отшатнулся назад.

— Стыдишься, жрец? — издевательски сказал она. — Но я знаю все твои тайные желания. Вспомни, как она касалась тебя, жрец, вспомни, как обнимала тебя — но ее ласки ничто по сравнению с моими: Я могу поднять мертвую плоть и заставить ее опять биться в сражениях любви. Ты думаешь, что она любит тебя, жрец, но она только жалеет тебя, а сама просто наслаждается чем-то странным, необычным, как тогда, в Тралле, когда она ложилась с изуродованными и умирающими. Тогда она наслаждалась тысячами грязных удовольствий. Подумай об этом, жрец. Подумай и о том, сколько раз она ложилась с больными чумой. А теперь Хдар пожирает ее саму. Возможно боги и справедливость все-таки существуют.

— Ты не она, — сказал Уртред, скрипя зубами, но, несмотря на свои слова, все-таки обернулся и посмотрел назад. Тело по-прежнему лежало на каменной плите, совершенно неподвижно. Но сейчас пятна покрыли каждый дюйм кожи, уничтожив все следы красоты.

— Она мертва и испорчена, — сказала тень Талассы. — Что за удовольствие быть в могиле? Только он, Фаран Гатон, может наслаждаться холодными трупами, похороненными в земле, между ног которых кишат черви, а по венам вместо горячего потока струится мертвая, густая как смола кровь. Посмотри на меня. Я здесь. Я также хороша, как и она. Я ее вторая половина, которая живет здесь, та сама половина, которая есть у всех из нас. Твой двойник тоже здесь, жрец. Близко. И он идет сюда. Разве ты не чувствуешь в воздухе его запах? Сумасшедшая тварь, раб необузданных желаний, тогда как ты считаешь, что всегда поступаешь хладнокровно и разумно. Обними меня, и быстро. Только если ты дашь волю себе, полностью отдашься наслаждению, ты сможешь уменьшить безумие твоей тени и, таким образом, спастись.

Но все это время глаза Уртреда не отрывались от тела Талассы, лежавшего на алтаре. Сейчас оно полностью замерло, грудь не колыхалась. Мертва. И тем не менее, неподвижная, в пятнах чумы, для него она была более привлекательна, чем эта без устали болтавшая гарпия. Казалось, что по ее усеянной пятнами коже еще струится свет, как в святилище Светоносицы, или как в тот день в Равенспуре, когда они вместе нашли под горой могилу его матери. Снаружи все стало черным, с ее смертью умерла надежда, и его любовь, тоже.

Но тут: чудо. Он увидел, как ее грудь поднялась и упала. Она еще жива, еще есть несколько секунд. Возможно мир все еще балансирует на грани, качается между светом и бесконечной тьмой. Он уже было решил, что Ре бросил и его и дело Огня, но надежда еще есть. Он вспомнил, кто он такой и почему он здесь.

В его руке еще сверкал Жезл, причина проклятья и способ покончить с ним. Инструмент спасения, спасения Талассы и мира от того зла, которое стоит перед ним.

— Нет! — крикнул он и взмахнул Жезлом над телом Талассы.

Вспышка света. Лицо Доппельгангера внезапно вспыхнуло, мгновенно потеряв красоту Талассы и превратившись в белую маску гнева и ярости, но Уртред ничего не видел: резким движением он коснулся Жезлом груди Талассы.

Еще одна вспышка света, как удар молнии. Уртред услышал, как выругался Фаран, как дикий крик донесся оттуда, где стояла тень Талассы. Все вокруг стало белым, цвета исчезли. Наконец окружающее вернулось. Он поглядел на тело Талассы, по-прежнему лежавшее на алтаре. Она двигалась. Ожила! Когда танцевавшие под веками разноцветные пятна исчезли и зрение прояснилось, он увидел, что чумные пятна пропали.