Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда

• Название: Последняя Утренняя Звезда
• Автор: Оливер Джонсон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 0-45-145645-9

ПАВШАЯ ИМПЕРИЯ

Великий город Тралл уничтожен. В течении семи лет он лежал под властью Лорда Фарана Гатона, слуги Вечной Ночи, сила солнца убывала с каждым днем. Чтобы спасти умирающее солнце, слуги Бога Света — ведомые Джайалом Иллгиллом — раздобыли два из трех артефактов, необходимых для того, чтобы помешать тьме поглотить мир. Но без третьего талисмана пророчество о Светоносице не исполнится…

НОВЫЙ РАССВЕТ

Три воина Бога Света ведут свою изнеможенную армию к древнему городу Искьярду. Именно в нем, так утверждает пророчество, можно будет опять зажечь солнце. Джайал Иллгилл и Уртред, Жрец Огня, должны привести Талассу — Светоносицу — к Теневому Жезлу. Тогда она сможет выполнить свое предназначение. Но в туннелях под Искьярдом их ждет Двойник Джайала, а также пылающий местью Фаран, страстно желающий Талассу, даже несмотря на то, что она умрет, когда на мир упадет вечная ночь…

---

— Что они делают? — спросил Фазад.

— Оживляют трупы. Когда придет день, это будет похоже на поле Тралла — тогда мертвые выпрыгивали из земли, — мрачно ответил Гарн.

— А когда придет день?

Гарн пожал плечами. — Парень, мы не пророки. Секрет зарыт где-то в Книге Света и Книге Червя, но нам его не откопать.

— Мы должны рассказать королеве то, что видели.

Гарн кивнул. — Да, завтра. Сейчас она закрылась в своей части башни, а Криггана вообще нигде нет.

— А Рута Ханиш и стражники?

Гарн пристально поглядел на мальчика. — Кто отвечает за защиту цитадели? — спросил сенешаль. Фазад собрался было ответить, но Гарн опередил его. — Рута Ханиш, вот кто. Сегодня волки выли так, что могли поднять мертвого. Они носились по самым главным улицам. Хотя бы один командир вышел из казарм и приказал прогнать их? Нет, никто не вышел, стражники остались пить в казармах. Не боится ли он того, что солдаты увидят потом, когда прогонят волков? Наверняка сцены вроде этой сегодня можно увидеть во всем Имблевике.

— Неужели он предатель?

— Вспомни, парень, я сражался в Тралле. Даже во время битвы рассказы о его подвигах летали по шеренгам и вселяли в солдат мужество. А после поражения он увел выживших назад. Потом эти казни. Неужели он стал бы уничтожать свой собственный народ? Значит он вне подозрений? — Гарн покачал головой. — Но Валанс и все остальные, с которыми я говорил, не согласились со мной. Они думают, что он предатель, что все это только ухищрения, чтобы пустить пыль в глаза, а придет день, если уже не пришел, когда он поднимет мертвых и захватит город.

— Тем не менее он не Живой Мертвец. Мы видели его при свете солнца.

— Не все последователи Исса вампиры. Укус вампира порабощает жертву, подчиняет его хозяину, а на это Рута Ханишь не пойдет никогда. Есть только одна вещь, при помощи которой можно получить то, что они называют вечной жизнью, и не стать ничьим рабом.

— И что же это?

— Черная Чаша — проклятый артефакт, который Фаран унес с собой из Тире Ганда на запад, чтобы распространить на весь мир власть Червя. Вот то, что ждет Рута Ханиш. — Гарн негромко выругался. — Казнь — самая обыкновенная подделка, развлечение для гарнизона, отупевшего от пьянства. Каждый день, который мы с Валансом проводили в казармах, я видел это — их гнилая дисциплина с каждым разом все хуже и хуже. Скоро только те, кто живет в башне смогут сражаться с Рутой Ханишем и его когортами: мы и предсказатели.

Они посмотрели на кладбище. Все было тихо, волки опять успокоились.

— Посмотрим, что будет завтра, парень, — сказал Гарн. — Когда предупредим королеву. Тогда и увидим, что мы можем сделать. — Они стали подниматься по ступенькам башни, так тихо, как только возможно. Фонарь перед дверями все еще горел, но стул предсказателя по-прежнему был пуст.

ТРИНАДЦАТАЯ ГЛАВА Черные Копи

Далеко под Холмами Дьюрина Голон отдал Черную Чашу Фарану и поспешно отошел назад, прижав плащ ко рту, чтобы защититься от невидимых спор болезни, которые, как он считал, плавали в воздухе подземной комнаты. Белый туман, который наполнял помещение, почти исчез; последние несколько клубов, подхваченные ветерком из невидимых вентиляционных отверстий, плыли к двери, чем-то похожие на убегающих призраков, но волшебник знал, что дыхание демона никуда не делось и находится здесь.

Синий свет вспыхнул в центре комнаты, окрасив белые саваны, покрывавшие трупы, в лилово-серый цвет. Фаран подошел к каменной плите, на которой лежал первый из трупов. Он повернулся и жестом подозвал к себе последнего выжившего Жнеца. Солдат немедленно оставил свой пост у двери комнаты и подошел к нему, маска-череп побелела от пыли, он выглядел олицетворением ходячей смерти.

Но Фарану от него была нужна жизнь, бегущая по жилам кровь: эта кровь даст жизнь тысячам, лежавшим на смертных ложах в ожидании воскрешения.

Какое-то время Фаран пристально глядел на Черную Чашу. Трудно было себе представить, что богу пришлось пить из такого земного предмета. Чаша была не больше, чем самая обычная кружка для пива, с узким горлышком и широким ободком; судя по ее верху, она была сделана из меди, но, как он точно знал, это должен был быть какой-то давно забытый людьми металл, его черная поверхность была испещрена темными рунами, более древними, чем могла помнить память человечества.

Фаран жестом приказал Голону начинать. Волшебник, по-прежнему прижимая плащ ко рту, подошел к остальным двоим, стоявшим в центре комнаты. Он вынул из кошелька маленькую склянку и протянул ее солдату: последнее утешение, пары реки забвения, Леты. Жнец отбросил маску, отвинтил крышку и глубоко вдохнул носом. Его лицо мгновенно побелело, склянка выпала из пальцев и ударилась о пол, потом он упал на колени.

Голон схватил его руки прежде, чем он упал. Пульс прощупывался, но очень слабый и редкий. Сейчас солдат находился на полпути между жизнью и смертью.

Теперь и Фаран наклонился над ним и взял его ноги, приказав волшебнику поднять вторую половину тела Жнеца. Вдвоем они перенесли солдата на один из свободных плит. Голон достал висящий на поясе маленький нож из обсидиана и поднес его к руке мужчины. Потом он кивнул Фарану, чтобы тот держал Чашу наготове, и разрезал запястье Жнеца. Вначале на бледном теле появилась только маленькая бледная кровинка, но потом красная краска волной хлынула на белую поверхность руки, и кровь забила ключом.

Так это началось. Они работали много часов, он и Фаран, пока вся кровь из тела человека, капля за каплей, не перешла в Черную Чашу. Голон все время с силой сдавливал и мял тело в районе раны, примерно так же, как фермер доит корову, теребя ее за соски. Жнец все глубже и глубже соскальзывал в кому, пока, через много часов, кровь из раны не потекла медленнее, а потом вообще перестала течь. Но даже тогда Фаран не остановился, но схватил палицу Жнеца, несколькими сильным ударами сломал ему грудную клетку и вырвал из нее еще трепещущее сердце. Он изо всех сил сжал его своими кожаными перчатками, выдавливая остатки крови в Черную Чашу, его полубезумное лицо исказила гримаса жестокости.

Потом Фаран отбросил сердце в сторону и с недоумением посмотрел на странный сосуд. Ничуть не больше обыкновенной кружки, тем не менее каждый галлон крови Жнеца исчез внутри, как если бы там был невидимый колодец. И теперь даже одна капля, драгоценная капля, могла оживить мертвого. Черный металл вообще не изменился, за исключением горлышка, там где кровь коснулась его: зато здесь он кипел, как кислота. Из Чаши пошел тяжелый запах желчи, который смешивался с кислым запахом меди. Фаран стащил одну из своих кольчужных перчаток и бросил ее на пол, потом поднес Чашу к губам и сделал глоток.

Голон, опять прижав ко рту и носу плащ, глядел на него, радуясь, что его повелитель занят Чашей и не обращает на него внимания, иначе князь-вампир мог бы увидеть выражение его лица, а волшебник знал, что написано на его лице крупными буквами с того мгновения, как он отдал Фарану эту чашку. Гнев и разочарование, вот что: всего один глоток, такой же, как тот, который только что сделал Фаран, и вот оно, желанное бессмертие.

Фаран так легко раздавал Жизнь в Смерти другим, которые почти не заслужили это. Только не ему! Возможно он придерживал этот дар именно потому, что знал, как страстно хочет его Голон, для того, чтобы сохранить его преданность? А может быть он попросту забыл о своем обещании?

"Несправедливость" — мысль разгоралась в сознании Голона, пока, как бушующее пламя, не поглотила все другие. Чьи заклинания принесли Фарану победу семь лет назад? И что было потом? Даже мертвые, похороненные под Храмом Исса, эти глупые бюргеры, которые, без сомнения, при жизни поддерживали Исса только на словах, чьи интересы никогда не шли дальше нескольких грошей за оловянные кружки или за несколько бушелей овса, в чьих мертвых венах не были ни искорки магии или, хотя бы, покаяния, получили драгоценные капли, вернулись к жизни при помощи Чаши, стали бессмертными. Даже предатели, которые на словах следовали Ре, но втайне повернулись к Иссу, вроде этого ренегата, Верховного Жреца Ре, который валялся на брюхе перед Фараном, выпрашивая себе глоток, были вознаграждены в самый первый день. А он?

Он, который призвал демонов в авангард армии своего лорда, не получил ничего. Ни-че-го! Что же это за справедливость? Предательские мысли, как неодолимый зуд, мучили его не переставая.

Возможно Фаран каким-то образом почувствовал это, потому что он резко опустил Чашу и повернулся к Голону. Лицо мертвенно бледное, застывшее, губы ярко красные от крови, глаза — черные камни. Волшебник невольно отступил назад, встретившись глазами с Фараном: каждый глаз был похож на затягивающий водоворот. Гипноз. В голове все закружилось, и он едва устоял на ногах.