Леонард Котрелл - Во времена фараонов

• Название: Во времена фараонов
• Автор: Леонард Котрелл
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА» ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: История
• Год: 1982

Книги известного английского популяризатора археологии Леонарда Котрелла «Забытые фараоны» и «Жизнь при фараонах», тесно связанные между собой, объединены в русском издании в одном томе. Автор излагает историю Египта с древнейших времен до эпохи Нового царства, до конца времени правления XVIII династии, т. е. примерно с XXVI в. до н. э. до XIV в. до н. э., на основе описания наиболее значительных археологических открытий. Читатель узнает об открытии потайной гробницы царицы Хетепхерес, фиванского некрополя и гробницы Тутанхамона. Широко используя древние тексты, Л. Котрелл рассказывает о быте древних египтян, их верованиях, культуре.

---

(Пер. Ю. Я. Перепелкина)

«А царь, наверное, всегда будет в походе», — вздыхает Рехмира, вспоминая о том, сколько раз он был свидетелем выступления царя в поход. он улыбается, когда ему на ум приходит одна фраза, которую он написал на стене своей гробницы. Хотя она и правдива, она удивила некоторых:

Смотри, каково положение везира. Оно не из приятных. Оно горькое, как желчь…

Сегодня день его очередного посещения мастерских храма Амона, которыми заведует его сын, Мери. Мозг везира всегда напряженно работает, даже тогда, когда он с восхищением наблюдает, как в руках ремесленников рождаются прекрасные вещи. У него есть свои мысли о методах работы. В надписи на стене своей гробницы он назвал себя «дающий указания каждому человеку о его обязанностях при выполнении всевозможных работ». Мери не всегда соглашается с ним; так как все сыновья обычно думают, что они лучше своих отцов знают, как и что нужно делать. Колесницы с везиром и его свитой проносятся через парадные ворота и останавливаются у храмовых мастерских. В окружении слуг с опахалами Рехмира входит в помещение.

В мастерских просторно и шумно. Стоит неумолчный шум молотков, пил и сверл, в нос бьет смешанный запах древесных стружек, масла, горячего металла и пота. Мери, высокий, серьезный молодой человек в черном парике и с должностным жезлом в руке, следует за отцом из помещения в помещение. Сначала они проходят в ювелирный цех. Здесь рабочие вырезают и полируют бусины из малахита, карнеола, ляпис-лазури и других полудрагоценных камней. Отверстия в них они проделывают тонкими бронзовыми сверлами, приводимыми во вращение тетивой лука. Петля на тетиве надевалась на сверло, и лук быстро тянули то в одну, то в другую сторону. За другим верстаком ремесленник из крошечных кусочков стекла выкладывает мозаичный рисунок на золотом нагруднике. Камни, которые используют ремесленники в своей работе, привезены из различных районов Азии: хрусталь и халцедон из Восточной пустыни, бирюза из Синая, ляпис-лазурь из Западной Азии. Но среди них нет драгоценных камней: алмазов, рубинов, сапфиров и опалов.

Рехмира берет золотой нагрудник и внимательно рассматривает мозаику.

— Стекло, — говорит он насмешливо и кладет его на место.

— Во времена наших предков, сын мой, для этого использовали бирюзу и аметисты! Что за времена!

Он продолжает осмотр. В следующем помещении рабочие сверлят каменные вазы тяжелым каменным сверлом с помощью кривошипа, наваливаясь всей тяжестью на сверло сверху. Сверла были каменными, иногда медными. Но вопреки часто встречающейся легенде египтяне не знали способа обработки меди, при котором она становилась тверже современной. Поэтому при сверлении или резании твердого камня у них был громадный расход металла.

Они входят в столярный цех. Рехмира показали ручку для веера, инкрустированную шкатулку для похоронных принадлежностей, статуэтку из эбенового дерева с серебряной головой, оправленную в золото. Везир повертел в руках эти вещи и подошел поближе к плотникам, чтобы понаблюдать за их работой. В глубине цеха два плотника распиливают бревна на доски. Бревно привязано к стойке, и один из них вставляет клинья в щель, чтобы она не закрывалась. Пила идет плавно, без толчков.

Рядом другой плотник пилит доски на нужную длину для столяра-краснодеревщика. Давайте осмотрим инструменты краснодеревщика. У него есть два долота — обычное и длинное, узкое, — топор, тесло (им он пользуется вместо рубанка), молоток в виде дубины, киянка, шило (которое используется вместе с тетивой лука для сверления отверстий), линейка, угольник для выверки прямых и острых углов. Любой современный столяр, оказавшись в Древнем Египте в 1500 г. до н. э., узнал бы большинство инструментов, за исключением, пожалуй, молотка, у которого не было рукоятки.

В одном месте рабочий толчет штукатурку куском красного песчаника, пока клей греется на огне. В другом — двое рабочих грунтуют сундук перед позолотой. Рехмира особенно заинтересовался алтарем из кедра, украшенным эбеновым деревом, который изготавливали четверо рабочих. Один рабочий вырезает углубления и закладывает туда кусочки эбенового дерева, а его товарищи аккуратно набирают рисунок, ровняя его полукруглыми кусками белого песчаника, наподобие современной наждачной бумаги. Рехмира знает толк в таких делах, или по крайней мере так ему кажется. Его рука гладит полированное дерево.

— Превосходный кусок кедра, — говорит он, вспомнив вдруг с тоской горы Ливана, окружающие Библ. «Вряд ли, — думает он, — я увижу их когда-нибудь снова…»

Он мысленно отмечает, что необходимо добавить еще одно предложение к тексту, который он готовит для стены своей гробницы.

Этот вельможа управляет руками своих рабочих…

Может быть, так? Нет, лучше вот как:

Этот вельможа учит и руководит рабочими, которые изготовляют мебель из слоновой кости и эбенового дерева, дерева ssndm, дерева mrw и настоящего ливанского кедра…

Он все еще продолжает рассеянно ощупывать инкрустированную поверхность, когда из дальнего конца мастерской до него доносится голос сына.

— Отец! Хочешь посмотреть на работу металлургов?

— Конечно.

По правде говоря, ему не хочется смотреть на печи и расплавленный металл, так как день очень жаркий. Но сегодня отливают огромные бронзовые петли для ворот храма. Поэтому он входит в задымленный кузнечный цех. За ним осторожно, боясь испачкать свои кипенно-белые одежды, идет его свита.

В цехе так шумно, что Мери приходится почти кричать, когда он объясняет производственный процесс своему отцу. Здесь грохочут молоты, ревут несколько печей, работающих на древесном угле. У печей стоят почти нагие рабочие, орудующие парой ножных воздуходувных мехов. Один из них, сначала опираясь на одну ногу, а затем на другую, растягивает выпустившие воздух мехи с помощью веревки. С каждой новой струей воздуха из мехов пламя разгорается ярче, и сыпятся искры. Придворные приуныли и выглядят несчастными.

На земле лежит большая форма из обожженной глины для выплавки тяжелой дверной петли. Рядом стоят кувшины со смесью меди и олова. Форма имеет семнадцать отверстий для заливки металла. Операция заливки очень ответственна. Если хотя бы один рабочий ошибется, он может испортить всю работу. Но все идет хорошо. Медь и олово залиты в глиняный тигель, а люди расставлены у печи. Когда металл расплавился, рабочие подходят к форме и отработанными движениями, слаженно, по команде мастера, заливают жидкую бронзу в семнадцать отверстий. Все секции огромных бронзовых ворот будут отлиты таким же образом. Потом их соберут, отполируют и покроют чистым золотом. Рехмира задумывает еще одну сцену для фрески в своей гробнице.

В другой части цеха чеканщики работают с золотом и серебром. В дальнем конце помещения аккуратно взвешивают золотые кольца, перед тем как передать их кузнецам. После готовые изделия взвесят, чтобы убедиться, что вес их точно соответствует количеству отпущенного металла. Везир кивает головой в знак одобрения этой меры предосторожности против воров.

Сначала металл расплющивают в плоские пластины с помощью «колотушки» из твердого камня. Затем на прочном металлическом стержне, врытом в землю, пластине ударами молотка придают форму вазы. Для этого на стержень надевают сменные насадки: плоскую, изогнутую или ребристую в зависимости от того, какой формы будет ваза. Места соединений запаиваются.

Рехмира и его свита с облегчением выходят из кузницы. Попрощавшись с сыном, Рехмира идет к причалу, чтобы понаблюдать за разгрузкой огромных глыб известняка, которые доставили по реке из Мемфиса. Гигантский храм Амона-Ра в Карнаке постоянно перестраивается и расширяется. Все египетские цари стараются превзойти своих предшественников в почитании царя богов, и Тутмос III не исключение. Один корабль длиною 150 футов уже пришвартовался к причалу, другой на подходе. Гребцы спускают парус, травят канаты и бросают каменный якорь. Другие суда гребцы подтягивают к месту якорной стоянки баграми, а впередсмотрящий измеряет глубину воды шестом.

Везир некоторое время наблюдает за разгрузкой, а затем, обменявшись парой слов с начальником грузчиков, садится в колесницу и едет домой.

Эта небольшая сценка, основанная исключительно на настенной росписи в гробнице Рехмира, дает представление о методах работы некоторых египетских ремесленников в один из периодов династической истории. О египетском искусстве и ремесле можно написать целые книги. Тот, кто хочет изучить этот вопрос более подробно, может познакомиться с очень полезными работами Питри «Искусство и ремесло в Древнем Египте» и «Инструменты и оружие», хотя обе они сейчас устарели и читать их нужно критически. Однако достоверность Питри можно установить, сравнив его с