Александр Крашенинников - Поиск - 92. Приключения. Фантастика

• Название: Поиск - 92. Приключения. Фантастика
• Автор: Александр Крашенинников
• Издательство: Уральский следопыт
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992

«…Толпа затихла, точно околдованная угрюмыми звуками дикарских слов. Искры от разгоревшихся вовсю факелов рвались в темноту, тяжелый бок жертвенника фантастически багровел, отражая мотающееся на ветру пламя.

— Восславим Сатану! Восславим! — пронзительно и властно крикнул человек в белом. — Утолим его жажду!

— Крови! — трескуче ахнуло по всей поляне. — Крови!..»

Что это, сцена из глубины веков? Увы, нет… Действие открывающей «Поиск-92» повести А. Крашенинникова «Обряд», откуда взят этот отрывок, развертывается по сути в наши дни, а точнее — в самом недалеком завтра. И, как говорится, дай Бог, чтобы рисуемые писателем картины одичания и зловещего беспредела (по жанру «Обряд» — и детектив, и повесть-предупреждение) не стали реальностью. Ведь многие тревожные симптомы видны уже сегодня…

Зато фантастический роман С. Слепынина «Сфера Разума» (в сборнике публикуются фрагменты из него) переносит нас в светлый мир далекого грядущего, где люди научились жить в удивительной гармонии с природой.

Динамичны и остросюжетны повести О. Объедкова «Отрицание отрицания» и «Ноктюрн» А. Константинова (литературный дебют молодого екатеринбургского инженера) — это своего рода фантастико-политические детективы, а вторая вещь и с «философской подкладкой». Подлинные водопады приключений — и на Земле, и в космосе — ждут читателя в повести Н. и С. Ореховых «Серый».

Как всегда, разнообразны по жанру вошедшие в новый «Поиск» рассказы. Здесь и едко сатирический «Ньесский проект» А. Виткина, и сумрачно трагедийная «Центурия» А. Щупова, чьи персонажи становятся жертвами «переброса во времени», и настораживающая своей словно бы шутливой, но грозной символикой миниатюра С. Другаля «Предчувствие гражданской войны», и новеллы притчевого плана «Спасение жука» и «Последняя пуля» Г. Дробиза. Повезло на этот раз и фантастическим юморескам. Их в сборнике целых шесть.

О трудной судьбе Ивана Ряпасова — одного из первых уральских фантастов — рассказывает статья И. Халымбаджн «…Метил в русские Жюль Верны». А заключает сборник биобиблиографический обзор «Довоенная советская фантастика» (составители В. Бугров и И. Халымбаджа). Это завершение работы, начало которой читатель найдет в «Поиске-86» и «Поиске-89».

Нынешний «Поиск» — двенадцатый по счету.

---

В глазах возник серебристый свет. Равин ощутил себя одиноко лежащим на громадной плоскости, как на операционном столе. В вышине, насколько хватало глаз, распростерлось серебристое облако, состоящее из множества переплетающихся, струящихся волокон.

— Тебя представляют, — звучал в голове тот же голос. — Ты на аудиенции.

Серебристые нити оживились, и в облаке возник глаз. Облако смотрело на него, и глаз был сформирован именно для того, чтобы Равин понял — его видят. Глаз смотрел безучастно, равнодушно, холодно. Все длилось секунду, и облако исчезло. Наступила темнота.

«Что это было? — Равин заволновался. — Ах да! Мне же сказали — аудиенция. Но у кого? Кому меня представляли? — Равин понял, кто это был, но тут же сознание напомнило выкрик Повелителя тьмы: „Не упоминай имен всуе!“. — Вот оно, значит, как! Дошло до „начальства“, до самого верха! Предписывающий судьбы!..».

— Владислав, ты можешь открыть глаза, — прозвучал неожиданно знакомый женский голос. Сквозь закрытые веки Равин ощутил сильный поток света, а под спиной жесткую ровную поверхность. — Открывай глаза, Владислав. С возвращением тебя!

Равин открыл глаза, ожидая вновь увидеть серо-розовое небо Трансплутона. Но над ним плыли оранжевые облака.

«База сверхлюдей! — понял Равин. — Я вернулся!».

Он сел. Вокруг матовый блеск посадочного поля, шары, торы, конусы. Рядом стоит улыбающаяся Светлана.

— Как настроение, серый? — спросила она и протянула руку. — Давай, помогу подняться.

Равин подал руку, поднялся. Масса вопросов возникла у Равина, и он хотел узнать ответы на все сразу.

— Мне бы с тобой поговорить, Свет.

— Обязательно поговорим. Если желаешь, хоть сейчас.

— Кто я? — выпалил Владислав Львович.

— Ты — серый. — Светлана засмеялась. — Ты — настоящий серый, ты даже не знаешь, какой ты замечательный серый! Ты — наш серый!

Они пошли по посадочному полю. Равин знал, что поле бесконечно, по нему можно в любую сторону идти хоть всю жизнь, но потом стоит пожелать, и окажешься в нужном месте.

— Я догадываюсь, о чем ты хочешь меня спросить, — начала Светлана. — И давай-ка начнем с твоей жизни на планете Земля — так тебе легче будет понять все последующее. Ты хорошо помнишь вечер с псевдо-Червякиным?

Равин утвердительно кивнул:

— Еще бы.

— В таком случае вспомни, как он охарактеризовал твою жизнь.

— Ты имеешь в виду его слова: серенький писатель, серенькое будущее, серенькие произведения?

— Не только. Он тогда очень четко сформулировал: «Жизнь замерла — ты умер».

— А в действительности я умер или не умер?

— И да, и нет. По предписанию ты… Как бы тебе объяснить? Ты не должен был соглашаться доделывать рассказ — твоя литературная фаза заканчивалась. Но ты согласился. Червякин тем самым удлинил стоп-фазу на неопределенное время и расшатал узел стабильности. А поскольку узел стабильности расшатан, Гений тьмы является лично и окончательно выбивает тебя. Мы с Эльзой едва успели. Быть бы тебе у темных.

— Ни черта мне не понятно. Ты извини меня, Света, но при чем здесь литература?

— Чтобы было понятнее, я вкратце обрисую твою жизнь. Только не надо морщиться. Мы же договорились.

— Я слушаю.

— Так вот, ты всегда занимался не своим делом. Я имею в виду твою самостоятельную жизнь. То, что военная служба не для тебя — ты понял, когда проходил срочную. Быть простым работягой — тоже не твой удел, не случайно ты сменил три места. Правильно?

— Ну, ты же все знаешь!

— Обязательно! Это я так, чтобы тебе не скучно было. Таксист и механик по ремонту телевизоров — тоже не твое. И тогда ты начинаешь писать, становишься писателем, даже издаваемым. Но вот что интересно: ведь ты отказывался от той или иной работы не потому, что тебе работа не нравилась или мало платили. Ты бросал все потому, что вокруг тебя были люди, которые делали работу лучше тебя. Вот в чем дело! Ты не был в числе лучших! Ты не был даже равным среди лучших, и именно это заставляло тебя менять работу, профессию…

«А ведь она, пожалуй, права, — подумал Владислав Львович. — Если поглубже копнуть, так оно и есть…».

— Вот-вот, именно поглубже, — сказала Светлана. — А там — поглубже — заложено стремление быть первым, лучшим, которое тебя точит. Само по себе это хорошо. Но вот как быть с тем, что в тебе не заложена возможность реализовать это стремление?

— ???

— Да-да, не за-ло-же-на! Ты — серый. Тебе предопределена такая судьба. Что делать! Таких, как ты, много: мечутся по жизни, ищут свое место в ней. А у них нет своего места. Это и есть их судьба — вечные метания, вечный поиск…..

— Неудачники, — усмехнулся Владислав Львович.

— Да брось ты! Неудачники в глазах других. А для внутреннего состояния подобных тебе — нормальное течение жизни. Для тебя жизнь — это поиск самого себя. Ты всю жизнь занимался именно своим делом: менял работу, друзей, места жительства и так далее, И везде ты вносил стабильность, прочный средний уровень, от которого потом отталкивались другие. Они ориентировались на тебя. Смена «декораций» и является для тебя жизнью. Став же писателем, ты словно остановился в пути, что равносильно смерти. Ведь для тебя, как для всех и для всего, стабильность заключается в движении. Стабильность — это не покой, наоборот, стабильное движение. Для тебя оно, прежде всего, заключалось в смене рода деятельности, как, впрочем, и для всех серых. Вот и всего, стабильность заключается в движении. Стабильность — это не покой, наоборот, стабильно движение. Для тебя оно, прежде всего, заключалось в смене рода деятельности, как, впрочем, и для всех серых. Вот и причина появления Анхра-Манью. Вот что означает его выражение: «Жизнь замерла — ты умер». Именно такие «трупы», продолжающие физическую жизнь, и нужны темным. Но ему не удалось добиться своей цели. Предписывающий судьбы сам вмешался.

— У меня была какая-то аудиенция на Трансплутоне. Меня представляли ему?

— Да, это он — Разум Вселенной. Общее движение мира управляется им.

— А другие четверо? Сначала я видел четверых…

— Представители сверхцивилизаций. Видишь ли, во Вселенной существует своя иерархия: на высшей ступени — Разум Вселенной, ниже — сверхцивилизации, затем сверхлюди и им подобные, вернее, разные, и уж на самой нижней ступеньке находимся мы, человечество.

— Ты как-то странно говоришь… Почему ты сказала «мы»? Разве ты не сверхчеловек?!

— А ты до сих пор не понял? Впрочем, ты никогда не интересовался, кто я. Да, я тоже человек с планеты Земля, как и ты. Я — такая же серая, как и ты. Просто со мной начали раньше работать, чем с тобой. Я давно здесь, с ними…

— А Эльза Марковна?

— Она — сверхчеловек, она наш наставник.

Некоторое время они шли молча.

— Что тебя еще интересует? — спросила Светлана.

— Теперь меня интересует одно — будущее. Что будет дальше?

— Будущее зависит только от тебя, В данный момент тебя нет ни в одной из четырех жизней твоей энергоструктуры, ты везде мертв… Я не знаю, как это правильно объяснить… Не мертв и не жив… Как на магнитофоне: ставишь ленту, слушаешь, в любой момент можешь остановить воспроизведение, но на пленке запись существует. Так и с тобой: считай, что темными нажата кнопка «Стоп». Поэтому ты и оказался на Трансплутоне. Мы читали твою мыслезапись, ты, в основном, правильно рассуждал…

— А эти люди, которые там лежат?..

— С ними то же, что и с тобой — они сейчас вне времени. Но не забывай главного: тебе предоставлена возможность вернуться, восстановить узел стабильности, вернуться в жизнь, на Землю.

— В противном же случае?..

— В противном же случае снова Трансплутон… и надолго. Ты можешь хоть сейчас вернуться туда, только пожелай. Ты перед выбором.

— Допустим, я выбираю возвращение в жизнь. Что мне необходимо сделать?

— Для начала вернуться на Землю, а там… Сам поймешь по обстоятельствам. Нам, серым, многое разрешено: например, ошибаться… Потому-то мы и серые, а на светлые. Светлые не могут напрямую вступать в борьбу с темными, мы — можем.

— Но я сам видел, как Эльза Марковна стреляла!

— Эльза Марковна — сверхчеловек, а это означает, что она пока еще человек. Ты видел светлых на Трансплутоне — это уже существа другой материальной организации, нежели мы и сверхлюди… Другой уровень материи; они, скорее, энергетические поля, чем органика… Они существа космического пространства, а мы все привязаны к планетам, включая и сверхлюдей. Но знай; есть серые, работающие на темных. На Трансплутоне лежат и те, и другие. И те, и другие готовятся к сражению.

— Будет война?

— Война и не прекращалась.

— Скажи мне, Светлана, а почему именно меня забрали с Трансплутона?

— Что значит «именно меня»? Не ты первый, не ты последний. Не надо преувеличивать свое значение. Каждый из нас отвечает за себя — за свой узел стабильности всеобщего движения. Эльза Марковна через информационное поле своей цивилизации передала банк данных твоей жизни. Чем мотивировался Разум, принимая свое решение, можно только гадать. Пути Господни неисповедимы, знаешь же.