Элизабет Адлер - Опрометчивость

• Название: Опрометчивость
• Автор: Элизабет Адлер
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-148-0

Ослепительная, скандально известная кинозвезда…

В ее жизни был свет – три очаровательные дочери – Венеция, Парис и Индия, каждая из них носила имя того города, где была зачата.

В ее жизни была ночь – три тайны, которые она тщательно скрывала.

---

Индия стала тревожно бродить по комнате.

– Жизнь принцессы во многом, наверное, походит на это, – сказала она, с тоской размышляя о переполненных римских улицах и битком набитых кафе. – Я буду рада, когда все это кончится. Я не могу жить в этом доме, будто в ловушке.

Это, подумала Венеция, похороны. И это произойдет послезавтра. А ведь если бы она приехала домой, когда того хотела Дженни, та все еще была бы жива…

– Венни, – сказала Индия предостерегающе, – не стоит опять расстраиваться. Конечно, мы вволю наплакались!

Венеция внезапно встала и направилась к двери.

– Венни! Куда ты? – Индия поспешила за ней.

– На кухню, – сказала та со вздохом, – мне необходима чашка чаю.

Фитц МакБейн не обратил внимания на пульсирующий красный огонек индикатора своего рабочего телефона, указывающий на то, что ему в очередной раз звонят, и, вместо того, чтобы снять трубку, нажал на кнопку сброса, что означало: он не хочет, чтобы его беспокоили. По второму каналу он смотрел выпуск новостей – в шесть часов.

Парис, в абсолютно черном шелковом одеянии и в широкополой шляпе, вызывающе подняв подбородок по направлению к телевизионным камерам, вышла из автомобиля, поддерживаемая под руку Биллом Кауфманом. Сопровождавшие медленно проследовали за ней к дверям церкви, где она обернулась, дабы убедиться, все ли в порядке с сестрами. Индия, в черном жакете строгих линий, жестко удерживаемая рукой Стэнли Рабина, готова была почти бежать по ведущей к церкви дорожке. А Венеция замешкалась, едва выйдя из лимузина. На ней было черное шелковое платье с короткими рукавами и с изящным бантом на шее. Поддерживаемая под руку Джеком Мэттьюзом, суперзвездой вот уже два десятка лет, четырежды партнером Дженни по кинофильмам и, вероятно, некогда любовником, она тоскливо, с выражением отчаяния посмотрела в объективы кинокамер. Далее, потупив взгляд и опустив шляпу до бровей, она с помощью Джека все-таки нашла силы двинуться вслед за сестрами в церковь.

В обзоре телевизионных новостей быстро показали эпизод с выносом по ступеням церкви украшенного гирляндами венков гроба Дженни Хавен и толпы зрителей. Репортер, хорошенькая рыжеволосая женщина, мнившая себя звездой большей величины, нежели несчастная Дженни Хавен – в конце концов, она выступала на телевидении каждый вечер и была сейчас, а не двадцать лет назад, – продолжила свой бойкий рассказ.

– Среди этого множества людей, для которых Дженни Хавен была настоящим другом – работницы студийных складов, которых она никогда не забывала поздравить с Рождеством, монтажники и плотники, гардеробщицы и парикмахерши, все они упорно работали на ее картинах, и каждого из них она помнила по имени. Здесь и водители, что привозили ее на студию в пять тридцать утра, время, когда немногие из нас выглядят наилучшим образом, но водители клянутся, что выглядела она прелестно. Да, среди «маленьких» людей на студиях нашего города Дженни славилась как великодушная женщина. Она безропотно тратила свое время на выслушивание их проблем и часто помогала материально, делая настоящие подарки, поскольку не любила давать взаймы.

Дженни Хавен предстает перед нами многогранной, очаровательной актрисой, известной каждому из нас, звездой совершенного дарования, заставляющей нас смеяться в фильме «Несравненная» или рыдать на фильме «Время уходит навсегда», принесшем ей Оскара. Знали ее и как кинозвезду с трудным характером, что устраивала сцены партнерам по съемкам или служащим роскошных отелей потому, черт побери, что она заслуживала этого. Конечно, есть еще одна грань личности Дженни, о которой мы, кстати, ничего не знали: Дженни как мать трех прекрасных дочерей, которых вы видели сегодня на похоронах. Сколько же еще тайн и прекрасных ролей унесла безвременная смерть Дженни Хавен?

Камеры вновь проследовали за ее дочерьми, едва только они вышли из церкви и сели в автомобиль, а потом показали катафалк с гробом их матери.

– Сегодня Голливуд говорит свое последнее «прости» одной из, вероятно, самых любимых и восхитительных женщин нашего времени.

Фитц выключил телевизор, прошелся вокруг стола и налил себе виски. Он уныло глядел на стакан, машинально поворачивая его. Кто бы мог подумать, что самая молодая – Венеция – станет так похожа на Дженни? Он испытывал невыразимое чувство, когда огромные голубые глаза доверчиво смотрели на него, и взгляд их был подобен взгляду испуганной лани. Самая старшая из девушек, Парис, оказалась красива несколько порочной красотой, в ней ощущался шик и нечто от гордости Дженни, в ней ощущалась сталь. Индия же была просто девчонкой в кудряшках.

Он опрокинул виски и налил еще. Ладно, сейчас не разобраться во всем. Итак – его долгий одинокий роман с Дженни Хавен продолжался.

ГЛАВА 4

Красный «порше» Билла Кауфмана на предельной скорости мчался по тихоокеанскому побережью по направлению к Малибу. Солнце казалось более жарким, чем обычно в это время года, и, прикрыв стекла, Билл включил кондиционер. Он был весь в поту. Черт побери, он ничего не предусмотрел для этой встречи! Какого дьявола Дженни сделала то, что сделала? Несчастный то был случай или нет, проклятым недомыслием с ее стороны было оставить все на него и Стэна Рабина. Что они скажут этим девушкам? Она баловала их всю жизнь, содержала их в роскоши, пока они не выучились в школе, и вот теперь они остались один на один с этим миром. Он отговаривал ее, утверждая, что она не должна оставлять их.

– Но я и не оставляю их, Билл, – спокойно отвечала она. – Я придала им те самые ценные качества, что необходимы в жизни, теперь я дарую им свободу.

Она сидела в гримерском кресле на киностудии, и он знал, что сейчас, пока гримерша орудует пуховками и губной помадой, неподходящее время для дискуссий, хотя и после подходящего времени не предвидится.

– Не беспокойся, Билл, – рассмеялась она, – я всегда буду рядом, чтобы поддержать их при падении.

– Ну и что? Посмотри-ка хорошенько на них сейчас, Дженни – они падают, и в какую же дыру провалилась ты?

Они с Майрой были удивлены, когда она отослала девочек в Европу. Почти у всех, кого они знали, бабушки и дедушки приехали из Европы в Америку ради лучшей жизни, а Дженни решила изменить направленность процесса. Где еще в мире, спрашивали они с Майрой друг у друга, найдете вы лучшее место, чем спокойный, изобильный Беверли-Хиллз, для подрастающих детей? Полсвета было бы счастливо жить в Беверли-Хиллз. У нее же был и дом на Побережье. Будет ли лучше ее девочкам вдали от этих мест, когда они окажутся в тех незнакомых привилегированных школах?

Билл Кауфман подвизался голливудским агентом двадцать пять лет, заслужив за это время репутацию «шагающего по трупам». И хотя он, не будучи таковым, не мог отделаться от этой репутации, он все же допускал, что в иные времена безжалостность приводила к победе, и Билл Кауфман обречен судьбой на то, чтобы стать победителем. Честолюбивый молодой человек, которому улица со зверской жестокостью вдолбила четкие взгляды на жизнь, он поставил себя в положение доверенного и друга молодой Дженни Хавен, неуклонно подкапываясь под ее отношения с менеджером. Он сам стал и ее менеджером, и ее агентом. Так было вплоть до последних трех лет.

Черт, никак не проходила эта бесконечная сцена, повторяясь вновь и вновь… почему он не вытребовал для нее роль в картине Хофманна и почему, когда она ожидала, что выступит в главной роли в телесериале, стоившем уйму долларов, он не настоял на этом, согласившись, чтобы ей предоставили роль пожилой хозяйки, которую убивают по прошествии первых сорока минут?

Билл закурил очередную сигарету и, мягко развернув «порше», въехал в ворота Малибу Колони, отвечая на приветствие охранника с тем, чтобы неохотно свернуть к прибрежному дому Дженни для встречи с ее дочерьми. Он припарковал машину у высокой, оштукатуренной розовым, стены, что выходила на улицу, в надежде, что Стэн Рабин уже здесь и держит ситуацию под контролем, потому что, как он знал, чем черт не шутит.

На звонок в дверь ответила Венеция.

– Привет, Билл. – Она поцеловала человека, который состоял другом их семьи столько, сколько она себя помнила. – Рада тебя здесь видеть. Такое странное чувство – без Дженни.

– Ты в порядке, киска? – Он обнял ее за плечи, и вместе они прошли в просторную комнату с видом на океан. Сегодня прилив был высок, и воды зыбились в футе от просторной деревянной скамьи, где под голубым навесом сидели две другие сестры.

– Сейчас у меня все в порядке. Я не испытывала уверенности, что вынесу все это, но наконец самое худшее позади. Пойдем посидим на солнышке, такой прекрасный день.

Билл снял пиджак, повесил его на спинку стула и наклонился, чтобы поцеловать сначала Индию, потом Парис.

– Ну, девочки, как поживаем?

– Нам полегче – и, конечно же, мы чувствуем себя в миллион раз лучше, чем накануне. – Поднявшись на ноги, Парис улыбнулась. – Вам принести что-нибудь? Холодного пива? Белого вина?