Виктор Сапарин - «На суше и на море» - 61. Фантастика

• Название: «На суше и на море» - 61. Фантастика
• Автор: Виктор Сапарин
• Издательство: Географгиз
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1961

Это второй выпуск художественно-географического сборника «На суше и на море». Как и первый, он принадлежит к выпускаемым издательством книгам массовой серии «Путешествия. Приключения. Фантастика».

Читатель! В этой книге ты найдешь много интересных рассказов, повестей, очерков, статей. Читая их, ты вместе с автором и его героями побываешь на стройке великого Каракумского капала и в мрачных глубинах Тихого океана, на дальнем суровом Севере и во влажных тропических лесах Бирмы, в дремучей уральской тайге и в «знойном» Рио-де-Жанейро, в сухой заволжской степи, на просторах бурной Атлантики и во многих других уголках земного шара; ты отправишься в космические дали и на иные звездные миры; познакомишься с любопытными фактами, волнующими загадками и необычными предположениями ученых.

---

Виктор Сапарин ПРОРАБ ВСЕЛЕННОЙ

Рис. Н. Гришина

1

— ПОСАДКА, — раздался голос в динамике.

Ракета плавно и мягко снижалась со скоростью лифта Стоп!

— Мы на Луне, — лаконично сообщил водитель. Он вышел из своей кабины и стал в дверях, потягиваясь; желание пойти размяться или посидеть за столиком в кафе было написано на его лице. Но он терпеливо ждал.

Прежде приходилось надевать громоздкие скафандры и шагать через пустое поле к зданию космовокзала, удерживая тело от прыжков. Теперь все упростилось.

— Трап подан, — доложил автомат.

Эдвардс встал с кресла, подошел к выходной двери, она сейчас же распахнулась, он ступил на площадку, а затем на верхнюю ступеньку лестницы, которая понесла его вниз. Все это происходило внутри телескопического тамбура, который выдвинулся снизу и плотно прилип к выходному люку. Лестница опустила Эдвардса в тоннель и передала ленте, бегущей по полу куда-то вдаль.

Лента поднесла его к самым обыкновенным дверям, распахивающимся на две половинки. И Эдвардс уже сам двинулся по паркету из пластмассы, сверкающему, чистому — без единой соринки. Лунные ботинки с пластинами из мягкого железа притягивались созданным под полом электромагнитным полем ровно настолько, чтобы человек чувствовал себя совершенно так же, как на Земле.

В зданиях Лунного города все было как на Земле: температура, состав воздуха, сила притяжения. И вещами пользовались самыми обыкновенными — земными: столы, кресла, стенные шкафы, электрическая почта; вы нажимаете кнопку на стене, открывается отверстие, вы бросаете в него рубашку, она летит в прачечную-автомат и возвращается на свое место — в шкаф, которого вы даже не видите, он обнаруживается только, если нажать другую кнопку. Все остальное — в том же духе, по рецептам научных институтов, разрабатывающих основы быта человека. Остряки недаром говорили, что если хочешь ознакомиться с нормальными типовыми условиями существования человека на Земле, отправляйся на Луну.

Эдвардс пересек зал, кивнул двум-трем знакомым и подошел к стойке. Автомат налил лунный коктейль в высокий узкий бокал. Когда-то это было необходимостью — после утомительного путешествия напиток восстанавливал силы и бодрость, — а сейчас превратилось в традицию.

Неторопливо прихлебывая голубоватую искрящуюся влагу, ощущая приятное щекотание во рту и свежесть во всем теле, вдыхая тонкий, аппетитный фруктовый аромат, Эдвардс задумался над тем, как быстро течет время. Давно ли он волновался, мобилизовывал все свои умственные силы, организуя полет одной-единственной ракеты куда-нибудь на Марс, а сейчас, как истый «прораб Вселенной», — так окрестили ею журналисты, любящие хлесткие прозвища, — он движением пальцев пошлет на Венеру армаду космических кораблей. «Движением пальцев» — это тоже из лексикона журналистов. Эдвардс никогда не представлялся себе героем, титаном и тому подобным. Он хорошо знал работу, которая составляла суть его профессии, и любил ее. Если уж и суждено ему носить какое-нибудь звучное прозвище, то скорее всего «борец со Случаем». Предвидеть неприятные случайности и вовремя предотвратить их — вот в чем видел он романтику своей профессии в той степени, в какой он вообще признавал романтику. По крайней мере та борьба, которая составляет интерес жизни, интерес всякой профессии, для него выражалась в борьбе со Случаем.

Эдвардс опустил бокал на стойку — механическая рука подхватила его, окунула в переплетение горячих струй в поставила на полку, тотчас же задернувшуюся прозрачной пластмассой.

Такими же коридорами с бегущими дорожками он проследовал на свой командный пункт. Это было здание обычной лунной архитектуры: прозрачный полый сталагмит, разделенный на этажи. Эдвардс поднялся на самый верх. С минуту он постоял под куполом, разглядывая звездные миры, еще не достигнутые человеком, затем перевел взгляд на зубчатые пики, блестевшие в косых лучах Солнца. Отчетливо, как огненный кинжал, выделялся обелиск — неугасимое пламя урана освещало всю его толщу. Там, на его вершине, лежит круглый вымпел с исторической датой «Сентябрь 1959 года».

Эдвардс смотрел на обелиск несколько мгновений, потом тронул рукоятку, и все исчезло.

Теперь Эдвардс находился один в башне. Он сел в кресло посредине зала и положил руки на подлокотники. Миг — и Эдвардс на Земле. Перед ним африканский космодром: ракеты нацелились в небо, поодаль башенка управления. Солнце сверкает на полированных боках ракет, заливает светом серый бетон, простирающийся почти до горизонта. Какая-то птичка летает около ближайшей ракеты, садится на бетон, клюет что-то коротким носом. Эдвардсу хочется ее отогнать.

— Птица, — говорит он машинально.

— Ладно, — отвечает с Земли голос начальника космодрома. — Сейчас мы ее прогоним.

Эдвардс спохватывается: он не должен отвлекаться. Мобилизация всех сил — вот что сейчас от него требуется.

На Земле что-то делают. Птица испуганно срывается с места, описывает круг и исчезает. Эдвардс испытывает легкое удовлетворение. Дисциплина в космической службе, как всегда, на высоте.

Австралийский космодром, куда переносится Эдвардс, тоже в полном порядке. Ракеты выстроились, как на параде. Одна в одну, серийный выпуск, все испытаны в обкатке, на соплах сохранились следы нагара, механизмы тщательно отрегулированы.

Стройные, словно устремленные ввысь тела, с синеватым отливом металла. Строгий порядок в расстановке, свидетельствующий о расчете каждого метра в будущем полете.

Эдвардс возвращается на Луну, но не к себе, в башню, а на равнину «Моря Дождей». Здесь расположен главный лунный космодром. Могучие тела, более грузные, чем у ракет, стартующих с Земли, заполняют его. В безвоздушном пространстве резче, чем на Земле, обрисовываются контуры кораблей. Сверкающие гроздья, готовые в любой момент ринуться в пространство.

Два других лунных космодрома в тени. Эдвардс просит включить прожекторы, и те выхватывают из темноты ракеты: они похожи на елочные игрушки. Фантастичность картины не устраивает Эдвардса. Он любит реальность, четкость. Но к моменту старта космодромы окажутся освещенными. Грант все хорошо рассчитал.

Грузовые ракеты в общем не внушают опасений. В конце концов тут есть возможность замены.

Эдвардс снова переносится на Землю. Пассажирский космодром раскинулся на одном из живописнейших островов Индонезии. Стартовая площадка — на плоскогорье, окруженном густыми лесами. Астрономы рассчитали, что отсюда, используя скорость движения Земли по орбите и скорость ее вращения вокруг оси, легче всего, а главное точнее, можно осуществить взлет. Ведь на этот раз люди летят не вообще на Марс или вообще на Венеру, и даже не в определенную область той или иной планеты, как бывало прежде, а по гораздо более точному адресу.

Эдвардс с удовольствием смотрит на четыре корабля, стоящие на каменистом плоскогорье. Большие иллюминаторы, выдвижные ноги, маневровые двигатели, парашютные и вихревые тормоза. Каждое звено спроектировано заново — ни одна деталь не обойдена вниманием, не оставлена без попытки внести усовершенствование. Полный комфорт: новые кресла-кровати, смягчающие перегрузку, искусственное поле тяготения, бытовая автоматика, не уступающая лунной. Ничего лучшего Эдвардсу не приходилось отправлять в космос.

«Движением пальцев?» — Эдвардс усмехается. Сколько труда, нервов, обыкновенного человеческого пота затрачено прежде, чем оказалось возможным сделать это «движение пальцев».

Он откидывается в кресле, и перед ним пробегают хлопотливые, наполненные тревогой дни.

2

После того как Эвелина[1] сообщила результаты голосования, у Эдвардса, надо прямо сказать, здорово прибавилось хлопот. Хорошо было Карбышеву открывать вместе с другими участниками Восьмой экспедиции разумные существа на Венере. Да и люди, проголосовавшие за открытие на Венере постоянной научной станции и за весь этот план контакта с жителями Венеры, не задумывались особенно над тем, как это практически осуществить. Они просто сообщили свое мнение Эвелине при помощи обыкновенных блок-универсалов, которыми в наши дни пользуются даже дети, и через два часа с удовольствием услышали, что их мысли совпадают с соображениями подавляющего большинства населения нашей планеты.

А главные заботы свалились на плечи Эдвардса. Правда, если бы они миновали его, он, вероятно, чувствовал бы себя не лучше, но это совсем другой вопрос.

В общем для Эдвардса наступили горячие денечки. Прежде всего никто толком не знал, сколько людей должно работать на станции. Когда Эдвардс попытался выяснить имеющиеся на этот счет мнения, со всех сторон посыпались самые разнообразные предложения: от трех человек до семи тысяч. Одни считали, что на первых порах достаточно небольшого наблюдательного поста, своеобразной миссии Земли на Венере, другие предлагали создать обширнейший научно-исследовательский институт с полным штатом и необходимым оборудованием. Сторонники наиболее решительных мер настаивали на постройке целого города с множеством воспитательных учреждений, в которых обитатели Венеры, не знающие сейчас даже одежды, должны были проходить ускоренный курс развития. Такого рода обучением авторы проекта предполагали охватить все население Венеры. Но кто знает, сколько его? Восьмая экспедиция столкнулась только с одним племенем, которое отнеслось к землянам настороженно, чтобы не сказать враждебно. С прочими племенами надо было еще встретиться, и пока не известно, каким способом можно получить их согласие на обучение.