"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 11 (1971 г.)

• Название: На суше и на море. Выпуск 11 (1971 г.)
• Автор: "На суше и на море"
• Жанр: Научная Фантастика

---

«Не понимаю, какой такой код?» - пробасил кто-то. На него зашикали, но Николай выключил магнитофон и пояснил: «Основные функции живых организмов, в частности способность передачи всех особенностей рода от одного поколения другому - наследственность и способность клеток к определенному обмену веществ, записаны или, можно сказать, закодированы определенным порядком расположения атомов в белковых молекулах живого организма. Это подобно тому, как человек записывает с помощью того или иного кода в кибернетических машинах определенную информацию, которую потом машина воспроизводит или использует. Понятно?» В палатке загалдели, а когда снова воцарилась тишина, Николай опять включил магнитофон.

«На уровне молекул и атомов, - звучал голос профессора, - в процессе эволюции, например на Земле, применительно к земным условиям, записывается жизненный код организмов. Но способность атомов и молекул играть роль столь сложной кибернетической машины заложена гораздо глубже - в структуре микрочастиц. Да, микрочастиц, как сложных систем, состоящих из многих субчастиц. В процессе эволюции Земли, Солнечной системы и даже звездных галактик микрочастицы не уничтожаются, оставаясь как бы неделимыми, частицами-кирпичиками мироздания. Эти кирпичики и являются, по-моему, фундаментальными носителями жизни во Вселенной…»

До глубокой ночи затянулось обсуждение. Николай еле добрел до своей палатки и уснул, не раздеваясь.

А через три дня в лагере появился вертолет. Оказалось, что его прислали за Николаем, чтобы быстрее доставить на аэродром, а оттуда самолетом в Ленинград. Его ждали в лаборатории профессора Позднева по какому-то неожиданно возникшему сложному делу.

К приезду Николая там собрались уже все члены комиссии. Пришли академик Лапин с двумя своими сотрудниками и Маша. Маша была чем-то сильно взволнована.

К Николаю обратился один из присутствующих и спросил, как он проверял состояние породы, которая была взята на большой глубине, как делались микрофотографии и электронограммы. Николай вынул из портфеля пачку фотографий. Все склонились над ними и стали внимательно рассматривать. Снимки были сделаны в определенных местах образца. Николая подробно расспросили, как он определил эти места, и только убедившись, что все сказанное точно совпадает с записями в акте комиссии, ему протянули пачку новых фотографий. Николай вгляделся и онемел от изумления. Фотографии, сделанные в лаборатории, заметно отличались от того, что было запечатлено на его снимках!

Вместо безжизненной базальтовой породы отчетливо виднелись скопища каких-то микроорганизмов. Сличая фотографии, выполненные через некоторые промежутки времени, Николай с удивлением обнаружил, что эти организмы двигались.

– Что все это значит? - спросил он.

Ему объяснили, что фотографировали те же места образца и что внутрь сосуда не мог проникнуть ни один атом. Николай попросил разрешения повторить фотографирование.

– Это невозможно, - сказал председатель комиссии, - сосуд сейчас очень радиоактивен.

Уловив недоуменный взгляд Николая, он добавил:

– Фотографии были сделаны в специальной камере, сосуд и сейчас там.

–Я хочу поговорить с профессором Поздневым, - сказал Николай недовольным тоном. Все это напоминало ему какой-то мистический рассказ.

– Профессор Позднев умер вчера от лучевой болезни, - глухо проговорил ровным голосом один из строгих мужчин.

Председатель протянул Николаю небольшую тетрадь и. указал на одну из страниц: - Вот это может пролить какой-то свет на все, что вы видели.

Николай узнал почерк профессора. Размашисто было написано: «Я полагаю, что при определенных условиях процесс эволюционного развития живых существ можно ускорить. Вместо миллиардов лет на это, может быть, потребуются годы, а может, и дни. Как мне хочется поставить этот опыт!»

Этими словами профессора соседка по купе закончила свой рассказ. Шеф мял в пальцах потухшую папиросу.

Понимая, как трудно ему сейчас говорить, я решил прервать молчание.

– Вы упоминали академика Лапина, вы с ним встречались?

– С академиком?… Я много слышала о нем, - ответила она уклончиво.

Шеф посмотрел на меня и понимающе улыбнулся. Возможность сохранения инкогнито его явно устраивала. Он начал издалека:

– Но в вашем рассказе чувствовалось не очень доброжелательное отношение к этому ученому.

– Вы ошиблись. У меня нет и не может быть недоброжелательства к самому грамотному физику мира.

– Ну уж… - Шеф явно опешил от такого комплимента, столь неожиданно прозвучавшего в устах соседки.

– Безусловно, знания его чрезвычайно обширны, но он не принадлежит к тем, кто глубоко понимает то, что знает. В этом отношении он просто рядовой профессор.

– Как это - знать и не понимать? У вас не сходятся концы с концами, - возмутился я.

– Разрешите по этому поводу привести небольшой исторический факт. У профессора Эшби, одного из крупнейших математиков, как-то спросили, как он оценивает математические знания Альберта Эйнштейна. На это Эшби ответил: «Любой мой аспирант заткнул бы Эйнштейна за пояс. Но никто из них не создал и вряд ли создаст теорию относительности».

– Вы хотите сказать, что и Лапин ничего не создал?

– Нет, что вы! Он создал самую грамотную школу физиков в мире. Но эта самая нетерпимая к инакомыслящим школа. А такая нетерпимость всегда ведет в конечном итоге к тому, что развитие науки прекращается.

Этого уже шеф выдержать не смог.

– Я не знаю, кто вы, ведь парапсихолог - это не специальность. Но положение дел в современной физической науке вам явно неведомо.

В это время поезд резко затормозил и остановился, Мы посмотрели в окно, но никаких строений не увидели. Неподалеку виднелась лишь «станция питания», от которой поступал электрический ток в двигатели электровозов.

– Знаю, что это называют «станцией питания» и что она использует Главную энергию. Географы должны иметь представление обо всем, что меняет лик Земли. Почему эта станция не пользуется брикетами?

Шеф внушительно засопел.

– Видите ли, мы действительно имеем представление о Главной энергии и ее использовании, но прежде чем рассказывать об этом, хотелось бы знать, в какой степени вы вообще знакомы с источниками электрической энергии.

Соседка на несколько секунд задумалась, а потом сказала:

– Рассказывайте так, как вы рассказывали бы человеку, имеющему инженерное образование в другой области, но интересующемуся физикой.

– Ну что ж, попробую. Как вы знаете, до открытия Главной энергии все электростанции делились на тепловые, гидравлические и атомные. Правда, к моменту зарождения теории Главной энергии появились электростанции, которые непосредственно использовали тепло земных недр в источниках горячих подземных вод. Но эти станции были столь маломощны, что в общем балансе добываемой энергии играли весьма малую роль.

– Я это знаю, - сказала наша спутница, как бы желая подтолкнуть шефа быстрее перейти к сути вопроса.

– Не сомневаюсь, но всегда полезно начать с общеизвестных истин. Главной мы называем энергию, которая непрерывно выделяется в центре земного шара в условиях огромных давлений и температур. О сущности этих явлений мы поговорим потом. Сейчас я вам расскажу, как эта энергия используется. Вы что-нибудь слышали о термоэлементах?

– Конечно, ведь термоэлектричеством еще в пятидесятых годах много занимался Институт полупроводников, возглавляемый академиком Иоффе.

– Совершенно верно. Академик Иоффе заложил основы теории так называемого термоэлектричества, но до открытия Главной энергии термоэлементы были настолько маломощными, что их использовали только в приборах и миниатюрных электрогенераторах. Недостатком этих устройств был чрезвычайно малый коэффициент полезного действия. Лишь незначительное количество тепла превращалось в электроэнергию.

– А сейчас коэффициент полезного действия высок?

– Чрезвычайно. Но дело не в нем.

В это время открылась дверь нашего купе и вошла пожилая женщина. Она огляделась и, тяжело дыша, спросила:

– Простите, двадцатое место здесь?

И, получив утвердительный ответ, прошла по коридору за чемоданом и вновь вернулась к нам.

Так появилась еще одна попутчица. А ведь, по предсказаниям первой соседки, четвертое место в купе должен был занять мужчина. Шеф ехидно напомнил об этом.

Неожиданно вошедшая ответила:

– Совершенно верно. В командировку должен был поехать мой муж, но в самый последний момент почувствовал себя плохо. Дело чрезвычайно важное, а мы работаем вместе. Поэтому, как только ему стало легче, я решила поехать вместо него.

Первая соседка сделала победный жест рукой, но шеф не сдавался. Он вспомнил, что она утверждала, будто тому, кто отсутствует в нашем купе, обязательно надо ехать на этом поезде, и поэтому спросил вошедшую: