Исай Абрамович - Взгляды

• Название: Взгляды
• Автор: Исай Абрамович
• Жанр: Биографии и Мемуары

Во второй книге — «Взгляды. История эволюции советского строя после смерти В. И. Ленина» — я сделал попытку исследовать:

историю борьбы Сталина за его самоутверждение как «преобразователя России»;

организационные и политические маневры, использованные им в борьбе против бывшей большевистской партии, социалистической страны и революционных кадров;

развитие его идеологии в противовес идеологии большевизма, под знаменами которого была осуществлена Октябрьская революция.

---

Эти мысли находятся в противоречии со всем тем, что мы рассмотрели в этой главе, со всей концепцией Солженицына, изложенной им в книгах и статьях, направленных против марксистской идеологии.

Так, например, отмечая достоинство статей Чалмаева, Солженицын писал, что в них дано «глубокое предупреждение не согрешить, отвечая насилием на насилие, и против жестокости и против взаимной отчужденности сердец — вот уже не по-ленински!» — воскликнул Солженицын. Но и не по-солженицынски.

36. Взгляды А. И. Солженицына на роль Ленина и Сталина в революции

А. И. Солженицын неоднократно подчеркивал, что никакого отклонения от марксизма-ленинизма в эпоху сталинского управления не произошло, что все это выдумки коммунистов, стремившихся оправдать Ленина.

«Затем, — говорил Солженицын в речи, произнесенной в Нью-Йорке 9-IV-1975 года, — придумали такое слово «сталинизм», и оно очень пошл. И сейчас даже на Западе говорят, только бы Советский Союз не вернулся к сталинизму. Но никакого сталинизма не было. Это выдумки хрущевской группы для того, чтобы свалить на Сталина все коренные вины коммунизма. А между тем, все самое главное успел сделать Ленин до Сталина».

Слово сталинизм придумано было не Хрущевым. Этим понятием оперировал еще в 1936–1937 гг. Л. Д. Троцкий, который писал:

«Сталинизм есть не абстракция «диктатуры», а грандиозная бюрократическая реакция против пролетарской диктатуры в отсталой и изолированной стране… Нужна поистине предельная и интеллектуальная, и моральная тупость, чтобы отождествлять реакционную полицейскую мораль сталинизма с революционной моралью большевизма. Партия Ленина не существует уже давно: она разбилась о внутренние трудности и о мировой империализм. На смену ему пришла сталинская бюрократия, как передаточный механизм империализма. Бюрократия заменила на мировой арене классовую борьбу классовым сотрудничеством, интернационализм — патриотизмом. Чтобы приспособить правящую партию для задач реакции, бюрократия «обновила» ее состав путем истребления революционеров и рекрутирования карьеристов…

Сталинизм — сгусток всех уродств исторического государства, его зловещая карикатура и отвратительная гримаса». (Л. Д. Троцкий, Бюллетень No№ 68 и 69, статья «Их мораль и наша»).

Не только Троцкий и его единомышленники, но и другие деятели крайне правых взглядов поняли это. Например, Н. Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма» писал:

«Всякой власти присущ инстинкт самосохранения, который может стать главной целью. Сталин — государственник восточного азиатского типа. Сталинизм, то есть коммунизм периода строительства, перерождается незаметно в своеобразный русский фашизм. Ему присущи все особенности фашизма тоталитарное государство, государственный капитализм, национализм, вождизм и, как базис, — милитаризованная молодежь. Ленин не был еще диктатором в современном смысле слова. Сталин уже вождь-диктатор в современном фашистском смысле…»

Как же после всего этого можно говорить, что сталинизм — это выдумка хрущевской группы. Чем же Солженицын подкрепил свои утверждения? Рассмотрим все обвинения большевизма по порядку, так как они перечислены Солженицыным.

I. «Это он (Ленин), — говорил А. И. Солженицын, — обманул крестьян с землей, отобрал землю в государственную собственность».

В факте национализации земли не было никакого ущемления интересов крестьян. Земля, покуда крестьянин пользовался ею, была в полном его владении. Он засевал ее, когда хотел и чем хотел. Он обрабатывал свой участок земли, как ему заблагорассудится. Согласно крестьянскому наказу о земле:

«Право пользования землею получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом, при помощи своей семьи или товарищества, и только до той поры, пока он в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускается». (п. 6).

«Вся земля, по ее отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением ее между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления…» (п. 8).

Такое решение земельного вопроса было наиболее правильным, соответствующим представлениям русских крестьян о справедливости и прогрессивным, ибо земля принадлежит народу и не может быть предметом купли-продажи. В противном случае земля могла оказаться в руках лиц, ничего общего не имеющих с ее обработкой и ее использованием, как это имеет место в капиталистических странах, когда земля стала предметом спекуляции.

«По своим представлениям о собственности, — писал там же Бердяев, русские крестьяне всегда считали неправдой, что дворяне владеют огромными землями… Земля Божья, и все трудящиеся, обрабатывающие землю, могут ею пользоваться».

II. «Это он (Ленин) сделал профсоюзы органами угнетения», — говорил А. И. Солженицын.

Но это не соответствует действительности. На ХI-м съезде партии, последнем съезде, в работе которого участвовал Ленин, была принята следующая резолюция по вопросу о роли профсоюзов:

«Пока существуют классы, неизбежна классовая борьба. В переходное время от капитализма к социализму неизбежно существование классов… Поэтому и компартия, и советская власть, как и профсоюзы, должны открыто признавать существование экономической борьбы и ее неизбежность до тех пор, пока не закончена, хотя бы в основе, электрификация промышленности и земледелия, и не подрезаны этим все корни мелкого хозяйства и господства рынка…»

И дальше в резолюции сказано:

«Применение стачечной борьбы в государстве с пролетарской государственной властью может быть объяснено и оправдано исключительно бюрократическими извращениями пролетарского государства». (см. XI съезд, 1961 г., стр. 529–530).

Так что при Ленине признавалась необходимость и законность экономической борьбы профсоюзов за право трудящихся, вплоть до применения стачек.

При сталинском правлении эти права у профсоюзов были отобраны, а сами профсоюзы были превращены в придаток государственного аппарата.

III. «Заводы, обещанные рабочим, но в то же время подчиненные центральному управлению», — говорил Солженицын.

Социал-демократическая, а потом коммунистическая партия никогда не обещали передать фабрики и заводы под управление рабочим.

IV. «Когда трехлетней гражданской войной, начатой коммунистами (это был лозунг коммунистов — «гражданская война, читайте Ленина — это было его задачей и лозунгом»). («Из-под глыб»).

Гражданская война была начата не коммунистами, а белыми генералами, и начал ее генерал Краснов под Петроградом. Восстание — да. Но восстание было почти бескровным по всей империи. И если бы белые не выступили против советской власти, то не было бы и гражданской войны.

Утверждать, что целью Ленина была гражданская война, можно только потеряв чувство меры. Ленин призывал пролетариат и царскую армию прекратить империалистическую войну, затеянную кучкой капиталистов вопреки интересам трудящихся всех воюющих стран, повернуть штыки против самодержавия, устранить в стране демократическую республику и подписать мир без аннексий и контрибуций. То же самое он призывал сделать пролетариату всех воюющих стран.

Целью Ленина была мировая социалистическая революция. И в этом состоял смысл его лозунга: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую».

Сам Солженицын в I–II-ой частях «Архипелага Гулага» восхваляет пораженчество.

«Простая истина, — пишет он, — но ее надо выстрадать: благословенны не победы в войнах, а поражения в них!.. Победы нужны правительствам, поражения нужны народу. После побед хочется еще побед, после поражения хочется свободы, и обычно ее добиваются. (Каким образом — если не гражданской войной? — Авт.) Поражения нужны народу, как страдания и беды нужны отдельным людям. Они заставляют углубить внутреннюю жизнь, возвысится духовно.

Мы настолько привыкли гордиться нашей победой над Наполеоном, что упускаем: именно благодаря ей освобождение крестьян не произошло на полстолетия раньше; именно благодаря ей укрепившийся трон разбил декабристов… А крымская война, а японская, а германская — все принесли нам свободы и революции». (стр. 277).

С такой общей постановкой вопроса о пораженчестве, как у Солженицына, я не согласен.

Поражение СССР, например, во второй мировой войне могло привести к массовому истреблению народа, к низведению его до рабского положения и никак не завершилось бы его духовным возвышением. При ответе на вопрос о пораженчестве нужно исходить из конкретного анализа обстановки.

V. «Очень типичный коммунистический прием, — говорил Солженицын, добиваться власти, мало считаясь с тем, что падают производительные силы, что не засеиваются поля, что стали заводы, что страна опускается в голод, в нищету, а когда наступает голод и нищета, то просить гуманистический мир помочь накормить эту страну».