Роберт Форте - Тимоти Лири: Искушение будущим

• Название: Тимоти Лири: Искушение будущим
• Автор: Роберт Форте
• Издательство: Ультра.Культура
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-98042-041-Х

Это собрание воспоминаний, посвященных одному из тех людей, характеристика которых не укладывается в одно определение. Кто такой Тимоти Лири — опасный безумец, непризнанный пророк, безответственный псевдоученый, опередивший свое время гений, уголовный преступник или невежественный шарлатан? Насколько пестр перечень увлечений Лири — от медитации до карт Таро, от магии до психобиохимии, от Интернета до священных тибетских текстов — настолько же пестр и список близких ему людей, среди которых присутствуют ученые, политики, звезды Голливуда, предприниматели и музыканты. Все они вспоминают о Тимоти, отдавая дань почтения этой незаурядной фигуре, бросившей вызов всем табу американского общества.

---

Р. Ф.: Люди в Sandoz и Швейцарской академии медицины, так же как и многие другие, считают, что Лири уничтожил всякие шансы этого феноменально важного лекарства, ЛСД, работать на благо общества.

Медведь: Это «официальная» позиция швейцарского истеблишмента. Альберт Хофманн в экстазе от того, как кислота распространилась по всему миру. Он был самым первым психоделическим рейнджером, но он дол-Жен был работать с научным сообществом, к которому принадлежал. Он не был связан с «эзотериками и хиппи», принимающими ЛСД, сам он считал, что те люди, которые сами его не принимают, просто больше всего заинтересованы в зарабатывании денег. Позже, когда употребление ЛСД вышло из-под контроля и стало распространяться по миру, научно-медицинское сообщество было огорчено, потому что вещество перестало быть исключительной привилегией этой элиты.

Медицинское и научное сообщество должно винить только себя за утрату возможности экспериментирования с психоделиками. Оно оставалось в стороне, когда сенатор Том Додд и его друг Арт Линклеттер боролись за легализацию психоделиков. Линклеттер приобщил к этой борьбе и Уильяма Дугласа. Медики думали, что это только прекратит уличную торговлю, но они забыли уроки каннабиса. Они просто придурки! Они так и будут хныкать и оставаться паиньками, вместо того чтобы сделать хоть какое-то движение для возвращения легального статуса этим веществам.

Достижения Лири обладают весьма небольшой ценностью для психоделического сообщества в целом. Я не согласен со старинной поговоркой, что «слава всегда хороша». Я не думаю, что его вызывающая позиция поставила нас сейчас в лучшее положение, чем оно могло бы быть, будь он немного более компромиссней и толерантней. Благодаря его действиям, мы в гораздо худшем положении.

Он никогда не беспокоился о том, что может причинить вред своими действиями, несмотря на то, что мы неоднократно говорили ему об этом. Он всегда прославлял иконоборчество как цель, а не как средство, ведущее к цели. Он, несомненно, один из тех, кто несет прямую ответственность за ту скорость, с которой законы достигли нынешнего драконовского состояния. Может статься, если бы он не орал во весь голос с городских крыш, все сейчас могло бы быть и не так уж плохо. Взять к примеру вещи типа предписывания людям с повышенным весом fiycTbiujeK с наполнителем под видом настоящего наркотика. Подобные вещи относятся скорее к царству эмоций, ане правосудия, но сам факт их появления свидетельствует о весьма бездумной реакции общества. Все мы знаем, каким важным событием было явление психоделиков, но мы также помним слова из «Кибалиона»:[93] «Уста мудрости немы для непосвященных» — предостережение, аналогичное старинной притче про жемчуг и свиней.

Р. Ф.: Тим разбрасывал жемчуг везде, где мог. Я видел мультик про двух свиней, которые смотрят на жемчуг, и одна говорит другой: «О, Боже, какие исключительные жемчужины!»

Медведь: Это было ожерелье?

Р. Ф.: Нет, просто несколько жемчужин на земле.

Медведь: Это точно мой взгляд. Я думаю, что Лири Причинил много вреда разным людям не тем, что сказал: «принимайте кислоту», и они принимали ее, а тем, что из-за того, как он это делал, появились законы, которые приговорили их на всю жизнь.

Р. Ф.: Он был арестован за хранение пары косяков посредственной марихуаны и дважды приговорен за это к астрономическим срокам.

Медведь: Он был сам кузнец своей судьбы. Есть старинная поговорка «If you can't do the time, don't do the crime».[94] Я не думаю, что мне надо объяснять тебе, что его преступлением был его длинный язык.

Психоделики — это часть религии или знания, а не орудие войны и конфронтации. Не стоило раздувать Пожар. Каждый, кто захочет узнать, узнает. Для этого не надо было вовлекать СМИ и правительство.

Р. Ф.: Ты действительно обвиняешь в этом Тима? Психоделики были запрещены в западном христианском обществе с самого начала.

Медведь: Даты, наверное, шутишь! Неужели непонятно, в чем его вина?

Р. Ф.: Эта история слишком сложна, чтобы взваливать ее на плечи одного человека.

Медведь: Это то же самое, что сказать, что спичка, от которой сгорел Чикаго, была не единственной причиной пожара. Никто, кроме Тима, не говорил то, что говорил он.

Р. Ф.: И кто это говорит? Не ты ли человек-легенда, который накормил голодные массы?

Медведь: Ты, наверное, пытаешься шутить. За три года я произвел меньше 500 граммов ЛСД.

Р. Ф.: Примерно пять миллионов доз.

Медведь: Опять вранье, у нас были выше дозировки, и на самом деле там было чуть больше одного миллиона доз, они разошлись в течение трех лет, половина из них была роздана бесплатно, а половина продана, чтобы поддержать движение. В наши дни, те, кто этим занимается, ворочают по 10–20 кило за раз. У тебя передозировка от массмедиа. Наше предприятие было небольшое и для внутреннего круга, потому что я не был в то время уверен, что то, что я делаю, будет хорошо для общества в долгосрочной перспективе. Средство было мощное, и мне нужно было убедиться в том, что это добрая штука. И конечно, мы слегка переборщили с дозировкой. Это было ошибкой.

Р. Ф.: На ошибках учатся.

Медведь: Мы долгое время не понимали, что наши дозы не соответствовали потребностям того времени. Это поняли уже те, кто шел за мной по Тропе. Я был захвачен космическим экспериментом. Наша доза была, возможно, хороша для человека с большим, сильным эго, но не для первого встречного на улице. Большинство людей не принимали даже половину нашей дозы, рни разбивали ее на несколько доз. Так что с пропорциями мы слегка перепутали.

Р. Ф.: Каким образом ты пришел к психоделикам? Через Кизи и Grateful Dead?

Медведь: Я слышал о Лири и Алперте еще до того, как мне стало известно о существовании Кизи. В 1963 году я оказался участником того, что происходило в Беркли. Я полагаю, это было продолжением исследовательского движения, начатого Хофманном, за исключением того, что это были не профессора, получающие ЛСД от Sandoz, а студенты, которые делали его сами. Качество было не ахти. У меня было немного оригинального сандозского продукта, который мне подарил один приятель, пожилой адвокат, который, в свою очередь, получил его от одного парня в Мексике. Оригинальный продукт был просто откровением. Я решил понять, каким образом он был приготовлен, и с этого все началось.

Р. Ф.: Я полагаю, у тебя был все время растущий подпольный круг.

Медведь: Нельзя сказать, что это было совсем подполье, но и с флагами по улицам мы не ходили. Как в рок-н-ролле, где некоторые у всех на виду, как мой приятель Пол Кантнер, а есть другие, как Джерри Гарсия, которые просто улыбаются и поют песни. Как ты думаешь, чье влияние больше? Может, это несправедливо по отношению к Полу, но я думаю, ты меня понял. Жизнь — это форма искусства. Есть прекрасное искусство, а есть уродливое. Зачем делать что-то уродливое, каким бы «художественным» оно ни было?

Р. Ф.: Видишь ли ты хоть какую-то пользу в популяризации, или, как называет это Гинзберг, «демократизации» психоделиков которой занимался Лири?

Медведь: Лири сделал относительно не так уж и много для «демократизации» употребления ЛСД, поскольку основную работу уже сделали мы, еще до того, как его имя стало известно. Я думаю, он, скорее, занимался серфингом на волне, которую мы подняли. Из них двоих путь, который выбрал Рам Дасс, представляется мне более значимым.

Я критикую не распространение употребления и знания, но то, как грубо это Тим проделывал, используя публичность для самолюбования. Будь уверен, многие из нас были просто напуганы тем, что делали некоторые люди, включая Тима. Но не думай, что я за элитарность.

Р. Ф.: Хотя я чувствую, что пою хвалу Лири, в про-тивовес твоей негативной точке зрения, но, может быть, он все-таки сослужил добрую службу обществу, открыв ему психоделические реалии и приобщив к ним миллионы людей? Рам Дасс был только одним из них. Может быть, он мог бы столкнуться с психоделиками где-нибудь еще, но он, по его собственному признанию, был закомплексованным, ущербным человеком до того, как встретил Лири. Может быть, многие люди подходят под это описание.

Рам Дасс говорил о себе, что он был «обучающимся плутом». Забавно, потому что теперь он известен как какой-то святой. Многие критикуют Лири за его поступки, но я не ожидал услышать подобную критику от тебя. Благодарю за неожиданный разговор.

Медведь: Может быть, критика похожая, но мотивы разные. Я хотел бы, чтобы психоделики стали чем-то обычным в человеческой жизни — другие предпочитают статус-кво. Вывод один: Лири был неправ. Он причинил вред, и я не из тех, кто будет праздновать сожжение города на том основании, что на пепелище будет построен новый и красивей прежнего. Однако до цели сейчас дальше, как ты сам отметил, чем было тогда.

Р. Ф.: Ты совсем не оцениваешь его роли учителя.

Медведь: Нет учителя. Все, кто претендует на этот статус, самозванцы. Найди истинного себя. Он в тебе все время. Однажды ты овладеешь ключом, ты поймешь, что у тебя уже есть все, из чего собирается мозаика. Психоделики — это ключ. Найди «Кибалиона», там есть все, что тебе нужно.