Юрий Ермолаев - Дом отважных трусишек

• Название: Дом отважных трусишек
• Автор: Юрий Ермолаев
• Жанр: Прочая детская литература

---

- А если бы у тебя были здоровые ноги? - спросил Кирилл Андреевич.

- Тогда конечно, - кивнула головой Надя, - Но ведь сейчас нет войны.

- А разве героические поступки можно совершать только в военное время? - серьeзно спросил еe главный доктор. - А космонавты? А исследователи Северного полюса?

- Я видела в Москве, на Речном вокзале, мальчика с медалью "За спасение утопающего", - припомнила Надя.

- Вот видишь, - обрадовался еe словам Кирилл Андреевич, - а есть и другие подвиги, о которых знают немногие, но пользу человечеству они приносят огромную. Один советский врач изобрeл сыворотку против тяжeлой, почти неизлечимой болезни и испытал еe на себе. К сожалению, он умер, но его ученики выяснили, что убило исследователя, и смогли сделать сыворотку, которая стала спасать людей.

- Как жалко, что он умер, - вздохнула Надя.

Кирилл Андреевич кивнул головой и нахмурил мохнатые брови. Его взгляд стал задумчивым и неподвижным. На большом лбу появились морщины. Должно быть, он думал о чeм-то важном. Морщины то углублялись, то мелели. Наконец главный доктор провeл по лбу рукой, и морщины исчезли. Он внимательно посмотрел на Надю и порывистым движением достал из ящика своего огромного письменного стола клеeнчатый пакет. Сверху пакета чeрными чернилами была написана Надина фамилия.

- Хочешь посмотреть рентгеновские снимки своих ног? - Кирилл Андреевич вынул из пакета четыре больших плeнки. - Посмотри их внимательно и скажи мне всe, что заметишь, вернее, даже то, что придeт тебе в голову.

Надя внимательно рассмотрела снимки, а что сказать доктору, не знала.

Но главный доктор наблюдал за ней и ждал ответа. И Надя решилась:

- Кривизна у меня в ногах одинаковая: какая на левой, такая и на правой.

- Умница, - похвалил еe доктор. - А теперь бери карандаш, и давай займемся с тобой арифметикой. - Он сунул Наде длинный, остро заточенный карандаш. - Пиши! На заживление оперированного бедра уходит три месяца.

Надя записала: "Три месяца".

- А у тебя искривлены оба бедра. Причeм через три месяца следующую операцию делать нельзя. Отдых нужен, да и часто вводить в организм наркоз не полагается. Надо ждать полгода. Что же у нас получается? Сколько мы пролечим с тобой два бедра?

- Ровно год.

- Правильно. На исправление бeдер у нас уйдeт год. И ещe год на исправление голеней.

- Значит, я буду здорова через два года? - обрадовалась Надя.

- Не совсем. Твой организм всe время растет, и пока мы с тобой лечим одну ногу, другая, неоперированная, растет иначе. И когда обе ноги станут у тебя прямыми, они могут быть чуть-чуть неодинаковыми по длине. Придeтся какую-то из них немножко вытянуть. На это тоже уйдeт месяца три. Ну и после всего нужно ещe научиться ходить на оперированных ногах. Следовательно, на всe лечение мы с тобой потратим около трeх лет.

- Мне тогда будет четырнадцать, а ноги уже станут прямыми. Спасибо вам!

Главный доктор нахмурился:

- Это в твоeм возрасте потерять два-три года ещe ничего. А если больному двадцать или тридцать лет?

- Всe равно лучше подождать, а потом быть здоровым, - горячо сказала Надя.

- Это верно, - согласился Кирилл Андреевич. - А что ты скажешь, если будешь ходить на прямых ногах через год?

Надя растерялась:

- А как же... ведь мы считали... получается, через три...

Кирилл Андреевич рассмеялся, но тут же снова стал серьeзным:

- Видишь ли, все дни, которые прошли с твоего первого разбора, я думал о твоих ногах. Одновременное и такое симметричное искривление бeдер и голеней на каждой ноге, какое подметила даже ты, встречается довольно часто. Раньше мы начинали операции с бeдер и заканчивали голенями. Но я ставил на животных опыты, и они подтвердили мою мысль. Если оперировать сразу две голени, то они поставят искривлeнные бeдра в неудобное положение и заставят их выпрямиться. Таким образом, одной операцией мы достигнем того, чего раньше добивались после четырeх.

- Вот бы мне так сделать! - вырвалось у Нади. - Сразу на двух ногах.

- Если бы я делал людям такие операции раньше, я бы не говорил сейчас с тобой об этом. Но, может быть, твои родители будут против того, чтобы я оперировал тебя так первую.

- Что вы! - с жаром возразила Надя. - Мама будет очень рада, а папа и подавно. Ведь тогда лечиться мне у вас всего год. Как же можно не согласиться?!

- Да; Но не забывай, что ты будешь первой. - Главный доктор нарочно сделал ударение на последнем слове. - Может случиться какое-нибудь непредвиденное осложнение, которое затянет лечение на неопределeнный срок.

Надя внимательно посмотрела на доктора: не пугает ли он еe зря. Нет, лицо у него серьeзное, а глаза такие внимательные и добрые, что закравшийся было в неe испуг исчез. Надя пододвинулась к нему ближе и заговорщически прошептала:

- А что если не говорить об этом никому. Будто вы оперируете меня по-старому.

- Не имею права не сказать, - закачал головой главный доктор. - Но я думаю будет лучше, если об этом раньше меня скажешь своей маме ты. Ведь ты моя союзница?

- Ага! - воскликнула Надя и смутилась этому не подходящему для ответа слову.

- Вот и расскажи о нашем разговоре маме. Если она не будет возражать, пусть зайдeт ко мне.

- Про всe, про всe ей рассказать? - переспросила Надя.

- Про всe, о чeм мы говорили, - повторил доктор. - Про то, что ты будешь первая, и про то, что могут быть непредвиденные осложнения, как во всeм, что делается впервые. Разве что про молодогвардейцев не говори.

- Можно, я ещe не скажу про того доктора, который придумал сыворотку? тихо попросила разрешения Надя. - Ведь он умер.

Главный доктор понимающе кивнул головой и, как взрослой и своей союзнице, крепко пожал Наде руку. Вся еe ручонка так и утонула в его мускулистой ладони. Надя сразу заметила на руке Кирилла Андреевича, чуть выше пальцев, выпуклые жилки. Такие жилки бывают у спортсменов-тяжелоатлетов, которые поднимают штангу. Главному доктору тоже нужно иметь сильные руки. Вот почему он каждое утро упражняется с гантелями. А иногда и колет дрова у себя во дворе, хотя у него в квартире паровое отопление. Но во дворе есть несколько деревянных домиков с печками. Их хозяйкам Кирилл Андреевич с удовольствием и колет дрова. Он и на турнике может подтянуться не хуже настоящего спортсмена. Разве ж можно такому человеку не доверять? Конечно, у него всe должно быть хорошо, и через год Надя непременно станет здоровой.

Глава четырнадцатая. РАЗГОВОР С МАМОЙ

"Сказать или не сказать девочкам, о чeм говорил со мной главный доктор?" - думала Надя, как только вышла из кабинета. Ей очень хотелось сказать, но в то же время было немного страшно: вдруг этим всe испортишь. В больнице она стала мнительной и немножко суеверной. Тут почему-то все больные начинают верить в приметы. Галя-Цибуля, например, радуется, когда у неe в супе плавает лавровый лист. "Это к письму из дома", - говорит она. А перед сном Галя почти каждый вечер просит, чтобы все девочки сплюнули три раза через левое плечо. Тогда у неe ночью не будет болеть нога. А если кто из девочек не хочет плевать, она сердится и называет еe "врединой".

Надя не испугалась бы примет и непременно всe рассказала бы девочкам, но ведь ей ещe предстоял разговор с мамой.

"Нет, ни к чему говорить об этом раньше времени", - решила она, хотя была уверена, что мама согласится на такую операцию. Но молчать так трудно, что Надя кое-что всe же сказала своим подружкам:

- Мне хотят сначала голени оперировать, а бeдра от них, может, сами исправятся.

А о том, что такая операция будет у главного врача первая, что, может быть, ею ему придeтся доказать новый метод исправления бeдер, Надя хоть и с трудом, но умолчала.

- Голени гораздо дольше в аппаратах держат, - заметила Галя-Цибуля.

Как же Наде захотелось возразить ей и объявить:

"Сколько ни держи, а через год я буду здорова".

Хорошо, что Джаннат Шамхалова опередила еe:

- Зато с бeдрами сидеть нельзя. Только ходи да лежи, а с голенями сиди сколько угодно.

- Голени врачам легче делать, а больным переносить операции труднее, снова возразила Галя-Цибуля.

"Пусть больнее, зато вместо четырeх операций у меня будет одна", мысленно ответила ей Надя.

А Варя молчала-молчала, а потом высказалась:

- Ну и противная ты, Галка! Только и знаешь, что вредничаешь. Да если ты правильно говоришь, зачем же Наде знать, что эта операция тяжелее. А ты, Надь, не слушай еe. Раз главный доктор так решил, значит, считает, что это лучше.

- А я и не слушаю, - ответила Надя и улыбнулась Варе. Ведь она в самом деле ни капельки не расстроилась и даже не рассердилась на злюку Цибулю за еe неприятный разговор. Надя знала теперь то, о чeм еe подруги даже не подозревали.

Поздно вечером, когда все девочки крепко спали, Надя всe ещe думала про предстоящую операцию и про доктора, который не побоялся на себе испытать найденную им сыворотку. Думала она и о главном докторе. Думала и шептала в тeмный потолок: