Нина Васина - Красная Шапочка, черные чулочки

• Название: Красная Шапочка, черные чулочки
• Автор: Нина Васина
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31255-9

Девочка с необычным именем Нефила отправляется в гости к бабушке. Как в доброй старой сказке, на ней – красная шапочка, в руке – корзинка с пирожками. Серого волка девочка не встречает, но зато натыкается в лесу на двух странных субъектов, один из которых тяжело ранен и вскоре умирает. А его приятель, увидев Нефилу, предложил ей… выйти за него замуж, согласившись любезно подождать, пока девочка закончит школу. А что, подумала Нефила, почему бы не выйти? И вышла. Красивый и богатый муж – что еще нужно вчерашней школьнице? Но, как вскоре выяснилось, ее супруг, которого зовут Гамлет, решает для себя вопросы в духе: быть или не быть – он должен срочно достать очень крупную сумму денег, иначе есть риск погибнуть в самом расцвете сил. Но одному ему, без помощи Нефилы, с этой проблемой, конечно, не справиться…

---

– Это просто, – опять вступил Прикус, снисходительно улыбнувшись, отчего сразу стали заметны его сильно выпирающие вперед четыре верхних зуба. – Мы тебя таскали с собой, потому что девочку видел только ты. Только ты мог ее узнать.

– Не объясняй, – поднял руку Генерал. – Мой зять все еще не считает себя виновником происшедшего. Я продолжу. И в этой крепости в наличии были: одна женщина, которая рожала; одна девочка, которая оказалась «не той» – ты так сказал; один мальчик с охотничьим ружьем; один невменяемый ветеринар весьма преклонного возраста. И черная птица, которая бросилась на нас с угрожающим криком. Во дворе мы обнаружили мини-трактор. Кобылу белого цвета. Автомобиль марки «Мерседес» – «пятисотый» – мотор холодный, два велосипеда и мотоцикл марки «ИЖ» – новая модель. Не хотелось, но приходится напомнить, что ни мертвого, ни живого Кобру мы не обнаружили ни в Загниваловке, ни в Мышкино – никаких следов. С утра мы продолжили поиски. Никаких следов на дороге – никто не подъезжал после тебя к этому месту. Я не говорил, но мои люди еще неделю потом следили за населенными пунктами, кладбищами, фельдшерскими приемными и больничкой в шести километрах от Мышкино.

– Я же сказал – он умер! Мы все это обмусолили тыщу раз, все эти поиски, пропавший груз, и кто навел на Кобру турок, и почему они стреляли на поражение – все! Зачем начинать заново?

– Ты только что сказал нам, что девочка, которую ты назначил своей женой и кровь которой недавно вывесил на ковер для потехи своих дружков, – эта девочка, оказывается, ничего не знает! А знаешь, что знаю я? Что ее сестричка – рыжая!

– Я бы попросил!.. – привстал было Ёрик, но под взглядом Генерала стушевался и вжался в кресло.

– Она рыжая – совсем как та девчонка в большом доме в Загниваловке.

– Ладно, сдаюсь, – поднял руки Гамлет. – Я целый год оплачивал сбор информации и слежку. Да, Агелена – сестра той самой Красной Шапочки. А рожавшая женщина – бабушка, к которой шла через лес любопытная девочка. Да – на моем гербе кровь Красной Шапочки. Но она ничего не знает. Она влюблена в меня. Она бы обязательно проговорилась. Я думаю, ты тоже провел свое расследование. Ты думаешь, что я пошел вчера в загс только ради того, чтобы в брачную ночь узнать от своей молодой жены, кто и где закопал Кобру? Так ты ошибаешься. У меня на эту девочку большие планы. Мы пробежали по всем комнатам и не нашли ее в доме той ночью. Она могла сильно испугаться и спрятаться в лесу. Могла вернуться на станцию, и кто-нибудь отвел ее к себе – а это еще шесть деревень в радиусе десяти километров по ту сторону железной дороги. Но на месте, где застряла машина, не было других следов. Только от моего автомобиля. У меня остались окровавленная одежда Кобры, его документы, билет на самолет из Стамбула, даже его разрезанная обувь!

– Ладно. – Генерал стукнул ладонями по подлокотникам кресла. – Я пришел только затем, чтобы попросить тебя прекратить этот позор. – Он кивнул на герб.

– О чем ты? – не понял Гамлет.

– Ты меня позоришь этой тряпкой.

Гамлет растерянно посмотрел на Ёрика, потом – на удивленного Прикуса.

– Генерал хочет сказать, – осторожно предположил Ёрик, – что ты не вывешивал эту реликвию после брачной ночи с его дочерью. Извините, что в таком контексте я позволил себе потревожить память вашей дочери…

– Смотри-ка! – Генерал встал. – Жиденок вырос и изрядно поумнел.

Я, босиком, неслышно метнулась от двери кабинета по коридору в спальню.

И не видела, как Гамлет снял герб с ковра.

Ночью – роды, а к обеду Тили уже встала. Она пришла в кухню и ела из горшочка приготовленное мною масло, намазывая его на гренки, которые готовил у плиты Микарий.

– У тебя достаточно молока? – спросила я.

– Заливаюсь, – кивнула Тили, а бабушка Рута в ней погрозила пальцем: – Не ходи босиком в кухне, здесь на полу плитка – ноги застудишь.

– Молока полно, – заметил Кубрик, отщипывающий от четвертинки черного хлеба маленькие кусочки и торжественно закладывающий их в рот щепоткой. – А если пропадет – проживем. Две козы покрыты, слава богу! – Он перекрестился той же щепоткой, после чего опять принялся выковыривать из хлеба мякиш. А ты, девочка, должна попробовать моего сыра. – Он достал из-за пазухи тряпицу, уложил ее на столе и развернул.

Я долго разглядывала небольшой желтоватый кружок, слегка подтекающий сывороткой. Потом даже понюхала его. После чего сказала:

– Спасибо большое, но я не люблю соленый сыр.

Теперь понятно, что за странный запах исходит от старика. Сыры, конечно, должны выдерживаться в тепле, но я впервые видела человека, который дозревает их у себя на теле.

– А как ты определила, что он соленый? – прищурился Кубрик.

– По запаху.

Микарий с лопаточкой заинтересованно подошел поближе и осмотрел меня с надеждой и радостью. Такой взгляд мне не очень понравился.

– Ты любишь готовить еду? – Он ткнул в меня лопаточкой.

– У тебя гренка подгорает, – вздохнула я. – Не то чтобы люблю – так, умею немножко…

– Может быть, ты тогда вместо пирожков с яблоками сделаешь мои любимые гренки? – подалась через стол Тили.

Я посмотрела на блюдо, куда Микарий приносил поджаренный черный хлеб.

– И греческий салат?! – почти простонала Тили мечтательно.

– А что, есть свежий майонез? – понурила я голову и еле слышно объяснила: – Тебе теперь нужно все самое свежее… Не любишь просто жареный хлеб?

– Не люблю! – замотала головой Тили.

– Любишь кусочки булки, намоченные в сладком молоке и поджаренные на сливочном масле… – Я совсем сникла.

– Ура, – шепотом сказал Микарий и снял с себя фартук. – Я пошел!

– В кувшине на полу за холодильником стоит парное молоко, – поучаствовал в их радости и Кубрик.

– Да ты настоящая волшебница! – продолжала веселиться Тили. – Откуда ты знаешь о булке в сладком молоке?!

– С этого начался мой интерес к кухне и еде. Я очень люблю поджаренную на сливочном масле булку с молоком, а мама… С пятого раза у меня все получилось. Дальше пошло легко. Теперь я точно знаю, что ты – моя бабушка.

– Наконец-то! – стукнула по столу ладонью Тили. – Может быть, теперь ты меня обнимешь?!

– Мне никто этого не говорил, не давал пробовать. Я думала, что это – моя выдумка, потому что… Ни разу не встречала человека, который любит поджаренную… на сливочном масле… булку с молоком. – Обнявшись с Тили, я решила не стесняться и поплакать в свое удовольствие. Вчерашняя истерика – не в счет. Тогда я просто испугалась и даже не помню – плакала или кричала всухую.

Тили расцеловала мои мокрые щеки.

– Ты не обидишься, – шепотом спросила она, – если я твои любимые сладкие гренки буду есть вот с этим восхитительным селедочным маслом?..

Что тут объяснять? Какие еще нужны доказательства? Я сдалась. Да, мы – одной крови, это совершенно точно.

– Я возьму половину, – наблюдая, как Кубрик стал заворачивать сыр в тряпку, предупредила я.

Он застыл с открытым ртом. И не закрывал его, отслеживая все мои движения, пока я отламывала половину сыра.

– А как же?.. – Он жалобным взглядом проводил мои руки с сыром. – На предмет того самого… Солености?

– Это не мне. Это Тили на греческий салат. Разомну, добавлю майонез, чеснок и изюм. Здесь есть изюм?

Кубрик поспешно завернул в тряпку оставшуюся половину своего сыра и засунул его в расстегнутый ворот. Потом посмотрел на меня долгим осуждающим взглядом и быстро ушел.

– Что это за плита? – вздохнула я, осматривая место работы. – Как она зажигается?

– Газ или дрова, – подошла Тили, достала изюм и обняла меня за плечи. – Эти три конфорки – на газу, а вот эта нагревается дровами. Крышку можно снять, если нужен открытый огонь. Курицу, например, опалить.

Разговаривая, я разминала вилкой в салатнике сыр и попробовала его на вкус. Сыр был совсем свежий, нежный и жирный.

– Нефила! – мечтательно прошептала бабушка Рутейла. – Какое счастье, что ты приехала! Как же я люблю поесть!

Тогда же в кухне я увидела на подоконнике тетради ученицы четвертого класса А. Воськиной. С математикой у А. Воськиной было так себе – между тройкой и четверкой. А вот с русским языком – сплошной кошмар. Учительница, не придумавшая для такой работы оценку, просто написала в конце изложения: «Сплошной кошмар! Задание на лето! По диктанту в неделю!»

– Авоська ты, Авоська!.. – поприветствовала я забежавшую на запах моих гренок Агелену.

– Тебе легко – у тебя мама учительница!

– Значит, у тебя должны быть одни пятерки по биологии.

– Ничего подобного, – отмахнулась Агелена. – Мы пока еще прошли только растения. И по способам размножения зонтичных у нас с учителем разногласия.

Кстати, о размножении…

– Если ты родила моего отца в семнадцать лет, – проговорила я, не поворачиваясь к Тили и изображая тщательную слежку за гренками, – значит, ты забеременела в шестнадцать?