Эммуска Орчи - Неуловимый Сапожок

• Название: Неуловимый Сапожок
• Автор: Эммуска Орчи
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0274-1

Благородный храбрый джентльмен, не прибегающий к силе оружия и всегда побеждающий противника в интеллектуальном поединке, – таков Сапожок Принцессы – главный герой романов Эммуски Орчи «Сапожок Принцессы», «Аз воздам» и «Неуловимый Сапожок».

---

– Лишить его чести! Ха-ха-ха-ха!.. Честно говоря, ваша фантазия, господин Шовелен, завела вас даже за пределы королевства снов… ха-ха-ха-ха… Только в каком-нибудь краю сумасшедших, сэр, вы сможете подняться до сэра Перси и лишить его чести.

Однако на Шовелене эта тирада совершенно никак не отразилась, и, когда она несколько успокоилась, он лишь мягко ответил:

– Может быть, и так.

Затем он поднялся и вновь подошел к ней. На этот раз она никак не отреагировала. Все, что он только что говорил, все эти покушения на честь ее мужа, показалось ей столь нелепым и диким, таким бредом сумасшедшего, что она усмотрела в этом лишь признак слабости с его стороны, лишь доказательство его полного бессилия. И она следила за тем, как он обходил стол, более с любопытством, чем со страхом. Он удивлял ее. Однако она чувствовала, что где-то в глубине его сознания таится что-то утонченное и дьявольское.

– Позволите ли вы мне, ваша честь, подвести вас вон к тому окну? Там прохладнее, и, кроме того, то, что я собираюсь вам сказать, лучше всего выслушать, глядя на спящий город.

Он говорил самым светским тоном, с почтительнейшим уважением, и на этот раз в его речи нельзя было уловить даже малейшего сарказма. Побуждаемая любопытством и интересом, забыв о всяком страхе, она спокойно поднялась, готовая последовать за ним, Проигнорировав предложенную им руку, она тем не менее послушно пошла рядом.

В течение всей мучительной, неприятной беседы она страдала от запаха и дыма, распространяемых по комнате горящими сальными свечами. Поэтому она сама уже пару раз намеревалась попросить возможности вдохнуть чистого воздуха.

А у Шовелена явно было что сказать ей. Мучительная пытка, объектом которой оказался ее дух, еще не была закончена. Маргарите предстояли еще один или два поворота, предполагающие окончательное крушение ее гордости и спокойствия. Хорошо, будь что будет. Она у него в руках. Она оказалась здесь по своей же собственной глупости. И эта беседа – всего лишь одно из множества обстоятельств, с которыми ей еще предстоит встретиться. И если она все это выдержит и тем самым хотя бы немного смягчит свои прегрешения, а то и окажется чем-нибудь полезной человеку, которого любит, то жертва станет такой ничтожной, а душевные муки – не столь тяжелы.

Так что, когда Шовелен попросил подойти ее поближе, она подошла к самому окну и, прислонившись головой к каменному откосу бойницы, стала смотреть в ночь.

ГЛАВА XXIII ДРАГОЦЕННЫЙ ЗАЛОЖНИК

Шовелен молча вытянул руку по направлению к городу, как бы приглашая Маргариту взглянуть на него.

Она не могла даже примерно предположить, который теперь час; по всей видимости, было уже поздно, потому что городок спал, обнесенный каменными доспехами фортов. Луна, постепенно клонящаяся к западу, заливала серебром верхушки башен и шпилей. Справа Маргарита увидела угрюмо возвышавшуюся сторожевую башню, на которой как раз в этот момент ударил колокол. Он звучал, словно набат, уныло и глухо, но, отсчитав десять ударов, замолк опять.

Десять часов! В этот час в далекой Англии, в роскошном Лондоне заканчиваются спектакли, и толпы празднично одетых людей выплескиваются на улицы, громко выкликивая лакеев и экипажи. И все эти порхающие, блестящие и беспечные мотыльки устремляются на рауты и балы…

А еще в той же Англии, в прекрасном саду ричмондского дома нередко именно в этот час они вдвоем с Перси, когда он бывал дома и отпускал на отдых свой дух приключений, гуляли по саду. И порой, когда ночь была очень темна, а воздух тяжел от запахов лилий и роз, она молча лежала в его объятиях в той маленькой, сплетенной из веток и листьев живой беседке на берегу реки. И лишь мелодичный звук воды нарушал тишину упоительного воздуха. Он редко что-либо говорил в эти мгновения, как бы стесняясь дрожи своего голоса: впрочем, даже и в эти мгновения его привычная легкомысленность спасала его. И все-таки он предпочитал молчать, прижавшись губами к ее губам.

Волна дрожи пронзила Маргариту, и сладкие воспоминания, возникшие в ней при виде уснувшего города, обратились в горечь реальной действительности. Но вот, по мере того как луна все больше и больше скрывалась за облаками, башни Булони одна за другой начали погружаться во мглу. Далеко-далеко впереди, откуда-то из-за песчаных дюн, раздавался тяжелый заунывный стон, – казалось, море зовет ее.

Окно находилось на первом этаже форта, и из него открывался вид на широкую тенистую дорогу, огибавшую городские стены. С места, на котором стояла Маргарита, был виден крепостной вал, находящийся метрах в тридцати от них; он был окружен с обеих сторон гранитной балюстрадой и украшен двойным рядом древних елей, принимающих всевозможные мистические позы под напорами ветра.

– Такие широкие крепостные валы характерны для подобного города, – раздался голос рядом с ее ухом. – В мирные дни по ним приятно погулять в тени нависающих деревьев, встречаться с возлюбленными… или врагами…

Этот голос вернул ее к страшной действительности; наполненный ароматами роз ричмондский сад, лениво текущая река, горячие воспоминания, вернувшие ее на краткий миг в счастливое прошлое, внезапно исчезли, и в лицо ей ударил резкий, холодный морской воздух. Эхо колокола со старой сторожевой башни замерло, после чего до ее слуха донеслось несколько беглых слов, произнесенных грубым надтреснутым голосом. Смысла слов она не смогла разобрать.

Уже на расстоянии нескольких футов от окна южный вал города растворялся в темноте. Она ощутила непонятный озноб, старательно вглядываясь в эту сгущающуюся мглу. Дрожь не унималась, несмотря на тепло осеннего вечера. Ее воспаленному воображению представлялись какие-то неземные тени, гуляющие вдоль стен и обсуждающие на непонятном языке призраков странную дуэль, которая должна состояться здесь между известнейшим палачом и безумным англичанином, полным дерзкой отваги. Казалось, призраки разгуливают перед ней взад и вперед, громко смеясь над тем, что Сапожку Принцессы предложили жизнь в обмен на честь. Они все насмехались и насмехались над тем, что англичанин, конечно же, предпочел честь; англичане всегда были чересчур эксцентричны – в дни «Свободы, Равенства, Братства» честь была слишком дешевым товаром на рынке, чтобы о ней стоило так беспокоиться. Но вот они разбежались и растворились в ночи, однако Маргарита еще долго слышала шорох гравия под невидимыми ногами. Она даже выглянула из окна наружу, пытаясь разглядеть их, настолько реальным казался ей звук, но в этот момент властная рука собеседника легла на ее руку и до нее донесся язвительный шепот:

– Вы только переломаете себе руки и ноги, прекрасная леди. А для красивого ухода из жизни здесь недостаточно высоко. Эти валы, поверьте мне, милая леди, настоящий притон для духов и привидений.

Маргарита отскочила, будто ужаленная змеей. Однако на его насмешку она не обратила внимания. После непродолжительного молчания он спросил у нее, не слышит ли она, как кричит на улице городской глашатай.

– Слышу, – ответила она.

– То, что он кричит в настоящий момент, представляет для вашей чести большую важность.

– Неужели?

– Вы, ваша честь, ценнейший заложник. Мы приняли все меры, чтобы ни в коем случае не лишиться такой драгоценной собственности.

Маргарита вспомнила об аббате Фуке, который, наверное, все так же тихо перебирает сейчас свои четки, хотя неизбежное беспокойство должно все более и более возрастать в нем по мере ее отсутствия. Она вспомнила о Франсуа-кормильце и о Фелисите, которая была слепа.

– Не сомневаюсь, что вы и ваши коллеги сделали все, что могли.

– Но не совсем все, что бы нам хотелось. Мы прекрасно знаем, как отважен Сапожок Принцессы. Мы даже не стыдимся признаться, что побаиваемся его нечеловеческой изобретательности, соединенной с наглостью и удачей… Разве я не говорил вам, что испытываю величайшее уважение к таинственному герою… Этот авантюрист может выкрасть и аббата, и обоих детей, пока вы будете спасаться бегством. Впрочем, я вижу, что ваша честь может найти в моих словах признание бессилия, – добавил он, уловив легкий вздох облегчения, вырвавшийся у Маргариты. – Что ж, если вам это доставляет удовольствие, можете презирать меня. Однако не забывайте, что понимание своей слабости есть верный признак силы. Сапожок Принцессы пока еще на свободе, но, если нам удастся удержать наш залог, он неизбежно окажется в наших руках.

– Но он все еще на свободе! – воскликнула она порывисто. – И вы думаете, что все ваши запоры и болты, вся ваша изобретательность или, может быть, покровительство самого дьявола помогут вам перехитрить его теперь, когда он захочет вырвать из ваших лап МЕНЯ?

Она ощутила надежду и гордость. Теперь, когда она вдохнула свежего воздуха, почувствовала запах моря, представила, что где-то там стоит на якоре «Полуденный сон» с сэром Перси на борту, ей вдруг показалось совершенно невозможным, что ему не удастся спасти ее и еще трех несчастных – старика и двоих детей.