Михаил Ляшенко - Мир приключений № 4, 1959

• Название: Мир приключений № 4, 1959
• Автор: Михаил Ляшенко
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1959

Сборник приключенческой прозы.

---

Из Пулкова сообщили расчеты баллистической орбиты черных звезд, по которым получается, что средняя плотность их… 1,3 килограмма в кубическом сантиметре. Если предположить, что снаряды не являются монолитами и пусты внутри, это становится похожим на космический нейтрид!..

15 октября. Нет, это не космический нейтрид. Это вполне земные снаряды, настолько земные, что даже начинены атомной взрывчаткой. Впрочем, слухи относительно атомных зарядов в черных звездах, кажется, преувеличены, однако, никто не может их опровергнуть. Да и не мудрено: до сих пор все державы делают вид, что эти зловещие спутники не имеют к ним никакого отношения. Черт знает, какая опасная затея! И чья? Американцев? Возможно…

В мире из-за этого творится невообразимое: жители бегут из городов, газеты выпускают одну сенсацию чудовищнее другой; дебаты в ООН, заявления разных деятелей. Какой-то чин Пентагона (кажется, его фамилия Хьюз или Хьюст) заявил по телевидению, что если хоть один из снарядов упадет на территорию США, то следует немедленно нанести России атомный удар…

По расчетам, спутники будут вращаться еще две — три недели. Что-то случится за эти недели!..

18 октября. Словом, для нас уже очевидно, что эти спутники — черные звезды, — имеют оболочку из нейтрида. За неделю вращения в атмосфере (если считать от момента, когда их впервые заметил этот полтавчанин-астроном) они должны нагреться до десятков тысяч градусов, и радиотермоприборы подтверждают это. Но звезды по-прежнему черные! Да и их удельный вес подтверждает наши догадки.

Это безусловно снаряды, а не ракеты: форма говорит об отсутствии реактивных устройств. Значит, где-то должна быть и пушка, выбросившая их; причем эта пушка должна быть тоже из нейтрида. Чтобы сообщить пушечному снаряду скорость 8 км/сек, нужно осуществить управляемую ядерную реакцию, получить температуру не менее 15 тысяч градусов. При меньших температурах газы не будут вылетать из дула с нужной скоростью. Ну, а какой материал, кроме нейтрида, выдержит такое?

Так… Теперь, пожалуй, можно объяснить, почему снаряды, вместо того чтобы попасть в какую-то определенную цель, уже целую неделю летают без толку. Все дело в погрешности. Возможно, что пушку проектировали с испытательными целями: для стрельбы на далекие расстояния, через континенты, в пику нашим баллистическим ракетам. А для этого нужно, чтобы снаряды имели скорость, близкую к 7,9 км/сек, и в то же время не перешли этот предел. Значит, необходимо с предельной точностью выдерживать температуру цепной реакции, что очень непросто. При испытаниях пушки, очевидно, не смогли точно выдержать скорость, она превысила критическую — и снаряды стали спутниками Земли. А теперь они — те, которые палили, — оконфузились и молчат: снаряд не воробей — вылетит, не поймаешь. Очередная неудача… Хотели испугать весь свет, а теперь сами испугались. Да, Земля слишком рискованное место для полигона.

20 октября. Заканчиваем первый скафандр из пленки нейтрида. Разрабатываем методы испытания его.

Ивана Гавриловича вчера спешно вызвали в Москву.

Соображение, что черные звезды из нейтрида, очевидно, заинтересовало не только нас.

Сегодня я допоздна остался в лаборатории и видел, как высоко в холодном синем небе летела маленькая черная пулька — снаряд. Приказом велено предпринять кое-какие меры противоатомной защиты.

29 октября. В сущности, это первое приключение в моей жизни. Постараюсь описать его подробнее. Впрочем, назвать „приключением“ это можно с большой натяжкой: просто мы с Иваном Гавриловичем участвовали в одной несколько необычной экспертизе.

Еще из Москвы Голуб дал телеграмму: „Немедленно заканчивайте скафандр“, а на следующий день прилетел и сам. Скафандр был почти готов — черный шелковистый мягкий костюм, вроде спортивного, с круглым шаром для головы и двумя выпуклыми рыбьими глазами на уровне рта; чтобы защитить глаза от прямых лучей, мы сделали перископическую приставку. Иван Гаврилович заставил меня примерить костюм (Оксана нашла, что скафандр мне идет), критически осмотрел:

— Радио не наладили? Герметичность при высоких температурах не проверяли?

— Нет… не успели еще. — Я был заинтригован этой спешкой.

— Да выдержит, — заявил Сердюк. — В таком костюме я берусь отправиться хоть в пекло!

— Нет, — подумав, возразил Голуб, — на этот раз в пекло предлагается отправиться не тебе, Алексей, а… — Он внимательно посмотрел на меня. — … Николаю Николаевичу. А инженер Сердюк, насмерть скомпрометировавший себя отрезыванием конечностей, останется замещать начальника лаборатории.

Сердюк обиженно хмыкнул:

— Подумаешь… — и закурил от огорчения.

— Давайте домой, Николай Николаевич! Оденьтесь потеплее и на аэродром. Через два часа улетаем.

— Зачем — потеплее? Разве в пекле прохладно? — пустил я пробную шутку.

Но Голуб уже смотрел на часы:

— Давайте скорее!.. И не пытайтесь выведать — что, как, зачем и куда. Все равно до вылета ничего не скажу. Сейчас не до праздного любопытства…

В самолете Голуб молчал. Я не расспрашивал. Пробивались сквозь облачность — белая плоскость крыла ушла в густой туман. Ревели моторы, в кабине дребезжала какая-то плохо закрепленная железка. Внезапно выскочили в солнечную прозрачную синеву. Внизу бугрились холмы туч.

— Будут пытаться сбить эти черные звезды… А нам предстоит засвидетельствовать, что они из нейтрида, — неожиданно сказал Голуб.

— Иван Гаврилович, а… как же насчет международного права? — спросил я. — Ведь эти снаряды, вероятно, американские?

— Что-о? — сердито скосил глаза Голуб. — Кто вам сказал? Может быть, сами американцы, по секрету? Но они помалкивают, воды в рот набрали… А если эти неизвестно чьи снаряды действительно несут ядерную взрывчатку? А если они упадут где-то в населенной местности да взорвутся? Вы знаете, что тогда может начаться? Это, если хотите, международная обязанность наша — устранить угрозу всему миру, а не только „право“. Ну, а кроме того, наше правительство уведомило державы через ООН, и протестов не поступило… — Иван Гаврилович фыркнул: — Тоже мне дипломат!

На белом полотне равнины были разбросаны темные силуэты машин, радарных установок, точки людей. Серый полярный день давал мало света. Под низкими тучами было тускло, сумрачно. Однообразие тундры сужало горизонт. Только в одном месте, на западе, тучи оттеняли контуры стартовых ракетных башен.

Я не слишком серьезно отнесся к совету Ивана Гавриловича одеться потеплее и теперь бодро приплясывал в своих ботиночках на скрипящем снегу. Ух, и мороз же был! Ноги коченели. И Голуб хорош своей таинственностью: не мог объяснить обстоятельно. Кто же думал, что нас занесет на Север! Однако уходить в палатку не хотелось.

Нам с Иваном Гавриловичем еще нечего было делать. Мы стояли в стороне, стараясь никому не мешать, и наблюдали. Мы находились в оперативном центре, управляющем всей этой сложной системой. В палатку сзади нас то и дело пробегали озабоченные люди; рядом, на аэросанях, стояли серо-белые, под цвет тундры, будки радаров; возле них возились операторы в коротких полушубках, с красными от мороза руками и лицами. По снегу, извиваясь, тянулись толстые кабели; они уходили туда, где ревели силовые передвижки.

— Ни разу не были на испытаниях крупных ракет?.. — спросил меня Голуб. У него тоже посинел нос от холода. — Жаль, на этот раз мы ничего не увидим — тучи!

— А как же они будут наводить? — Я показал на радистов.

— Они не будут наводить, будут только следить. Даже если бы была прекрасная видимость, люди никогда не смогли бы навести ракету так точно, как это сделают вычислительные электронные устройства. Человеческое мышление слишком инерционно, а ведь здесь скорость сближения в десять или даже больше километров в секунду. Так что наводить визуально нельзя, обязательно промажешь.

Полетят, понимаете ли, ракеты с тепловыми головками — чертовски чувствительные термоприборы и автоматика! Остроумная штука! — Иван Гаврилович потер руки не то от удовольствия, не то от холода и увлеченно показал в сторону стартовых башен. — Ведь черные звезды от долгого трения о воздух нагрелись до страшной температуры. А тепловая головка почувствует тепло этих звезд на расстоянии прямой видимости. На высоте семидесяти километров ракеты увидят цель за две тысячи километров! С земли радары заметили бы ее только за пятьсот — шестьсот километров! Нет, право, молодцы эти ракетчики, все рассчитали до секунды: как только „спутник“ появится на юге на широте Алма-Аты — сразу сигнал, уточненные данные о траектории, и старт…

— Ракеты атомные?

— А как же! Снаряд нужно обязательно сбить здесь, на безлюдных просторах. Потом лови момент…