Маргот Бленд - Мадам Марракеш

• Название: Мадам Марракеш
• Автор: Маргот Бленд
• Издательство: Локид
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87952-037-4

В старинном городе Марракеше, что в самом сердце далекого Марокко, в фешенебельном отеле судьба сводит нескольких людей. Начинающий писатель, экстравагантная красавица, стареющий богатый плейбой… За внешним благополучием у них скрывается неудовлетворенность жизнью.

Всеобщее сочувствие вызывает несчастная Изобель, недавно потерявшая мужа в автокатастрофе. Немало времени пройдет, пока обнаружится, что она совсем не та, за кого себя выдает…

Почти детективный сюжет, погружение в мир чувств – красивых, грубых, завораживающих и пугающих одновременно, удерживают внимание читателя до последней страницы.

---

Они как раз выходили из-за поворота, и впереди засверкали огни «Копченого Кабана».

Убыстрив шаг, они через несколько минут уже входили в теплый, светлый холл маленького отеля. Радости они не скрывали. Карлотта тут же прыгнула в кресло.

– Джереми, небеса нам покровительствуют.

За маленькой стойкой на них с любопытством глядела мадам своими густо накрашенными глазами.

– Бон суар, мсье-дам. Ви возвратился назад? Что случилось?

Джереми подошел к стойке.

– У нас сломался автомобиль. Можно ли у вас переночевать?

– Ну разумеется. – Лицо мадам расплылось в улыбке. – У меня есть прекрасный комната, светлый, двухспальный кровать, магнифик ванная.

Джереми покачал головой.

– Две комнаты, пожалуйста.

Мадам удивленно подняла брови.

– Но… но почему? Ночь такая холодная.

– Мы… мы не муж и жена.

Брови мадам взлетели еще выше.

– О… о… – она посмотрела на серьезное лицо Джереми и, пожав толстыми плечами, сняла с доски два ключа.

– Прошу. Пойдемте, я покажу вам комнаты. Я вижу, мадам замерзла, у нее пиджак мсье. Для мадам, пусть вот это.

Она сняла с плечиков светло-кремовую джеллабу из тонкой шерсти и подала Карлотте.

– Я дам вам мыло, а утром могу одолжить макияж. Женщина без макияж – это как без одежда. О, хуже. Да. Я из Париж, я все понимаю.

Она засмеялась, вращая глазами.

– Как будете готов, я дам вам ле ужин. Сегодня у нас паштет по-домашнему из местной дичь и молочный ягненок, жаренный на вертел. Я скажу Абдул подать вам в салон, но прежде затопить огонь, чтоб тепло. У нас больше нет гостей, так что вы будете одни. А вот комнаты.

Она провела их через большую гостиную-салон с альковами и укромными уголками. Было видно, что хозяева обставляли ее постепенно, без какого-либо плана, насколько позволяли средства и в зависимости от настроения. В одном конце был огромный камин из грубого камня, в нем были видны обгоревшие поленья. Над камином висела большая волосатая голова горного козла с витыми рогами. По стенам развешаны головы различных животных и чучела птиц. Мебель являла собой смесь двух разных стилей, даже культур. С одной стороны, тяжелые резные буфеты и вычурные вазы, как раз в Духе французского среднего класса, а с другой – марокканские диваны, пуфы, ковры и медные украшения.

Салон выходил в маленький коридорчик. Она отперла две смежные комнаты и широким жестом пригласила войти.

– Вуля, мсье-дам. Я надеюсь, все будет к вашему удовольствию.

– Мерси, мадам. Я уверен, что все будет… э… э… к нашему удовольствию.

Он посмотрел на Карлотту поверх головы мадам.

– Я бы не отказался от хорошего стаканчика чего-нибудь. А ты?

Карлотта с энтузиазмом поддержала.

– Да, да! Я думаю, мы это заслужили. Мадам улыбнулась.

– Маленький аперитив перед ужином. Вполне естественно. Чинзано, Кампари?

Джереми отрицательно покачал головой.

– Мы бы предпочли виски. Два очень больших виски, мадам, силь ву пле.

Мадам, не скрывая разочарования, пожала плечами.

– Как вам угодно, мсье. Я скажу Абдул принести вам прежде, чем он будет топить камин.

Она удалилась, покачиваясь и бормоча.

– Les Anglais! Wiski avant le diner et deux lits parcequ'lls sont pas maris. Mon Dieu![21]

Карлотта и Джереми с улыбкой переглянулись.

– Патронесса, – сказал Джереми, – это уже характер. Итак, встретимся у камина, как только будем готовы. И, если придешь первая, не набрасывайся сразу на выпивку.

* * *

Карлотта откинулась на спинку дивана, вытянув ноги. Джереми расположился рядом, на большом пуфе. В руках у каждого бокалы. В бокалах бренди. Оба смотрят в камин, на меняющееся оранжевое пламя. Наконец Карлотта со вздохом произнесла.

– Джереми, я не помню ни одного случая в моей жизни, чтобы еда доставила мне столько удовольствия.

– То же самое и со мной. Но мы, правда, здорово нагуляли аппетит.

В камине треснуло полено, посыпались искры. Пламя стало выше. Джереми разболтал бренди в бокале, глотнул. Потом гипнотическое пламя камина снова приковало его взор.

Не могу в это до конца поверить, а уж понять и подавно. Как это возможно, любить сразу двоих. Но ведь я люблю. Я влюблен в эту женщину рядом, и в то же самое время твердо знаю, что мое сердце принадлежит Макси. С Карлоттой мне хорошо, я хотел бы коснуться ее, прижать ближе к себе, еще ближе, слиться с ней – но не так дико, по-животному, как это бывало с Макси, а нежно, мягко.

Мне нравится все, что она делает. И то, как она говорит, и то, что она говорит. С ней я чувствую себя легко и свободно, как никогда с Макси. И все же. Все же. Я знаю, стоит только сейчас, здесь появиться Макси – и не важно, замужем она, или нет, – как я уйду с ней, не оглядываясь назад на Карлотту, как будто ее и вовсе не существовало. И это при том, что я отчетливо сознаю: Макси и ее образ жизни – не для меня. Сейчас я это знаю точно. Но она растворена в моей крови, и, наверное, так будет всегда. И в то же самое время я чувствую, как подымается моя любовь к Карлотте, совсем другая любовь. Мне легко представить свою жизнь с ней: дом, дети и все остальное. Но разве я смогу быть счастлив, если память о Макси, как призрак, преследует меня повсюду. О Боже! Как в этом во всем разобраться?

А тут еще эта история с Изобель. Я не верю в нее. Не могу поверить. Изобель что-то напутала. Карлотта, наверное, просто хотела поухаживать за ней, пожалела ее. Ну и как это можно выяснить? Разве можно спросить у женщины лесбиянка она или нет?

Вот сейчас такая приятная интимная обстановка. Может быть, мне завести с ней разговор о любви, браке, сексе, не в частности, а вообще, и посмотреть, как она будет реагировать? Если мне когда-нибудь и суждено выбросить Макси из своей жизни, избавиться от нее, то единственная, кто мне будет нужен, это Карлотта. Но зачем все эти размышления, если она… О Боже! Я не могу по отношению к этой милой женщине даже произнести слово лесбиянка.

Он вздохнул и сделал еще глоток.

Карлотте было хорошо на мягком диване. Она откинулась на подушки, закрыла глаза.

Надо сейчас же рассказать ему о Робби. Это, конечно, не так легко. Все так запутанно и сложно. И… омерзительно. Это выходит за рамки обычного понимания. Думаю, он поймет. Я расскажу ему, как я, разочарованная, порвав с Брюсом, вышла замуж за Робби, почти ничего о нем не зная. Джереми, наверное, сможет понять, что я как католичка не могла с ним развестись. А Робби был достаточно умен. Он сделал меня беременной, прежде чем я узнала правду. Боже, какой глупой, наивной юной дурочкой я была! И ребеночка не удалось сохранить.

Но как объяснить Джереми, почему я оставалась с Робби? Как объяснить ему это, если я сама себе не могу объяснить? Как я объясню, что Робби имел надо мной странную власть. Что каждый раз, когда я хотела от него уйти, он начинал рыдать, как ребенок, подползал ко мне, клал голову на колени и умолял не покидать его. Он бормотал сквозь слезы, что не может без меня жить, что я его якорь, его спасение, что, если я уйду, он убьет себя. Что ему безразлично, сплю ли я с другими мужчинами. Это только подумать! Сплю с другими мужчинами!

Да это было возможно после его лживых мерзких рук, которыми он прикасался ко мне. Я чувствовала себя нечистой, прокаженной. Я ненавидела мужчин. Я ненавидел его, ненавидела жизнь, которую он заставлял меня вести. Но все-таки, сама не знаю почему, но я оставалась с ним. Порой он казался мне таким ранимым и беспомощным. Почему, о Боже, ну почему я сразу же не ушла от него, когда узнала, что он педик, когда застала его, наряженного в мое платье, с подведенными глазами, с крашеными волосами? Шок был настолько сильный, что я буквально сходила с ума. Я была слишком ошеломлена и подавлена, чтобы что-то предпринимать.

Выходя замуж, я искренне верила, что он любит меня. Сейчас смешно об этом подумать. Потом я узнала, что у него были какие-то трудности с получением наследства, что только, будучи женатым, он получает право распоряжаться им на пять лет раньше. Я была для него просто ширмой, создавала ему просто фон респектабельности.

Как объяснить Джереми, что я была замужем за гомосексуалистом, и у меня не хватало пороху уйти от него. Но одновременно я хотела, желала его смерти. И сейчас я рада, что его нет. Джереми, наверное, возненавидит меня за это. Будет меня презирать. Но я все равно ему расскажу. Я не смогу ему лгать, потому что… я люблю его. Да, я люблю его. Господи, помоги ему понять меня!

Она открыла глаза. Джереми склонился над своим бокалом, отблески огня играли на его волосах. Как ей хотелось прикоснуться к ним, погладить.

Джереми отпил из бокала и поудобнее устроился на своем пуфе. Взял Карлотту за руку.

– Карлотта, ты такая красивая в этой джеллабе. Этот капюшон так мило обрамляет твое лицо. Я думаю, ты желанна для любого мужчины.

Она вновь закрыла глаза, стараясь подавить дрожь. В памяти всплыли мальчики-проститутки, которым все равно с кем быть, с ней или с Робби…