Андрей Волос - Победитель

• Название: Победитель
• Автор: Андрей Волос
• Издательство: Издательства: АСТ, Акпресс, Харвест
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: ISBN: 978-5-17-055520-8, 978-5-91293-049-2, 978-985-16-5849-3

Лучшая на сегодня книга Андрея Волоса — роман «Победитель» — открывает задуманную автором трилогию — широкую панораму российской истории от кровавых афганских сражений до террористических войн нашего времени. Старший лейтенант КГБ Александр Плетнев проходит долгий путь, полный трагических случайностей и разочарований. Глубокая достоверность повествования заставляет читателя неотрывно следить за перипетиями событий.

---

В Вятке стали налаживаться дальше — до Москвы. Денег не хватило. Размазывая слезы, Дарья отошла от кассы. Ольга, хлюпая, шла за ней. Их поманил человек, одетый, как все, неприметно — пиджачок, сапоги… Ольга его помнила — тоже трясся с ними от станции Всеволодо-Вильва.

— Бегёте? — хмуро, с прищуром спросил он.

— Мы не бегём, — заныла Ольга. — Мы Сергеевы, мы к дяде Лавру едем!..

— Вижу, к какому дяде… и от какого, тоже вижу. Сколь надо вам?

Дарья сказала. Дядька недовольно крякнул, потом со вздохом полез в карман и отслюнил несколько бумажек.

— Держи. Да будете ехать, говорите, что от Вятки только едете, — наставил он. — От Вятки! На улице Глебова вы живете, оттуда и едете, ясно?

Повернулся и ушел, оглянувшись напоследок. Не на них, а так, вообще — как будто проверил, не следят ли.

* * *

У дверей зеленого вагона стоял хмурый человек в черной тужурке и такой же черной фуражке с давно не чищенной и тускло блестевшей кокардой.

Заложив руки за спину, он хмуро следил, как две оборванные, истощенные девчушки подходят к его тамбуру. Короткие щетинистые усы недобро подергивались.

Дарья робко протянула билеты.

Человек не пошевелился.

— Одни, что ли? — спросил наконец он, все еще не вынимая рук.

— Мы к дяде едем! — сказала Дарья. — Мы на станцию Росляки!..

— Мы Сергеевы, — смело добавила Ольга, прячась за ее спину.

— Ишь ты, к дяде!.. — Кондуктор нехотя взял билеты, рассмотрел и поинтересовался: — А вещей нет?

— Теперь нет, — сказала Дарья. — Нас обокрали потому что.

Он вскинул брови и снова внимательно на нее посмотрел.

— Обокрали, говоришь… А что у вас было-то?

— Чемодан был, — ответила Дарья, зажмурившись на мгновение от ужаса все круче наворачивающегося вранья.

— И баул, — добавила Ольга, вспомнив, как мама год назад упаковывала вещи.

— Баул, чемодан, — проворчал кондуктор. — Врете вы. Как вы их таскали-то, пигалицы такие?

— Они легкие были, — успокоила его Дарья.

— А мы сильные, — пискнула Ольга и опять спряталась за сестру.

— И кружки нет? — подозрительно спросил кондуктор.

— Не-а, — простодушно развела руками Дарья. — Украли. Воры проклятые украли…

— Вообще ничего нет, что ли? — уточнил он.

Дарья помотала головой.

— Да-а-а, — хмуро протянул кондуктор. Потом аккуратно сложил билеты и сунул в дерматиновую черную билетницу. — Ладно, заходите!..

Через полчаса вагон был полон. Кричали дети, заходились младенцы, кто-то надрывно кашлял, кто-то плакал в дальнем конце, кто-то пьяно выкрикивал обрывки частушек… В этом общем вагоне было тесно и душно, но все равно после теплушечной вони он казался просто царским. Вот он легонько дернулся в одну сторону… в другую!.. и стал мало-помалу набирать ход.

Они сидели, прижавшись друг к другу, когда в проходе появился проводник и молча поманил Дарью пальцем.

Вагон кидало из стороны в сторону, и девочки с трудом пробирались между чьих-то ног, тюков, каких-то коробок и узлов.

— Держите-ка, — все так же хмуро сказал кондуктор, протягивая два здоровущих ломтя хлеба, каждый из который был аккуратно накрыт куском сала. — На вот кружку вам, птицы небесные. Кипяток в титане… Вот еще возьмите. Ночью холодно, накроетесь…

И вручил Ольге тужурку — такую же, что была на нем, только старую, потертую и засаленную.

Пробравшись на свое место, тихо копошась, будто две скрытные амбарные мыши, подчистую съели хлеб и сало.

— Пить будем? — спросила Дарья.

— Спать, — прошептала Ольга, у которой уже совсем слипались глаза. Вдруг она легонько встрепенулась.

— Даш, а это тот же дядька или другой?

— Какой дядька?

— Ну, который денег дал… и этот…

— Конечно, другой, — сказала Дарья. — Тот на вокзале остался. И него усов не было.

Колеса стучали на стыках, за окнами тянулись потемневшие под дождем леса.

— А мне кажется — тот же, — прошептала Ольга, засыпая.

* * *

Ну, они, конечно, всякого ждали. В вагоне только и разговоров было, что про Москву. Опеку над ними взяла пожилая женщина с грустными, даже горестными глазами, наказала звать себя тетей Шурой, слово за слово все у них потихоньку выспросила. Она тоже кочевала невесть откуда невесть куда, пересекая вместе со всеми разноцветную длинную землю, разрезанную железными рельсами и справа налево, и сверху вниз, и наискось. В одном из ее узлов нашлись вареные картошки, яйца, сало, хлеб, яблоки! — и, казалось, ей совсем не жалко, что приблудные девчушки так много едят, хоть и толку от них при этом никакого — наедятся да и заснут, обнявшись… Когда уж подъезжали к столице, Ольга, подумав, серьезно и даже важно предложила ей тоже ехать к дяде в деревню, что близ станции Росляки, — а то что ж ей теперь одной-то со своими тюками? Тетя Шура всплакнула, прижимая ее к себе и гладя, потом поезд окончательно сбавил ход и содрогнулся, останавливаясь.

То есть ожидали всякого — много в вагоне было говорено-переговорено про московские чудеса-красоты. Но чтобы прямо сразу дворцы с башенками!.. Чтобы такие вот сказочные, несуразно широкие, приземистые и круглые дома!.. Крепко взявшись за руки и разинув рты, они брели по шумной площади Трех вокзалов под гомон толпы, звонки трамваев, нетерпеливое кваканье клаксонов, под грохот прыгающих на брусчатке подвод и рявканье грузовиков.

МОСКВА, ИЮНЬ 1928 г

Ольга без конца озиралась, чтобы схватить всю картину, и все равно окружающее являлось ей как во сне — в виде каких-то стремительных вспышек, не позволявших разглядеть себя толком. Ей хотелось кричать и прыгать, и только звенящее напряжение, исходившее от хмурой озабоченной толпы, с муравьиной поспешностью теснившейся, тащившей в разные стороны свои серые мешки, топавшей по брусчатке сапогами, чунями и даже лаптями, останавливало ее от этого. Одеты были все по-разному, но почему-то много попадалось сейчас, в разгар лета, взопрелых людей в деревенских тулупах и бараньих шапках.

— Вон там царь жил, — убежденно сказала Дарья, показывая на чешуйчатые крыши и шпили Ярославского.

— Там? Ты откуда знаешь-то? — усомнилась Ольга. — Может, там вовсе!

И сама показала пальцем на один из приглянувшихся ей сказочных домов.

— А может, и там, — легко согласилась Дарья. — Ладно, пошли. Мамка говорила, нам на Балтийский вокзал добраться надо…

— Не на Балтийский, а на Белорусско-Балтийский, — поправила Ольга.

Трамвай, битком набитый молчаливыми хмурыми людьми, долго-долго ехал по Москве, содрогался, звенел. Тетка-кондукторша, поначалу накричав на них за то, что понаехали, потом сжалилась и велела встать за ее сиденье. Они отлично поместились и всю дорогу оцепенело обмирали и ахали, безжалостно плюща носы о стекло. Город был огромен, страшен и казался полуразрушенным: то и дело попадались какие-то недоломанные церкви, обезглавленные храмы с непременным рваным красным флагом на верхушке, груды досок и песку, траншеи, большие кучи зачем-то порубленных и неубранных деревьев, похожие на бурелом, оставленный каким-то страшным ураганом, грунтовые улицы, на которых грузовики вздымали тучи бурой пыли, и мостовые, по которым безостановочно текла суетливая серая толпа, с тараканьей неуследимостью проницая поры города… Пожалуй, иной содрогнулся бы, почуяв те флюиды нищеты и разора, что текли от этой массы грязно одетых и, похоже, физически нечистоплотных людей в одинаково немытых галошах и мятых кепках. Они поспешно шагали куда-то с холщовыми или дерматиновыми портфелями в руках. Ольга смотрела, смотрела, не могла насмотреться, думая все только об одном: ах, как бы хорошо было рассказать мамке с папкой про все это! про машины! дома! трамвай! про сколько народу здесь живет, толчется, клубится, пихается, спешит куда-то, несется!.. Ах, кабы рассказать им!..

Трамвай почему-то встал на пересечении двух больших улиц. Вожатый вышел и вразвалку направился к строгому постовому в белой гимнастерке и белом колпаке. Коротко переговорив, он так же вразвалку вернулся, залез в вагон и сообщил:

— Ну, если кто спешишь, давай пешкодралом, быстрее станет.

— А что? А как? Почему?

— Не знаю, — отмахнулся он. — Нет проезда. Встречают кого, что ли…

— Амануллу-хана встречают, — сообщил старичок в синей косоворотке.

— Какого хана? — изумилась кондукторша.

— Газеты надо читать, — наставительно сказал старичок. — Амануллу. Афганского падишаха. Ну, царя по-нашему…

— Да что ж такое-то, гос-с-споди! — взволнованно сказала какая-то женщина. — Отродясь такого не было, чтоб ехать не пускали!

— Во как! — отозвалась другая. — Свово убили, теперь вон чужого привезли, кланяются!..

После ее слов все как будто немного вздрогнули, втянув головы в плечи, и уже никто не произнес ни слова, только кондукторша оглянулась, ткнула эту деревенскую тетку кулаком в бок и сказала: