Сергей Вольнов - Приговоренные к войне

• Название: Приговоренные к войне
• Автор: Сергей Вольнов
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035133-Х, 5-9713-1618-4, 5-9578-3527-7, 985-13-6856-3

Уникальный эксперимент загадочной расы инопланетян, вырвавших из разных эпох ордынцев Чингисхана и фаланги Александра Македонского, воинов Ганнибала и конницу Святослава, гуннов Аттилы, преображенцев Петра I, ниндзя средневековой Японии и войска Наполеона и Кутузова и заставивших их сражаться между собой…

Однако случилось неожиданное – эксперимент провалился.

«Гладиаторы», объединившиеся под властью нового великого полководца – спецназовца Алексея Дымова, – намерены не просто дать отпор «чужим», но нанести удар по врагу на его собственной территории!

«Приговоренные к Войне» не знают ни страха, ни жалости.

Вечный Поход продолжается!

---

После опыта, полученного на Эксе – она бы смогла многое. Например, могла бы возглавить ополчение. Могла бы создать свою альтернативную армию. А могла бы занять самую ведущую должность в действующей армии Локоса, терпящей не поражение за поражением, а разгром за разгромом. Но она не делала ни первого, ни второго, ни третьего. Она ждала НАСТОЯЩЕГО ДЕЛА.

Умышленная изоляция не могла длиться долго. Тем более, что события развивались стремительно, и могло так статься, что вскоре уже будет не о чём думать. Земляне неумолимо приближались к столице. В то же время ещё шесть группировок земных войск, почти не встречая сопротивления, двигались от центра материка к его побережьям. Как минимум, половина континента УЖЕ находилось в руках землян.

«И где-то там, на одном из направлений двигается неистовая лава моих амазонок!»

Амрина горько усмехнулась. МОИХ?! И тут же задала себе безжалостный вопрос: «Кем ты себя считаешь, милая, с кем ты?» Задала, как вогнала иглу себе под ноготь. Поморщилась от резкой внутренней боли.

«А где-то воюет с моим народом мой Избранник… Мой… любимый».

Боль стремительно переместилась – шевельнулась уже в районе сердца. И осталась щемящим присутствием холодного и безжалостного.

Она вчера случайно попала в неожиданное место. И хотя здесь также в большом количестве лежали раненые – это не было госпиталем. Скорее, это был лагерь для военнопленных. Как оказалось, уже имелись и такие. На любой войне, как бы она ни проистекала, военнопленные есть с обеих сторон. С одной лишь разницей – проигрывающая сторона довольствовалась в основном лишь ранеными, захваченными в полубессознательном состоянии.

В лагере-госпитале пленные земляне, к чести локосиан, содержались примерно так же, как и собственные раненые. Амрина удивилась, но решила, что наверняка это не случайно. Должно быть, имеется указание по этому поводу, и раненые рассматриваются, как стратегический товар для последующих обменов. Во всяком случае – это объяснение было логичным. Хотя у войны своя логика, и предсказывать наверняка что-либо – крайне неблагодарное занятие.

У многих из землян до сих пор были судорожно искажены лица – результат воздействия излучателей. Хотя имелись и огнестрельные ранения, что было странно. Имелись даже воины с ожогами, как там, на Эксе, когда земляне воевали с землянами.

Сегодня она пришла сюда вновь. Амрина гнала от себя назойливые вопросы. В душе она знала, как они могут звучать, и знала точные ответы на них, но даже не пыталась фиксировать и озвучивать их. Скорее всего, из стойкого суеверия: не моделировать ситуацию, и тогда она НИКАК НЕ СБУДЕТСЯ. Никаких мыслей, даже косвенно затрагивающих… Её Аленький – ну никак! – не может здесь оказаться. Хотя… её тут же кидало в ледяной пот.

«А, может, уж лучше здесь, чем…»

Она встряхивала головой, мотая ею из стороны в сторону, словно таким образом можно было разогнать мысли.

Между тем глаза цепко шарили по лежакам, на которых корчились или же, распластавшись неподвижно, лежали раненые враги её мира. Наконец, почему-то, остановились на человеке средней комплекции в пятнистом комбинезоне, мешковато топорщившемся на нём. Остановились. Может быть, отдохнуть, снять напряжение? Примерещится же… Ведь этот невзрачный пожилой землянин никак не мог быть её суженым. Не годился он даже в пародии на Дымова!

Морщинистое лицо. Бородка клинышком. Скорбно поджатые губы. Всклокоченные седоватые волосы…

И вдруг Амрине померещилось что-то знакомое. Она остановилась и склонилась над раненым. Присмотрелась, одновременно вороша в памяти лица тех, с кем сталкивала судьба.

Глубокая ссадина на лбу возле корней волос. Желтоватая кожа. Выцветшие глаза, в которых… просматривалась почти незаметная хитринка. Он посмотрел на неё, и… губы поползли в стороны.

Лицо сразу же изменилось.

Амрина чуть не ахнула. С трудом поборола в себе непроизвольный импульс броситься ему на забинтованную грудь. Да это же, собственной персоной…

…МИТРИЧ!

Как же она могла не узнать его сразу…

Прикусила губу, чтобы вместе с восклицанием не выпустить наружу улыбку. Вспомнила название должности, которую Митричу определил Дымов, когда приставил его присматривать за безопасностью Амрины.

«Леший-хранитель»!

Глаза Митрича дёрнулись ей навстречу. Губы шевельнулись. Она упредила – приложила палец к этим потрескавшимся, воспалённым губам. «Т-с-с-с!» И тут же сделала вид, что рассматривает что-то на его лице. Митрич понятливо прикрыл на секунду веки. Открыв их, громко простонал.

– Пи-и-ить!

И зашёлся сухим утробным кашлем.

Амрина торопливо закивала, жестами давая понять: «Молчи!». Торопливо направилась за водой.

– Ну, здравствуй, Амринка… – свистящим шёпотом выдавил из себя Митрич, когда она вернулась, и что-то там, в груди, подсвистело ему. – Вона, как оно, значица, вышло-то… Зацепила меня шальная, хоть и дура-дурой… Эт я про пулю…

По извилистой глубокой морщине на щеке, как по руслу пересохшего канала, двинулась в путь порция солёной влаги.

– Дай-ка, я хоть на тебя налюбуюсь, девочка ты наша… Это ж сколь я тебя не видал-то?! Ужасть… А Дымыч… Лексей твой… Память ему в веках… – он потянулся к ёмкости с водой, жадно припал к краешку, задвигал небритым кадыком.

«Память в веках?!»

Сердце Амрины мгновенно превратилось в глыбу неподвижного льда! Сомнений в том, что она правильно поняла слова Митрича, быть не могло никаких – русский она теперь знала назубок, полный курс обучения держала в памяти.

А жаль… вдруг бы выяснилось, что она не так поняла…

– Что?! Что с ним?! – вскрикнула она и тут же осеклась, посмотрела по сторонам.

Две присутствующие медицинские сестры, невдалеке перевязывавшие тяжелораненых, подняли головы и уставились на неё.

– Ой, померещилось! – для них, недоумённо смотрящих, принялась объясняться Амрина. – Показалось, что уже не дышит. А он просто в забытьи лежал…

Медсёстры опять принялись за своё занятие, утратив интерес к новенькой. Митрич, напротив, яростно зашептал:

– Да типун мне на язык, старому дуралею! Ляпнул, как в лужу набздел… Жив! Жив он, слышишь, Амринка… Это я говорю, человек он хороший, твой Лексей, вот и… Вот и помнить его ещё долго должны… Хотя бы те, кто знавал его… Тьфу ты, ЗНАЕТ!

Льдина внутри зашевелилась, начала таять.

«Уф-ф-ф, пронесло-о-о…»

Она несколько раз за день подходила к его лежаку, выбирая моменты, когда поблизости никого не было. А вечером осталась здесь, якобы на ночное дежурство…

Неспешных ночных часов ей хватило с лихвой. Задолго до рассвета вызванная специальная платформа приняла груз в виде стандартного похоронного контейнера – серебристого казённого цвета, с тремя поперечными рёбрами жёсткости.

Амрина кратко пояснила водителю: «Муж… Почти не мучился. Так и не пришёл в сознание». Назвала нужный адрес. И больше не проронила ни слова. Водитель тем более не бередил душу. Ни когда ехал, ни когда помогал ей закатывать гроб в грузоподъёмник.

Убедившись, что платформа уехала, Амрина открыла крышку и высвободила Митрича из страшного футляра. После чего оборудовала ему персональную палату в одной из комнат своего убежища, накормила и приступила к расспросам.

Говорил он медленно, пытаясь разбавлять речь привычными прибаутками. Но боль периодически накатывала волной, и вместо шуток, смытых, как слой песка, оставались камешки ругани. Рана, похоже, была серьёзной, хотя, слава Космосу – не смертельной.

– Любит он тебя, голуба. Ох, любит, – хитровато щурясь и одновременно морщась, сквозь боль говорил ей Митрич. – И страдает. Я не раз замечал, как он трупы рассматривает… С таким скрытым страхом, а вдруг! Всё боится в одном из них тебя угадать…

Должно быть, слова Митрича и послужили тем импульсом, которого заждалась исстрадавшаяся душа. Встрепенулась. Расправила крылья и засуетилась, готовясь лететь немедленно.

«Куда? Куда ты полетишь?! Где его искать?»

Митрич последний раз Алексея видел в аккурат четыре дня назад. Если он ничего не путал, то выходило… Это было в пригороде города Диррж, где Митрич не уберёгся – наскочил на шальную пулю. По фронтовым сводкам Главного Мнемоэкрана Локоса выходило немного не так. Диррж пал на два дня раньше, чем получалось у Митрича. Это могло быть объяснено очень просто – именно эти два дня он, наверняка, элементарно провёл в беспамятстве. Главной же бесценной информацией было то, что ЕЁ Дымов находится в группе войск, наступавшей, согласно географическим координатам, на Юго-Западном направлении.

Амрина тотчас же вошла в Глобальную Сеть. Вызвала на пласт-монитор все сообщения с фронтов на данную минуту. И обомлела! ВОЙНА уже была совсем-совсем близко… рядышком.

Девочка-ненависть выросла в злобную старуху Смерть с излучателем боевой ярости вместо косы. И каждый её залп накрывал всё больше и больше людей, и без того не знавших, куда им податься.