Тэд Уильямс - Поворот Колеса

• Название: Поворот Колеса
• Автор: Тэд Уильямс
• Жанр: Фэнтези

Новые испытания выпали на долю Саймона, вновь он отправляется в путь сквозь разоренный войной Светлый Ард. Судьба не балует героев, но их спасает вера в то, что уже совсем скоро счастье переменится и совершится новый поворот колеса.

---

— У нас есть свои радости, — она сжала его руку. — А что ты будешь делать, когда все это кончится, дорогой мой? — Она старалась, чтобы голос ее был спокойным, словно не было никаких сомнений, что это будущее когда-нибудь наступит.

Из-за деревьев появилась Кантака и побежала перед ними.

— Что ты хочешь сказать? Мы с тобой вернемся в Минтахок, или, если ты будешь уже там, я приду к тебе.

— Но что будет с Саймоном?

Бинабик замедлил шаг и принялся сбивать посохом снег с нижних веток. Здесь, в глубокой тени Скалы прощания, далекий шум уходящих поселенцев был почти не слышен.

— Я не знаю. Я связан с ним обязательствами, но придет день, когда они уже не смогут быть выполненными. После этого… — Он пожал плечами, выставив вперед ладони, — жест, характерный для троллей. — Я не знаю, что я для него, Ситки — не брат, не отец конечно уж…

— Друг? — мягко предположила она. Кантака тыкалась носом в ее ладонь. Девушка почесала морду волчицы, гладя челюсти, которые могли в секунду раскусить ее руку. Кантака довольно урчала.

— Да, конечно. Он хороший мальчик, нет, я думаю он уже хороший мужчина, и я видел, как он взрослел.

— Пусть Кинкипа на снегу благополучно проведет нас через все это, — мрачно сказала она. — Пусть Саймон счастливо доживет до старости, мы с тобой будем любить друг друга и растить детей, а наш народ сохранит горы своим домом. Я не боюсь больше низоземцев, Бинабик, но все же чувствую себя гораздо лучше среди людей, которых понимаю.

Он обернулся и притянул ее поближе к себе.

— Да исполнит Кинкипа все, чего ты просишь. И не забудь, — сказал он, накрывая ее руку, лежащую на шее волчицы, своей, — мы должны просить Снежную Деву и о Кантаке. — Он улыбнулся. — Давай пройдем еще немножко. На склоне горы есть уютное тихое место — много дней нам не придется видеть ничего подобного.

— Но лодки. Поющий Человек, — подтрунивала она. — Мне надо еще раз посмотреть на них.

— Ты каждую осмотрела по десять раз, — сказал он. — Тролли запросто переплывут это озеро, если будет такая необходимость. Пойдем.

Она обняла его, и они пошли вперед, склонившись друг к другу. Серой тенью за ними трусила волчица.

— Да ну тебя, Саймон, мне же больно. — Джеремия отскочил в сторону, посасывая раненые пальцы. — То, что ты теперь рыцарь, вовсе не значит, что нужно ломать людям руки!

Саймон выпрямился..

— Я просто пытаюсь показать тебе, чему меня научил Слудиг. Мне нужна практика. Не будь ребенком!

Джеремия недовольно посмотрел на него:

— Я не младенец, Саймон, а ты не Слудиг. Я даже не думаю, что ты делаешь это правильно.

Саймон несколько раз глубоко вздохнул, справляясь с раздражением. Не вина Джеремии, что он не может найти покоя. За несколько последних дней он ни словечком не перемолвился с Мириамелью, и несмотря на то, что процесс снятия с лагеря был громоздким и суетливым, все равно казалось, что никаких существенных дел у него нет.

— Прости. Глупо было говорить так. — Он поднял учебный меч, сделанный из обломков баррикады, — Дай только я покажу тебе вот это, когда ты поворачиваешь клинок… — Он коснулся деревянного оружия Джеремии. — Вот так… так!

Джеремия вздохнул.

— Лучше бы ты просто пошел и поговорил с принцессой. Нечего срывать на мне свою злость, Саймон, — он поднял меч. — Ну что ж, давай, если ты так хочешь..

Они бились, сильно замахиваясь и делая ложные выпады, а мечи их громко стучали. Некоторые из пасущихся поблизости овец подняли головы, чтобы проверить, не бараны ли дерутся. Когда выяснилось, что это просто игра двуногих ягнят, успокоенные животные вернулись к своей траве.

— Почему ты так сказал про принцессу? — тяжело дыша, спросил Саймон.

— Что? — Джеремия пытался увильнуть от длинных рук своего соперника. — А чего ты ждал? Ты же увиваешься вокруг нее с тех пор, как они вернулись.

— Ничего подобного.

Джеремия отступил назад и опустил меч.

— Ах вот как? Значит это был какой-то другой неуклюжий рыжеволосый идиот.

Саймон смущенно улыбнулся:

— Так легко угадать? Да?

— Узирис Искупитель, а чего тут трудного? Всякий на твоем месте вел бы себя так же. Она, конечно, хорошенькая, и кажется довольно доброй.

— Она… больше чем это. А почему тогда ты сам не страдаешь по ней?

Джеремия обиженно посмотрел на него.

— Заметит она меня, как же, хоть я мертвым упади к ее ногам! — Он издевательски ухмыльнулся. — Она и на тебя-то не очень смотрит.

— Это не смешно, — мрачно сказал Саймон.

Джеремия сжалился.

— Извини, Саймон. Я уверен, что быть влюбленным это просто ужасно. Сломай еще пару моих пальцев, если тебе от этого будет легче.

— Может и будет, — Саймон тряхнул головой и снова поднял клинок. — А теперь, Джеремия, будь ты проклят, попробуй сделать это правильно.

— Только сделайте кого-нибудь рыцарем, — пропыхтел Джеремия, отбивая очередной сильный удар. — И жизнь его друзей будет навсегда испорчена!

Шум дуэли возобновился: треск деревянных клинков, громкий и неровный, как стук огромного пьяного дятла.

Тяжело дыша, они сидели на мокрой траве, по очереди прикладываясь к меху с водой. Саймон развязал ворот рубашки, чтобы ветер охладил разгоряченную кожу. Скоро ему станет холодно, но пока что воздух казался просто замечательным. На траву упала тень, и удивленные друзья подняли глаза.

— Сир Камарис! — Саймон пытался вскочить, а Джеремия впал в некое подобие столбняка и застыл с широко раскрытыми глазами.

— Хей! Сядь, молодой человек. — Старик махнул рукой, вынуждая Саймона не менять положения. — Я просто наблюдал, как вы работаете мечами.

— У нас это неважно получается, — честно сказал Саймон.

— Не стану с тобой спорить.

Саймон слабо надеялся, что Камарис будет возражать.

— Слудиг учил меня, чему мог, — сказал он, стараясь говорить как можно более почтительно. — Но у нас не было времени.

— Слудиг. Это вассал Изгримнура. — Он внимательно посмотрел на Саймона: — А ты парнишка из замка, верно? Тот, которого Джошуа сделал рыцарем? — Саймон впервые заметил в речи старика легкий акцент. Наббанайская округлая раскатистость все еще слышалась в его величественных фразах.

— Да, сир Камарис. Меня зовут Саймон. А это Джеремия, мой друг и оруженосец.

Старик кинул взгляд на Джеремию и быстро кивнул, прежде чем снова обратиться к Саймону.

— Времена изменились, — медленно проговорил он. — И изменились не к лучшему, как мне кажется.

Саймон немного подождал объяснений.

— Что вы хотите сказать, сир? — спросил он.

Старик вздохнул:

— В этом нет твоей вины, юноша. Я знаю, что монархам иногда приходится посвящать в рыцари прямо на поле боя, и я не сомневаюсь, что деяния твои благородны — я слышал, что ты оказал неоценимую помощь в поисках моего клинка Торна — но рыцарь это нечто большее, чем простое прикосновение мечом. Это высокое призвание, Саймон… высокое призвание.

— Сир Деорнот начал учить меня тому, что мне следовало знать, — сказал Саймон. — Перед ночью бдения он рассказал мне о Каноне Рыцарства.

Камарис сел, поразительно легкий и быстрый для человека его возраста.

— Даже если так, юноша, даже если так. Знаешь ли ты, как долго я состоял на службе у Гавенаксиса Кливинского из Хонзы как паж и оруженосец?

— Нет, сир.

— Двенадцать лет. И каждый день, юный Саймон, каждый божий день был уроком для меня. Понадобилось два долгих года только для того. Чтобы научиться ухаживать за лошадьми Гавенаксиса. У тебя ведь есть лошадь, правда?

— Да, сир. — Саймон чувствовал себя неловко, но в то же время он был просто очарован. Величайший в истории мира рыцарь учил его правилам рыцарства! Каждый молодой аристократ от Риммергарда до Наббана отдал бы левую руку, чтобы оказаться на месте Саймона. — Ее зовут Домой.

Камарис бросил на него острый взгляд, как будто не одобрял этого имени, но продолжал, как ни в чем не бывало:

— Тогда ты должен научиться заботиться о ней надлежащим образом. Она больше, чем друг, Саймон. Это такая же часть тебя, как ноги или руки. Рыцарь, который не доверяет своей лошади и не знает ее так же хорошо, как знает самого себя, который не чистил и и не чинил тысячу раз каждый кусочек ее сбруи — не принесет пользы ни себе, ни Богу.

— Я пытаюсь, сир Камарис, но приходится учиться так многому!

— Конечно, сейчас война, — продолжал рыцарь, — так что позволительно игнорировать некоторые из наименее важных искусств — охота с луком, охота с ястребом и тому подобное. — Казалось, впрочем, что ему эта мысли не очень нравится. — Я даже могу допустить, что правила субординации не так важны, как в другое время, кроме тех случаев, когда это касается военной дисциплины; тем не менее сражаться тоже легче, если знаешь свое место в мудром господнем распорядке. Не удивительно, что эта битва с людьми короля напоминала уличную драку, — выражение суровой сосредоточенности на лице рыцаря внезапно смягчилось. Его глаза посветлели. — Впрочем, я утомляю вас, не так ли? — Он скривил тубы. — Я словно бы проспал сорок лет, и кроме того я просто старый человек и это не мой мир.