Тэд Уильямс - Поворот Колеса

• Название: Поворот Колеса
• Автор: Тэд Уильямс
• Жанр: Фэнтези

Новые испытания выпали на долю Саймона, вновь он отправляется в путь сквозь разоренный войной Светлый Ард. Судьба не балует героев, но их спасает вера в то, что уже совсем скоро счастье переменится и совершится новый поворот колеса.

---

Эолер поспешно представился сам и представил своих товарищей. Изорн, зачарованный волшебным гостем, смотрел на него во все глаза, а побледневший Уле казался совсем выбитым из колеи. Старый Краобан улыбался странной, чуть насмешливой улыбкой.

— Хорошо, — сказал Джирики, когда граф наконец закончил. — Очень хорошо. Я слышал сегодня упоминание вашего имени, граф Эолер. Нам о многом надо поговорить. Но прежде всей" я хотел бы понять, кто здесь главный. Я понял, что король умер.

Эолер растерянно посмотрел на Краобана:

— Королева Инавен?

— Жена короля осталась в пещерах Грианспога, — просипел Краобан со странным присвистом, который можно было бы принять за смех. — Не стада спускаться со всеми нами. Я думал тогда, что она поступила разумно. Впрочем, может быть, так оно и было.

— А Мегвин, дочь короля, больна и спит, — Эолер пожал плечами. — Я полагаю, что вам лучше всего будет говорить со мной, по крайней мере сейчас.

— Вы окажете нам любезность и придете в наш лагерь, или лучше будет, если мы придем сюда?

Эолер не очень четко понимал, кто такие «мы», но знал, что никогда не простит себе, если упустит редкую возможность побывать в лагере ситхи. Кроме того, Мегвин действительно нуждалась в отдыхе, и вряд ли ей будет полезен шум, производимый толпой людей и ситхи.

— Мы будем счастливы последовать за вами, Джирики и-Са'Онсерей, — сказал граф.

— Просто Джирики, если вы сочтете это приемлемым. — Ситхи ждал.

Эолср и его спутники вслед за своим провожатым вышли из парадной двери Тайга. Разноцветные палатки колыхались перед ними, как целое поле диких цветов-переростков.

— Вы позволите мне узнать, — поинтересовался Эолер, — что произошло со стеной, которую Скали построил вокруг города?

Джирики, казалось, задумался.

— А, это, — сказал он наконец и улыбнулся. — Вы, я думаю, говорите о том, что сделала моя мать Ликимейя. Мы спешили. Стена мешала нам.

— Тогда я не хотел бы оказаться у вас на пути, — искренне сказал Изорн.

— Пока вы не встанете между моей матерью и честью Дома Танцев Года, — успокоил его Джирики, — вам не о чем волноваться.

Они продолжали свой путь по мокрой траве.

— Вы упомянули договор с Синнахом, — сказал граф. — Если вы в одни день разбили Скали… то, простите меня, Джирики, но как могла быть проиграна битва у Ач Самрата?

— Ну, во-первых, мы не окончательно разбили Скали. Он и некоторые из его людей бежали в горы и к Фростмаршу, так что у нас еще осталась работа. Но это хороший вопрос, — ситхи обдумывал ответ, и глаза его сузились. — Я думаю, что мы, в некотором роде, другой народ, чем тот, что был пять веков назад. Многие из нас тогда еще не родились, а Дети Изгнания совсем не так осторожны, как наши старшие. К тому же мы боялись железа в те дни, когда еще не научились защищаться от него. — Он смахнул со лба прядь белоснежных волос. — А эти люди, граф Эолер, эти риммеры, они не ждали нас. Неожиданность была на нашей стороне. Но в грядущих битвах — а их будет много, я боюсь — уже никто не будет таким неподготовлнным. И тогда все начнется сначала, как Эреб иригу — то, что вы, люда, называете Нок. И снова будет много убийства… а мой народ может себе это позволить еще меньше, чем ваш.

Пока он говорил, ветер, бившийся о стены палаток, сменил направление и задул с севера. Внезапно на горе Эрна стало много холоднее.

Элиас, Верховный король Светлого Арда, пошатывался, словно горький пьяница. Проходя через внутренний двор, он переходил от одной тени к другой, как будто боялся прямого солнечного света, хотя день был серым и холодным и солнце даже в полдень было закрыто густой массой облаков. За спиной у короля возвышался странно асимметричный купол хейхолтской церкви; давно не чищенный, засыпанный грязным снегом, с большими вмятинами на свинцовых оконных рамах, он был похож на старую, помятую войлочную шляпу.

Те несколько вечно дрожащих крестьян, которые были вынуждены жить в Хейхолте и обслуживать полуразрушенный замок, редко покидали помещения для слуг, если только их не принуждал к этому Долг, обычно возникавший в лице тритингского надсмотрщика, невыполнение приказов которого было чревато немедленной и жестокой карой. Даже остатки королевской армии теперь располагались в полях за пределами Эрчестера. Объяснялось это тем, что король нездорова хочет покоя, но в народе говорили, что Элиас сошел с ума, а замок его полон привидениями. В результате в этот серый мрачный день по внутреннему двору бродила только горстка испуганных людей, и никто из них — ни солдаты с поручениями от лорда-констебля, ни трясущиеся простолюдины, увозившие полную телегу пустых бочек из покоев Прейратса — не смотрел на нетвердо держащегося на ногах Элиаса больше секунды, прежде чем в ужасе отвернуться. Разглядывание немощного короля могло быть смертельно опасным, но не одно это играло роль — в его походке на несгибающихся ногах было что-то страшно неправильное, что-то ужасно неестественное, и всякий, кто видел это, вынужден был отвернуться и украдкой начертать на груди знак древа.

Серая и приземистая башня Хьелдина с красными окнами верхнего этажа могла бы быть каким-то языческим божеством с рубиновыми глазами из пустынь Наскаду. Элиас остановился перед тяжелыми дубовыми дверями в три локтя высотой, окрашенными темной матовой краской и подвешенными на местами позеленевших бронзовых петлях. По обе стороны от нее стояли две фигуры в черных плащах с капюшонами, еще более тусклые и мрачные, чем сама дверь. Каждый из часовых держал пику странной филигранной резьбы — фантастическое переплетение причудливых завитушек и листьев — острую, как бритва цирюльника.

Король раскачивался на месте, разглядывая этих призраков-близнецов. Ясно было, что в присутствии норнов он чувствует себя неважно. Элиас сделал шаг к двери. Ни один из часовых. не сдвинулся с места, их лица, скрытые капюшонами, были невидимы, но возникало ощущение, что норны напряглись, насторожились, как пауки, чувствующие робкие шаги мухи по краю его паутины.

— Ну, — сказал наконец Элиас, и голос его прозвучал неожиданно громко. — Вы собираетесь открыть мне эту проклятую дверь?

Норны не ответили и не пошевелились.

— Разорви вас ад, что с вами? — зарычал король. — Разве вы не знаете меня, жалкие твари?! Я король! Сейчас же открывайте дверь. — Внезапно он шагнул вперед. Один из норнов шевельнул концом пики. Элиас остановился и отшатнулся, словно острие было направлено ему в лицо.

— Ах, вот в какие игры вы играете?! — бледное лицо короля исказилось, как у безумца. — Вот что за игры?! В моем собственном доме, а? — Он стал раскачиваться на каблуках взад и вперед, словно собираясь броситься на дверь. Его рука потянулась к мечу с двойной гардой, висевшему у него на поясе.

Часовой медленно повернулся и дважды стукнув в тяжелую дверь толстым концом пики. Подождав секунду, он ударил еще три раза, потом снова застыл в неподвижности.

Пока Элиас молча смотрел на норнов, на одном из подоконников башни хрипло закричал ворон. После паузы, как показалось королю, длившейся всего несколько биений сердца, дверь распахнулась, и на пороге появился моргающий Прейратс.

— Элиас! — воскликнул он. — Ваше величество! Какая честь!

Губы короля скривились. Его рука все еще судорожно сжималась и расжималась на рукояти Скорби.

— Я не оказывю тебе никакой чести, священник. Я пришел поговорить с тобой — и я оскорблен!

— Оскорблены? Как это могло случиться?! — Лицо Прейратса было исполнено праведного гнева, и в то же время на нем безошибочно читался след веселья, словно алхимик разыгрывал ребенка. — Расскажите мне, что случилось и что я могу сделать, чтобы загладить свою вину, о мой король.

— Эти… твари не открывали дверь, — Элиас показал пальцем в сторону молчаливых стражей, — а когда я попытался сделать это сам, один из них преградил мне путь.

Прейратс покачал головой, потом повернулся и сказал нориам несколько фраз на их мелодичном языке. Говорил он хорошо, хотя и не очень быстро. Кивнув головой, он снова повернулся к королю.

— Прошу вас, ваше величество, не вините ни их, ни меня. Видите ли, некоторые опыты, которые я делаю здесь в поисках новых знаний, могут оказаться рискованными, и, как я уже говорил вам раньше, внезапно вошедший может оказаться в опасности. Ваша безопасность — это самая важная вещь в мире, мой король. Поэтому я просил, чтобы никого не пускали внутрь, пока я не спущусь, чтобы сопровождать своего гостя. — Прейратс улыбнулся, обнажив зубы, но не меняя выражения глаз — такая улыбка больше подошла бы угрю, чем человеку. — Пожалуйста, поверьте, что это в интересах вашей же безопасности, король Элиас.

Несколько мгновений король смотрел на него, потом взгпянул на часовых; они вернулись на свои места и снова застыли, подобно статуям.