Ник Винсент - Молоты Ульрика

• Название: Молоты Ульрика
• Автор: Ник Винсент
• Издательство: Деловой экспресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-9517-0001-9, 5-9517-0002-7

Знаменитый мир средневековых сражений и необычайных чудес, известный по компьютерным и настольным стратегическим играм, оживает в романах о вселенной Молота Войны. Странные и таинственные происшествия тревожат огромный старинный город Мидденхейм… И вот отряд отборных рыцарей, посвятивших свои боевые молоты воинственному богу Ульрику, молодой вор и суровый жрец объединяются, чтобы вместе предотвратить загадочную угрозу и противостоять чарам древнего колдуна.

---

Круца протянул руку и дотронулся до теплого и сухого бока змея. Он нашел щель между пластинами и направил туда острие меча. Все это время Круца сохранял удивлявшее даже его самого спокойствие, словно он находился внутри какой-то волшебной сферы, оберегающей его от опасностей, или в «глазе бури».

Всем весом он навалился на яблоко меча, вгоняя его в тело дракона.

Дракон взревел. Душераздирающий звук начал отражаться от стен пещеры, и эхо его, казалось, только усиливалось. Горячая, вязкая кровь хлынула из раны мощной струей, откинув Круцу назад.

Он лежал на спине в липкой крови гада, когда змей зашелся в агонии. Его гибкое тело содрогалось, свивалось в кольца и резко выпрямлялось, уничтожая еще оставшихся в живых приспешников Баракоса. Лапы сжимались, и кривые когти вспарывали животы, разрубали спины, сносили головы. Аншпах и Моргенштерн, заметил Круца, проворно шмыгнули за крупный валун.

Сотрясая пещеру и дрожа всем телом, змей испустил троекратный пронзительный крик, каждое повторение крика звучало громче предыдущего вопля. Его когти вонзались в камень, высекая искры и разбрасывая осколки гранита во все стороны. Его смертные судороги убили больше врагов, чем смогли одолеть все Волки, вместе взятые. Последний горький стон вырвался из его глотки, и Уроборос замер. Земля содрогнулась от его последней конвульсии. Хвост дернулся еще раз и тяжело упал.

«Вот тебе и вор! Прикончил этого проклятого дракона», — подумал Круца, теряя сознание.

Драккен тащил Ганса прочь от чернокнижника. Комтур был на полпути к могиле и мало что понимал. Левенхерц лежал без движения на постаменте рядом с трупом Каспена. Баракос, растерзанный Волками, тяжело дышал и ходил вокруг молодого Волка, наблюдая за его безнадежными усилиями.

— Я сделаю тебе небольшое одолжение, мальчик… — усмехнулся Баракос своим, — точнее, позаимствованным ртом.

— Вы, Волки, сделали больше, чем я от вас ожидал. Вы изуродовали меня. Теперь мне нужно новое тело.

Чернокнижник с трудом подошел к Драккену. Тот попытался отползти от него, да еще и Ганса спасти, но его сломанная ключица немедленно воспротивилась столь резкому движению, и у молодого Волка на мгновение померкло в глазах от боли.

Первое, что он увидел, когда открыл глаза, было лицо Баракоса. Мертвый чернокнижник склонился над ним и улыбался прогнившими губами. Могильная вонь его дыхания была непереносима.

— Но ведь все уже закончено, малыш. Давным-давно. Я уже победил. — Мертвец улыбнулся, и разлагающаяся кожа на его лице покрылась трещинами. Его голос звучал низко, в нем слышались нечеловеческие ноты высшего могущества. — Мидденхейм мертв. Он принесен в жертву мне. Жизни тысяч закланных на моем алтаре насытят собой ту силу, которая дарует мне божественное могущество. Мне не надо многого. Главное, чтобы этого могущества достало для превращения мира в пепелище, в гнойник. Я ждал этого многие тысячелетия — и наконец справедливость восторжествовала. Смерть наделила меня бесконечной жизнью. И сейчас уже весь город поднялся, чтобы совершить жестокое самоубийство. Тогда-то я и получу власть над миром. Так вот, возвращаясь к моему главному затруднению: мне нужно новое тело.

Баракос вперился в глаза испуганного Драккена.

— Ты молод, крепок. С моей силой я смогу вылечить твою рану за секунду. Ты мне подходишь. Красивый парень — я всегда мечтал выглядеть привлекательно.

— Нет! Именем Ульрика! — прошептал Драккен, протягивая руку за оружием, которого у него уже не было.

— Ульрик мертв, малыш. Тебе уже пора привыкать к имени нового повелителя.

— Баракос, — раздался голос из-за спины чернокнижника.

На ступенях стоял жрец Морра. Кровь пропитала его рясу, и из раны на голове по морщинистому лицу стекала тонкая струйка крови. Он разжал руки, и окровавленный кинжал, который дал ему Левенхерц, упал на пол.

— Дитер. Дитер Броссман, — сказал Баракос, поднимаясь и оборачиваясь лицом к жрецу. — Отец, вы во многих отношениях являетесь моим злейшим врагом. Когда бы не вы, эти надоедливые Волки никогда бы не поняли, что угрожает их городу. А как вы расправились с Гильбертом? Как же я проклинал тогда ваше имя и душу!

— Я польщен.

— Не стоит. Через пару мгновений вы умрете. Но вы крепкий орешек! Ведь только вы увидели — только вы распознали меня. Как ищейка, вы неумолимо шли по моему следу, зарывшись в книги и манускрипты, выискивая мельчайшие намеки…

— Такое древнее зло, как ты, обнаружить легко, — сурово сказал жрец, делая шаг вперед.

— А почему вы углубились в книги, хотелось бы мне знать?

— Что? — жрец остановился.

— Дитер Броссман, преуспевающий купец и — лишь слегка — жестокий человек. Почему вы свернули на путь Морра, отказавшись от мирской жизни в Мидденхейме?

— Не время для игр, — жестко сказал жрец.

— Ах да, конечно: ваши ненаглядные жена и сын, — прошипел чернокнижник.

— Они умерли.

— Нет, вовсе нет, разве ты не знаешь? Они просто оставили тебя, бросили тебя и бежали, куда глаза глядят, потому что ты был жестоким, бесчувственным, неприступным. Это ты заставил их бежать. Они не умерли. Они живы, скрываются от тебя в Альтдорфе и надеются, что судьба больше никогда не сведет их с тобой. Могу я выступить в роли судьбы?

— Нет, это не…

— Это правда. Ты в своих мыслях похоронил их, отослал их к Морру! И все это для того, чтобы забыть о том, как ты сам уничтожил свою семью жестокостью и алчностью. Совесть заставила тебя отречься от этих грехов, и ты притворился, что они мертвы, и стал жрецом Морра, чтобы самому поверить в это.

Лицо Броссмана было непроницаемым, как Фаушлаг.

— В другой жизни я заплачу за свои преступления, и Морр примет меня в свои объятия. А вот когда заплатишь ты? Жрец Морра шагнул вперед и поднял вверх руки.

— Ты ведь мертв, Баракос? Да, я знаю, ты нежить, пробравшаяся к нам из-за порога смерти. И все же… Та форма, в которую ты вселился — бедолага Эйнхольт, Белый Волк. Знаешь, он тоже мертв. Ты можешь с минуты на минуту получить божественное могущество, но пока ты просто труп. Так что предам-ка я тебя в руки Морра.

Жрец снова шагнул вперед и начал погребальную молитву, Безымянный Обряд. Дитер Броссман начал благословение трупа, стоящего перед ним. Он благословлял его, воздвигая защиту от зла, отсылая потерянную душу к Морру, Повелителю Мертвых.

— Нет! — задрожал от гнева мертвый чернокнижник. — Нет! Нет! Ты не сделаешь этого! Не сделаешь!

Жрец Морра продолжал распевное чтение молитвы, направив всю свою волю и всю святость его служения на богопротивное существо, находившееся перед ним.

Обряд столь же старый, как Мидденхейм, призвал на помощь жрецу незримые силы — они вцепились в нежить и начали медленно выталкивать ее из того обиталища, в котором он засел. Баракос сотрясался в конвульсиях, кашлял, разбрызгивая мерзкую жидкость.

— Нет, ублюдок! Нет! — посылал он жрецу проклятия на смеси тысячи языков.

Это была отважная попытка. Драккен, наблюдавший за этим поединком воли и магии, на мгновение поверил в то, что жрец может преуспеть. Но тут извивающийся чернокнижник дошел до Дитера Броссмана и, содрогнувшись, скинул его с постамента злобным ударом неживой руки.

Буря внезапно утихла. Последние градины врезались в избитые мостовые. Розовая ночь внезапно потемнела.

Наступил решающий момент. Момент, когда отвратительная тварь становилась еще более отвратительным божеством.

Каждый язык пламени в городе внезапно угас: свечи и светильники, факелы и фонари, костры и пожары. Погасли все огни.

Кроме одного.

При помощи Лении Арик по одной ступеньке за раз наконец поднялся на постамент. Тут он и увидел то, что когда-то было Эйнхольтом. Быстрым взглядом он окинул вершину постамента. Каспен. Левенхерц. Драккен и Ганс. Столько усилий, столько потерь…

— Снова ты? — прогремел Баракос. — Арик, детка, ты пропустил столько интересного. Ты опоздал.

Рыцарь здоровой рукой начал раскручивать свой молот. Горящая Вечным Огнем шкура прочерчивала в воздухе большие огненные круги. Бесконечный Огонь, пламя волка-бога. Молот свистел, шкура слепила глаза неземным сиянием.

Арик выпустил рукоять. Именно так — плавно, без рывков — учил его метать молот его друг и наставник. Ягбальд Эйнхольт.

Горящий молот ударил чернокнижника в грудь и повалил его наземь.

Напротив него без сил упал Арик.

Ления посмотрела на сбитого с ног чернокнижника, увидела, как тонкие языки Вечного Пламени вырываются из его смятой, пробитой груди, а чернокнижник тем не менее пытается подняться. Горящий молот лежал рядом, постепенно угасая, как если бы он был последней надеждой на спасение.

Мертвец приподнялся, словно из могилы, и его единственный глаз вперился в Лению.

— Я не думаю, что… — прохрипел чернокнижник, и это уже было слишком для девушки.