Юрий Мухин - Отцы-командиры Часть I

• Название: Отцы-командиры Часть I
• Автор: Юрий Мухин
• Издательство: Яуза; Эксмо,
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004

Взяв за основу анализ воспоминаний о Великой Отечественной войне офицера-пехотинца А.З.Лебединцева, известный исследователь Ю.И. Мухин оценивает ответственность советских офицеров за чрезмерные потери войск Красной Армии в той войне. Ставится вопрос — так ли мы готовим офицеров нашей армии, и нужны ли нашему народу такие офицеры?

Это первая книга подобного плана - как по затронутой теме, так и по способу ее раскрытия.

---

Молодой лейтенант в то время не только снабжал штаб информацией о противнике и приводил «языков» из вражеского тыла, но не забывал прихватить трофейной бумаги, копирки, карандаши и другие канцелярские принадлежности, без чего не мог существовать штаб как орган управления. Зайцев был любимцем всей дивизии и отвечал ей взаимностью.

Мы вышли к Днепру и первыми в армии форсировали его в месте, которое впоследствии станет известным, как легендарный Букринский плацдарм. Но об этих боях я рассказываю в главе «О храбрости и трусости».

На Украине

Заканчивался октябрь 1943 года. Наш плацдарм так и не удалось расширить, чтобы нанести удар по Киеву, однако мы смогли приковать на этом участке фронта десять вражеских дивизий, в том числе пять танковых и одну моторизованную. 30 октября наша дивизия была выведена в резерв командующего 27-й армией. Передав свою полосу 155-й стрелковой дивизии, наши части сосредоточились на западной окраине Григоровки, в которой за полтора  месяца непрерывных боев все строения были разрушены или сожжены. Повсюду торчали только остовы печей с трубами, а жители переселились в погреба и подвалы.

3 ноября совершенно неожиданно в полку снова появился майор Бунтин, снятый за трусость под Сумами, а теперь снова восстановленный в командовании полком, а майор Кузминов откомандировывался в распоряжение командарма, где получил полк в 180-й стрелковой дивизии. Особого церемониала прощания с полком не было. Бунтин эти три месяца где-то в другой гвардейской дивизии исполнял обязанности заместителя командира полка и даже не считал, что это было для него понижением. Начальник артиллерии майор Бекетов при первой же встрече с Бунтиным заявил о том, что служить под его началом не намерен, и подал рапорт о переводе в другую часть. Его просьба была удовлетворена, так как 23 октября был подписан Указ о присвоении ему звания Героя.

До полка дошел слух о том, что дивизия выводится в резерв на доукомплектование. Одновременно из штаба дивизии позвонил подполковник Хамов П. Ф. и разговаривал со мной почти открыто о получении полком пополнения, обмундирования и переброске его к переднему краю. Я был немало удивлен такой неосторожной с его стороны и забывчивостью соблюдать скрытность управления. Как позже выяснилось, и по радио велись почти открытые разговоры о прибытии на плацдарм новых сил, тогда как ночами стали выводить с него 3-ю гвардейскую танковую армию.

Уже 3 ноября штабом дивизии было приказано батальон под командованием Кошелева провести несколько раз колонной в Большой Букрин, чтобы его прохождение  было наблюдаемо немцами с переднего края, а отвод в тыл проводить скрытыми балками. Читатель еще познакомится с моим рассказом о выдвижении штабных подразделений из хутора Полтавского в сторону Ново-Ротовки на виду у противника. Так получилось и теперь. Спускаясь с холма, мы трижды подвергались обстрелу вражеской артиллерии и несли потери в живой силе и лошадях. Я сам участвовал в этих маршах, и всякий раз сообщал по телефону о потерях подполковнику Хамову. Однако все повторялось снова.

4 ноября мы получили зимнее обмундирование и переодели в него наших солдат и сержантов. К вечеру приказано было передать их с вооружением в другую дивизию, которая оставалась на плацдарме, а офицерскому составу и спецподразделениям приказано было следовать по маршруту: Зарубинцы-Вьюнище-Мал Каратуль. Ночью по наплавному мосту мы переправились на левый берег и прибыли в Переяслав-Хмельницкий. Неожиданно вместо следования в тыл нас повернули на север, и 7 ноября мы встретили в селе Ерковцы, где был митинг и вручение орденов и медалей за форсирование — тех орденских знаков, какие оказались у дивизии в наличии. (Я свой орден смог получить только в январе 1944 года.) Потом прошли Рогозов и Борисполь. С 8 на 9 ноября снова на лодках переправляем подразделения боевого обеспечения через Днепр в районе Вита-Литовская в Ходосовку и далее следуем на Дмитровичи-Безродичи-Нещеров-Обухов-Красное, и к 12 часам 10 ноября полк сосредотачивается в Козиевке. А на следующий день полк занимает рубеж обороны за селом Долина.

Как читателям возможно известно, наши войска, нанеся стремительный удар с Лютежского плацдарма, 7 ноября освободили столицу Украины Киев. Войска Воронежского фронта начали развивать наступление в западном и юго-западном направлениях. Левый фланг наступавших войск оставался открытым от Днепра, а там еще удерживалась вражеская группировка вокруг Букринского плацдарма. И командование решило бросить на прикрытие фланга нашу небоеспособную дивизию, совсем лишенную пехоты. Приказ есть приказ. Его нужно выполнять, хотя в данном случае правая рука не ведала, что делает левая.  

Зачем тогда нам нужно было передавать солдат в другую дивизию на плацдарме? Дивизия оказалась в пределах Обуховского района Киевской области. Странная ситуация: ничего не знаем ни о противнике, ни о своих соседях. Штаб сначала разместился в Щербанивке, потом перешел в село Долина. Командиры подразделений вышли засело и своим присутствием «обозначили» оборону, подстелив на снег соломки и установив пулеметы на открытых позициях. Хорошо хоть артиллеристы были укомплектованы наполовину, да еще были связисты и разведчики.

В Щербанивке мы провели сутки. Молодая хозяйка хаты, в которой разместился штаб, со злорадством заметила: «Що, тыпэр усих мобилизуете, а то усю вийну просыдилы биля своих жинок. Тильки одын мий воюе из всего сэла». Она не знала, получит ли весточку теперь с освобождением, а возможно, он в самые первые дни погиб или под Сталинградом мог сложить свою голову. Я обещал ей уважить эту ее просьбу, а на следующий день мы действительно получили именно такой приказ: мобилизовать в свои части всех военнообязанных, вручить им оружие и посадить в окопы, которые они сами должны отрыть своими лопатами. Такое было впервые в моей практике, да видно и во всей армии.

С небольшого села Долина и только в наш полк 14 ноября мы призвали 72 человека. Только однофамильцев Кияница было 13 человек, Киященко и Плюта по 9 и т. д. Поступило пополнение в количестве 100 человек из Киева, 40 человек из Сумской области и из других областей Украины, так что мы смогли укомплектовать полностью два стрелковых батальона. В командование ими вступили старшие лейтенанты Кошелев А. В. и Лысынчук М. Ф. Первый из них воевать начал еще в Крыму сержантом, потом командовал пулеметным взводом под Туапсе, за отличия в боях был награжден орденом Красного Знамени и произведен в офицеры. Командовал стрелковой ротой, потом был заместителем командира батальона до Днепра. Теперь командовал батальоном. Образование военное у него было в пределах полковой школы, но опыта, деловой хватки и воинской доблести было вполне достаточно, чтобы занимать этот пост. Он один из комбатов, который воевал до Дня Победы, так и закончив войну командиром батальона  в звании «майор». К уже упомянутым орденам Красного Знамени еще за бои под Туапсе и Отечественной войны 2-й степени за Днепр, он за бои в Румынии получил второй орден Красного Знамени и за форсирование реки Тисса орден Александра Невского. В командование 2-м батальоном вступил старший лейтенант Лысынчук М. Ф. Он попал на фронт из тыла впервые, имея опыт боев только в Финляндии, но с полным курсом нормального военного училища.

Оба они ходили по дворам и призывали под наше Боевое Знамя всех, кто остался дома, и тех, кто успели подрасти за два года оккупации. В чем были дома военнообязанные, в том и вышли на оборону своего родного села со своими лопатами. Когда вырыли окопы, им вручили винтовки, автоматы, пулеметы. Некоторые по месяцу и более оставались в своих кожухах или жупанах, а то и свитках, треухах и «взуттях». Некоторые так и погибли в десяти километрах от дома под Германовской Слободой, где за 27 и 28 декабря дивизия потеряла 132 человека убитыми и 285 человек ранеными, о чем я расскажу более подробно ниже.

С 8 августа мы не находились длительное время в обороне, поэтому забыли опыт организации опорных пунктов, узлов обороны, противотанковых районов. Пришлось осваивать на ходу. Командир полка и начальник штаба совершенно отрешились от рекогносцировки полкового участка обороны и все свалили на меня, полкового инженера, начальника артиллерии и командиров батальонов с их ротными. За двое суток мы обошли оба батальонных оборонительных узла, наметили начертание трех траншей, ходов сообщения и отсечных рубежей первой позиции, места КНП, наметили позиции противотанковым орудиям, пулеметным точкам, противотанковым ружьям, участки минных полей и проволочных заграждений, одновременно создавая систему артиллерийско-минометного, противотанкового и пулеметного огня. Наибольшую помощь мне оказывал комбат Лысынчук, который преподавал на курсах усовершенствования офицеров пехоты и знал последние установки по организации позиционной обороны Я тут же на планшете наносил все огневые точки, начертание траншей, отсечных позиций и ходов сообщения. Командиры  рот и взводов немедленно приступали к земляным работам. Обычно к этой работе привлекается заместитель командира полка, но в полку давно такого уже не было и все легло на мои далеко еще неокрепшие плечи.