Нэнси Прайс - Женщина ночи

• Название: Женщина ночи
• Автор: Нэнси Прайс
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-134-0

В романе «Женщина ночи» прозаик и поэтесса Нэнси Прайс рисует драму незаурядной женщины, жертвующей всем ради семьи. Талантливая романистка, она уступает авторство душевнобольному мужу, оберегая его покой. Гибель мужа в автокатастрофе рождает надежды на новую жизнь – с заслуженным признанием и славой. Но этим надеждам не дано исполниться.

---

– Пол!

– Смерть!

– Пол! Послушай ме…

– Она должна умереть!

– Послушай! Да послушай же меня, наконец! Я приеду туда как можно скорее.

– Вся моя жизнь пропала! Годы работы! И как же Рэндел? Она попыталась разрушить Рэндела!

– Подожди! Не смей ничего делать! – Нет, я сделаю что-нибудь!

– Пол! Ты сделаешь то, что скажу я! Не смей двигаться с места, пока меня там не будет! Делай, как я говорю! Даже не думай…

Пол бросил трубку на рычаг.

ГЛАВА 36

Пол шагал взад и вперед по дому Рэндела Элиота. Уже неделю он не мог спать. Он даже не попытался снова лечь после ухода Мишель.

Он сел в машину и поехал к реке.

Утренний свет играл тонкими золотистыми полосками где-то вверху. Пол припарковал машину и пошел пешком на середину моста Главной улицы.

Разлившаяся от наводнения вода билась о сваи моста, бурлила под ним, неся мусор, листья и сломанные ветки деревьев.

Он вернулся в машину. Перед ним была дорога, тесно примыкающая к берегу реки. Он здесь когда-то проводил с Мэри пикник, а потом занимался с ней любовью в укромном, покрытом зеленым ковром густой травы уголке, огороженном стоящими вокруг деревьями, в весенних сумерках…

Дорога вдоль реки была заставлена знаками, предупреждавшими об опасности.

Автомобиль Пола петлял и подпрыгивал на выбоинах, пока вдруг, как-то внезапно, дорога исчезла: она пропала, утонув в реке.

Пол посидел немного, глядя вокруг, наблюдая, как грязная вода несет старое бревно, крутит его, как безжизненное тело, то в одну, то в другую сторону.

Кора с бревна была снята; оно было бледно, как полежавший в воде кусок мяса. Пара вытянутых веток, торчащих из него, напоминала руки.

– Сука, – сказал Пол, ни к кому не обращаясь. А потом прошептал: – Никто, кроме меня.

Пол следил за бревном, пока оно не исчезло совсем.

Он поехал по размытой дороге назад на Главную улицу. Солнце било ему в глаза. Он подъехал к Седар-Ридж и постучал дверным молотком.

– Войдите.

Когда Мэри отвечала на дверные звонки, ее слова и голос были такими формальными, что – на минуту – он стал профессором английского, который видел ее в первый раз, когда она спускалась вечером по полуосвещенной лестнице, глядя вниз на зеленый ковер травы и полированные деревянные ступени. Снова играл стереомагнитофон; сад украшали растущие под окнами цветы.

– Я варю кофе, – сказала Мэри.

На Поле была надета новая рубашка, которая оттеняла цвет его глаз.

– Я пришел просить прощения. Я говорил ужасные вещи. Но я так не думал. Ты была обижена, но я надеюсь, ты сможешь простить меня. И потом, я пришел рассказать тебе о чудесных новостях, чудесных новостях для нас обоих.

– Я не могу долго разговаривать, – произнесла Мэри, отворачиваясь от него, чтобы поставить кофеварку в раковину. – Я собираюсь к Норе на ленч к одиннадцати часам.

Она не заметила холодного выражения в его глазах. Он поцеловал ее в затылок и произнес:

– Ты выглядишь усталой.

Они сели за стол и больше не стали говорить о книгах Рэндела или о секретаршах, вообразивших, что они написали эти книги. Они беседовали о новых хризантемах, выросших на овальной клумбе. Они восхищались березами, которые они посадили и назвали «Три грации»: слабые стволы их раскачивались в солнечном свете на лужайке.

Пол выпил кофе и поставил чашку на поднос.

– Я только что разговаривал по телефону с Нью-Йорком и узнал – я сообщаю тебе об этом первой, – что есть одно место под названием «Вилла Криста» на озере Комо в Италии. Меня пригласили туда на месяц, оплатив все расходы. Я должен быть одним из представителей ученой среды.

Мэри заглянула ему в глаза, а затем уставилась на пузырьки пены от сливок в своей чашке.

– Полагаю, собираются без жен.

– Нет-нет. Ты сможешь тоже поехать. Записаны супружеские пары. И вылетаем мы послезавтра.

– В среду!

– Рано утром. Летим в Лондон, потом в Милан, чтобы прибыть в четверг утром. Ужасно, что предупредили так внезапно, может быть, у меня будет еще возможность… может, еще и еще раз пригласят. – В голосе Пола зазвучала покорность. – Разных ученых приглашают туда время от времени. Группы приезжают и уезжают через несколько дней – проводят что-то вроде конференций. Я бы мог завязать важные контакты.

– Конечно, – сказала Мэри.

– И все это благодаря Рэнделу и тебе, – добавил Пол. Мэри не ответила. – Может быть, перед нашим отъездом заедет Ханна, возможно, уже завтра. Она позвонила и сама приглашала, но я сказал ей, что мы будем заняты…

– Она нас не побеспокоит, – возразила Мэри.

– Но ведь надо укладываться, привести дом в порядок перед отъездом.

Пол наклонился и поцеловал Мэри.

– Наш второй медовый месяц. – Мэри закрыла глаза и замерла. – В Италии, – прошептал Пол в ее темные волосы. – Ты всегда хотела увидеть Италию. – Он обхватил ее руками. – Наш медовый месяц, – прошептал он снова.

– Да, – ответила Мэри куда-то в его шею. Она освободилась от его объятий и вздохнула. – Я опоздаю на ленч. Лучше я пойду одеваться.

Пол вслушивался в ее шаги по лестнице, потом в холле внизу. Потом стукнул кулаком по столу и выругался.

Когда автомобиль Мэри отъехал, Пол пробрался в ее кабинет, чтобы обыскать его, шкаф за шкафом, ящик за ящиком. На дне ящика письменного стола лежали тяжелые, в черных обложках тетради для записей, спрятанные под старыми газетами.

Он наугад открыл одну из них. «В кварталах» было написано рукой Мэри на первой странице. В другой тетради была «Странная девушка». «Для лучшего и для худшего». «Точная цена». «Хозяин». Книга за книгой, в этих черных тетрадях находились все первые пять романов Рэндела, написанные рукою Мэри. Их сюжеты носили следы переработки. Он перелистал каждый из них.

– Дьявол! – наконец воскликнул Пол и запустил тяжелым словарем в стену кабинета. Словарь оттолкнулся от стены и упал на ковер. – Дерьмо! – Пол уставился на эти толстые тетради. Имени Рэндела не было ни в одной из них.

Августовское солнце освещало столовую Норы, его лучи падали на стены и скатерти. Пухлое, задумчивое лицо Норы склонилось к Мэри, а руки обнимали подругу. Мэри перестала плакать.

– Не расстраивайся, – сказала Нора. – Я присмотрю за твоим домом… отправлю тебе необходимое…

– Ты всегда готова помочь. И выслушать истории о моих несчастьях.

– Я продолжаю думать: бедняга Рэндел, – сказала Нора. – Он ведь мог только болтать.

– Я же могла только лгать. Презирать и лгать. Я всю свою жизнь провела, предаваясь этим занятиям. Дети выслушивали мою ложь годами. Я думаю, что из всего, что пришлось делать, это было самым тяжелым для меня.

– Когда я думаю обо всех глупостях, которые мне приходилось говорить тебе….

– Это многое меняет, – сказала Мэри. – Даже после всех прошедших лет.

– Да, – согласилась Нора, помолчала немного, задумавшись о чем-то. – Ты ведь моя самая старая подруга, но видеть здесь классика словесности Мэри Квин за моим столом…

– Вот почему я никогда не признаюсь Полу.

– Он любит, чтобы его жены вели себя как подобает женам? – спросила Нора.

– Всякий раз, когда я начинаю говорить ему об этом, я ясно вижу, какой он хочет меня видеть: соревнование, он один в свете рампы. – Мэри накрутила на палец колечки волос– А теперь… Теперь еще Мишель. Конечно, это Мишель. Ну почему он не мог выбрать кого-то моложе и красивей?

– Подожди, пока он не узнает, что ты была тем писателем, которого он годами изучал!

– И он пугает меня – вот что самое плохое, – добавила Мэри. – Когда он напивается, он становится другим человеком. Я знаю теперь про его первую жену.

Лицо Норы потемнело.

– Так зачем ты берешь его в Италию?

– Я хочу, чтобы он понял, кто я такая, в таком месте, где он сможет понять, какие приятные преимущества это ему дает: приглашения, призы, деньги, которые он получит за мою биографию… если он будет счастлив, он… – Мэри смотрела на кончики своих волос. – Думаю, что каждый – даже ты – решил, что я вышла за него, потому что он моложе и он красив? Конечно, поэтому тоже. Но главное, он любил мои сочинения, то, что я писала! Можешь представить себе, что именно это привлекало меня больше всего… его любовь к тому, что у меня на сердце: к моим книгам!

Обе женщины молча сидели несколько минут в освещенной солнцем столовой.

– Ну что ж, – произнесла Нора, – ты уже путешествуешь по жизни в первом классе, и это начало. Богатая, привлекательная, влиятельная. Публика захочет тебя читать. Они пригласят тебя и раскроют твою тайну!

– «Нож вонзился в мясо, вино налито в рог…» – От слов старинной баллады у Мэри увлажнились глаза. – «И был пир во дворце Артура».

– Конечно, пир! – воскликнула Нора, подпрыгивая. – На озере Комо!

– «И никто не смел войти, только сыновья знатных людей страны». – Мэри улыбнулась ей в ответ, а потом глаза ее прищурились. – «Или художники со своими картинами».