Дороти Дэниелс - Династия Дунканов

• Название: Династия Дунканов
• Автор: Дороти Дэниелс
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7435-0099-1

Героини романов – богатая наследница, рыжеволосая, блистательная Дженнифер Перчис и очаровательная пленница на южной плантации в Новом Орлеане Джена Стюарт. Обе оказываются в самых сложных, запутанных, а иногда и таинственных ситуациях. Но судьба щедро вознаграждает их и любовь сметает все преграды на их пути.

---

– Конечно, любила. – Про себя я удивлялась, как человек с репутацией волокиты и игрока может быть столь наивным. Мне подумалось, что эта его репутация мошенника построена на песке. Действительно, Уолтер медленно мыслил и действовал. Его репутация азартного игрока основывалась, должно быть, на том, что он неизменно проигрывал. Его истинная натура и ум были едва скрыты под тонким покровом искушенности, которую он каким-то образом приобрел. Не бояться нужно было этого человека, а испытывать к нему сочувствие.

– Я ничего не скажу с том, что вы пытались напугать меня, – еще раз пообещала я.

Он кивнул, снова вскочил в седло и уехал. Все еще дрожа, я направилась к усадьбе, теперь уверенная в том, что для меня небезопасно выходить из дома. Я чувствовала наверняка, что все остальное случившееся со мной – не дело рук Уолтера. Но тогда чьих же?

Я осознала, что единственный способ положить конец настояниям Клода Дункана относительно сохранения рода Дунканов – это вернуть Мари. Клоду было бы гораздо труднее добиться развода, чем официального признания смерти. Уолтер не повинуется ему, если речь пойдет о разводе, и, возможно, Клод это знал или понимал.

Остаток дня был спокойным и скучным. Одетта держалась от меня стороной. Намеренно или нет, я не знала. Аугуста, по всей видимости, все еще была занята своей работой, а Селина – поскольку я ни разу не видела ее за весь день – должно быть решила провести его в постели, как это иногда делала.

Клод и Лаверн оба были в новоорлеанской конторе плантации, так что я была предоставлена сама себе. Некоторое время я провела за чтением, также за изучением имущества, оставленного Мари, ища возможный ключ к разгадке ее исчезновения. Я не нашла ничего. Меня поддерживали мысли о том, что завтра вечером мне предстоит быть в театре и увидеть Дэвида, дирижирующим на премьере новой оперы. Я знала, что он несколько дней репетировал, и молилась, чтобы он раз и навсегда проявил себя и получил контракт, которого желал.

Назавтра я была еще счастливее, так как теперь уже скоро должна была увидеть Дэвида. Планы Клода не изменились. Он, я и Лаверн намеревались ехать в театр. Селина для этого не совсем хорошо себя чувствовала, а Аугуста без объяснения причин просто сообщила, что предпочла бы остаться дома.

Ранним утром Клод решил ехать в город, а мы с Лаверном должны были встретиться с ним в отеле за ужином, прежде чем отправиться в оперу. В середине дня я была готова и нетерпеливо ждала, пока оденется Лаверн. Наконец мы в одном из экипажей пустились в путь.

Я всегда полагала, что могу доверять Лаверну. Ничто из того, что я по секрету ему сообщала, пока не достигало ушей Клода. Чем больше я размышляла о странном поведении Уолтера и о причинах, которые его к этому побуждали, тем больше меня все это занимало. Мне хотелось услышать еще чье-то мнение, мнение человека, не связанного кровными узами с семьей Дунканов.

Лаверн выслушал меня. Я рассказала ему, как Уолтер старался запугать меня, чтобы я уехала, и о варварской попытке убить меня, затоптав лошадью.

– В Уолтере, – сказал Лаверн, – сидят, как часто кажется, два разных человека. Я видел его за карточной игрой, выказывавшим немалую смелость при блефовании и более здравые суждения о картах и людях, чем вы могли бы в нем предположить. Он также обычно ищет женского общества, и если дамы надо добиваться, уговаривать, то тем лучше. В такие моменты он может быть обходительным и истинным джентльменом. С другой стороны, ему нравятся глупые штучки вроде тех, какие он выкидывал с вами. Я видел его дурным настолько, чтобы быть в состоянии убить кого-либо, и кротким настолько, чтобы стоять на коленях. Не знаю, что с ним делать. Своего отца он тоже ставит в тупик.

– Которая же его часть преобладает и управляет его тайными помыслами? – спросила я.

– Откуда мне знать? Из того, что он говорил, я сомневаюсь в одном. Он утверждает, что любил Мари и хочет ее вернуть. Это ложь. Он ненавидел ее за то, что она пилила его, постоянно напоминала о том, что он ее не обеспечивает, оставляя это на отца. Когда Клод поскупился на деньги для нее, она как никогда резко набросилась на Уолтера и приказала добыть ей еще денег. Что, как она знала, было невозможно, если только Уолтер не начнет работать, – а такой участи он боялся, как смерти.

– Она убежала, потому что ненавидела больше всех Уолтера? Или еще больше его отца?

– Она страстно ненавидела Клода, так как он, узнав, что она не даст ему внуков, едва замечал ее. Уолтер, с другой стороны, терпел ее придирки, полагая, что она может претендовать на большее, чем желал предоставить ей Клод. Скажем так, она не любила ни того, ни другого.

Я помолчала, удовлетворись раздумьями о только что рассказанном Лаверном и смотря на меньшие плантации, мимо которых мы проезжали, время от времени помахивая работникам и держа перчатки у носа, чтобы вдыхать поменьше красной пыли, облаком поднимавшейся всякий раз, как копыто лошади ударяло о дорогу.

– Думаете ли вы, что мистер Дункан будет каким-то образом принуждать меня к замужеству с Уолтером? – спросила я.

– Боюсь, что так, моя дорогая.

– Не думаю, что ему это удастся при всех его деньгах и могуществе. Он не может заставить нас с Дэвидом разлюбить друг друга.

– Совершенно верно, – признал Лаверн, – но он способен даже на этом нажить капитал. Он расчетливый человек, который привык находить лазейки, дающие ему перевес во всех делах. Я видел его загнанным в угол врагами, без единого шанса выскользнуть. Во всяком случае, так казалось. Но он благодаря своему уму всегда выпутывался. Ни при каких обстоятельствах не смотрите на него как на человека уязвимого.

Лекция Лаверна была хорошо усвоена, но привела меня в большое уныние. Мне хотелось устроить так, чтобы увидеться с Дэвидом до спектакля, однако это было невозможно. Мы успеем только встретиться с Клодом, поужинать и вовремя приехать в театр.

Клод заказал столик, и главный официант в высшей степени почтительно провел нас к нему. Клод пришел спустя пятнадцать минут с видом человека, которого торопят деловые обязательства.

– Итак, – сказал он, – предстоит великий вечер. Все уверены, что он будет достоин памяти, ибо рождается новая опера и Новый Орлеан благодаря этому получает лучшее место на карте.

– Вы видели Дэвида, – спросила я.

– О, да, с полчаса тому назад. Прослушал часть увертюры. Она хороша. Дэвид сегодня вечером заслужит свой контракт, и, вероятно, если он попросит, – Клод медленно подмигнул мне, – его жалованье может оказаться даже большим, чем ему уже предложено.

– Буду откровенен, Клод, – сказал Лаверн. – Вы продолжаете настаивать на том, чтобы Джена вышла за Уолтера, хотя знаете, что она любит Дэвида. И вы помогаете Дэвиду занять теперь положение, при котором он легко сможет жениться на ней. Похоже, что ваши намерения противоречат вашим действиям.

– Возможно, – весело ответил Клод. Он пил свой виски как человек, которому необходимо поднять свой дух. – Я стараюсь быть честным. В этом случае я не веду дела против Дэвида за то, что он любит Джену. Однажды они даже могут найти себя способными пожениться.

– Как вы можете говорить такое? – с негодованием спросила я.

– О да, вы с Дэвидом когда-нибудь сможете пожениться. Но не прежде, чем вы дадите мне внука – предпочтительно мальчика. Я удовольствуюсь даже внучкой, хотя это было бы некоторым разочарованием.

Лаверн издал короткий резкий смешок.

– Зачем? Если вы возьмете в свои руки ее воспитание, как вы, несомненно, и сделаете, вы вырастите ее по своему образу и подобию и сделаете больше мужчиной, чем женщиной. Иногда, Клод, вы мне не нравитесь. Сейчас именно такой случай.

– Видите ли, – Клод громко рассмеялся и велел принести еще напитков, – я позволяю моим друзьям говорить все, что им заблагорассудится. Мне нравятся люди, откровенные со мной, но им тоже придется терпеть мои слова. Лаверн, к примеру, никогда не был женат. Он был кавалером очень многих приятных девушек и женщин, но до сей поры, я думаю, мысль о женитьбе даже не приходила ему в голову. Пока он не встретил вас, моя дорогая Джена. Но он знает, насколько вы недоступны. Я настаиваю на вашем замужестве с моим сыном, вы настаиваете на замужестве с Дэвидом, и, стало быть, бедный Лаверн остается третьим лишним. Ну как, я прав?

Он адресовал вопрос Лаверну, лицо которого сначала порозовело от смущения, а теперь запылало гневом, угрожавшем победить его здравомыслие. Он, кажется, успел вовремя одуматься, потому что взял себя в руки и допил стакан.

– Мой дорогой Клод, – сказал он. – Что мне следовало бы сейчас сделать, так это дать вам пощечину и прислать к вам секундантов. Однако принимая во внимание нашу старую дружбу и то, что ни один из нас не знает, за какой конец держать рапиру, и мы печально известны как скверные стрелки, то на дуэли могли бы причинить вред друг другу. Следовательно, я пропускаю мимо ушей сказанное вами и просто называю вас сумасшедшим.