Г. Матвеев - Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

• Название: Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
• Автор: Г. Матвеев
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО “ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”
• Жанр: Боевик
• Год: 1959

Мир приключений №5: Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов / Ленинград: Детская литература, 1959.

СОДЕРЖАНИЕ:

Г. Матвеев.

После бури. Повесть. Рисунки В.Орлова....3.

Е. Андреева.

Остров сокровищ. Очерк. Рисунки А.Скалозубова....81.

Ф. Зубарев.

В дороге. Рассказ. Рисунки Л.Селизарова....95.

В стране зверей. Перевод В.Голант....104.

Ф. Зубарев.

Андрейка. Рассказ. Рисунки В.Скрябина....105.

Современница динозавров. Перевод В.Голант....114.

В дебрях Новой Гвинеи. Перевод В.Голант....116.

Сердитые носороги. Перевод В.Голант....118.

Г. Мартынов.

Сестра Земли. Повесть Рисунки Л.Рубинштейна....119.

Последние из страндлооперов. Перевод В.Голант....282.

Охотники за рыбой. Перевод В.Голант....283.

Борцы с лавинами. Перевод В.Голант....285.

Необыкновенный ребенок. Перевод В.Голант....287.

В. Домбровский и А.Шмульян.

Способный секретарь. Рассказ. Рисунки Ю.Данилова....289.

Изобретательность и мужество. Перевод В.Голант....297.

П. Капица и Н. Яковлев.

Остров Панданго. Повесть. Рисунки В.Саксон....299.

Догадливые эскимосы. Перевод В.Голант....383.

Удивительная пещера. Перевод В.Голант....385.

Р. Бархударян.

Капитан Сизов. Рассказ. Рисунки В.Шевченко....387.

И. Росоховатский.

По свежей лыжне. Рассказ. Рисунки Н.Муратова....409.

И. Росоховатский.

Пропажа. Рассказ. Рисунки В.Скрябина....415.

Белый дым. Перевод В.Голант....422.

Э. Офин.

Уравнение с тремя неизвестными. Рассказ. Рисунки К.Севастьянова и Л.Московского....423.

И. Росоховатский.

Судьба человека. Рассказ. Рисунки В.Вальцефер....433.

---

— Кузя, я ничего не сказывала. Он сам про тебя узнал.

— Ну что, попался? Опять будешь запираться? Кто печатал? — продолжая держать Марусину руку, спросил пристав.

— Я, — со вздохом сознался Кузя.

— Давно бы так! — с кривой усмешкой сказал пристав. — А теперь, Маруська, ты иди к своей мамке и сиди дома. Слышишь? Сиди дома. Чтобы я тебя больше не видел!

Маруся растерянно оглянулась по сторонам, не понимая, что тут происходит. Почему мальчики раздеты? Почему два полицейских стоят в неподвижных позах и на руках одного знакомая одежда?

— Ты слышала, что я сказал? — крикнул пристав, нетерпеливо топнув ногой.

Маруся наскоро запахнула полушубок, кое-как надела платок и без оглядки выбежала на улицу.

— Ну-с, Кушелев, а теперь мы с тобой поговорим откровенно. Где взял шрифт?

Положение у мальчиков создалось тяжелое. Теперь надо было изворачиваться. Кузя сделал наивно-глупое лицо, рукавом рубахи вытер нос и преувеличенно-охотно, почти радостно, рассказал.

— А я нашел… Когда мы играли… бегали, значит. Вдруг я вижу, лежит такая штучка… ниткой перевязана. Смотрю, а там буковки… Ну я и взял…

Пристав расхохотался. И так он весело, заразительно смеялся, что заулыбались полицейские, Кандыба и даже сам Кузя. Только Вася оставался серьезным.

— Лежит штучка! Скажите, пожалуйста! — смеясь, повторял пристав. — Он и взял. А там буковки. Вот оно как просто оказывается? А я — то думал… Где же сей­час эта штучка?

— А я потерял, — простодушно ответил Кузя, разводя руками.

Продолжая улыбаться, пристав сходил в кабинет, принес евангелие и, найдя нужную страницу, показал ее мальчику.

— Твоя работа?

— Моя, — сознался Кузя.

— Баловался? — подсказал пристав.

— Да.

— Ай-ай-ай! Нехорошо! Аи, как нехорошо! Разве можно баловаться в церкви! Святую книгу испортил. Слова-то какие! «Долой царя»! Ну, а как же мы без царя будем жить?

Говорил он это таким тоном, каким говорят с провинившимися маленькими детьми или с умными собаками. Вася чувствовал, что пристав издевается над Кузей, и угрюмо ждал, что будет дальше. Кузя, казалось, раскаялся в своем поступке и стоял, стыдливо опустив голову. Он верил в искренность пристава и внутренне ликовал, что так ловко его перехитрил. Поверил и Кандыба в простоту своего начальника и поэтому решил вмешаться.

— Так что, дозвольте доложить, ваше высокоблагородие…

— Ну что? — с раздражением спросил пристав.

— Не верьте ему…

— Замолчи, болван! — рявкнул Кутырин и, быстро подойдя, хотел ударить по глупой физиономии с выпученными глазами, но сдержался. — Если ты еще хоть одно слово скажешь, — шкуру спущу! Тупица! — прошипел он и отошел к окну.

Наступила неловкая тишина. Кандыба стоял навытяжку, боясь пошевельнуться. Обиженно моргая глазами, он недоумевал, почему так неожиданно и так сильно обозлился начальник.

Застыли без движения полицейские, и на их вытянувшихся лицах не трудно было прочесть испуг и удивление.

Никто из присутствующих не понимал хитроумного плана допроса.

Прикинувшись доверчивым простачком, пристав хотел расположить к себе мальчика, усыпить его настороженность, успокоить, а затем неожиданным вопросом вынудить признание.

«Все испортил идиот, — думал Кутырин, машинально разглядывая узоры на стенке, — тупица! Ну, как тут работать с такими остолопами! Хоть кол на голове теши! Ведь родятся же такие дураки».

Через минуту, несколько успокоившись, пристав понял, что испортил не Кандыба, а он сам своей вспышкой: «Можно было бы не обращать внимания на этого болвана и продолжать допрос».

Еще через минуту, окончательно успокоившись, он решил, что ничего не испорчено и можно продолжать. Сети расставлены, и мальчишка сунет голову в петлю раньше, чем сообразит, куда лезет.

— Учил я вас не вмешиваться в разговор и никогда меня не перебивать? — примирительно опросил он Кандыбу. — Учил или нет?

— Так точно, ваше высокоблагородие! — отбарабанил тот.

— Не люблю я, когда меня перебивают. Садись за стол и занимайся своим делом!

— Слушаюсь!

Пока Кандыба устраивался за столом, пристав несколько раз прошелся по комнате и, остановившись перед мальчиком, неожиданно спросил:

— А ты учился, Кушелев? Грамотный?

— Немного учился, -охот но ответил Кузя.

— Читать можешь?

— Могу.

— И писать?

— И писать могу.

— Ну вот… Могу, могу, а делаешь ошибки. «Далой». Кто же так пишет? Правильно будет как? «Долой», а не «далой». Понимаешь? Почему ты сделал такую ошибку? — спросил он и впился глазами в лицо Кузи.

Но тот не растерялся. Вместо того, чтобы проговориться или оправдываться, как рассчитывал пристав, он пожал плечами и, потупив глаза, ответил:

— Это я ничего не знаю. Так было.

— Так было? — переспросил пристав. — Я вижу, нам придется с тобой другим языком говорить… Кандыба, принеси плеть!

Кандыба сорвался с места, шмыгнул в кабинет и сейчас же вернулся назад. Плеть он принес и подал обеими руками, как подают к столу блюдо с кушаньем. Пристав взял за рукоятку плеть, пальцами прихватил болтающийся конец и подошел к мальчику. Глаза его сузились, а на лице застыла мертвая улыбка.

Кузя побледнел, но стоял без движения.

Будучи убежден, что мальчика подучил печатать и дал шрифт кто-нибудь из взрослых, пристав собирался вынудить Кушелева назвать фамилию. Ему очень хотелось, чтобы этим человеком оказался Ка­мышин. Инженера он органически ненавидел, как ненавидел всех либерально настроенных интеллигентов вообще.

— Мне правду не говоришь, а плеточке скажешь! Ну? Где взял шрифт?

— Нашел, — сиплым от волнения голосом упрямо повторил Кузя.

— Врешь! Последний раз спрашиваю… Кто тебе дал эти буквы? Отвечай!

Пристав говорил медленно, на одной ноте, отчеканивая каждое слово, и было похоже, что он подкрадывается, как рысь для прыжка. Что ни слово, то осторожный мягкий шаг. Еще момент — и рысь прыгнет, вцепится…

«Эх, ружье бы сейчас!..» — с тоской подумал Вася, и, когда пристав замахнулся, он бросился вперед, закрыл собой Кузю и очутился лицом к лицу с ним.

— Не бей! Он все равно не знает. Я дал ему буквы! Я сам и сложил их!

Пристав уже отступил для удара, но, услышав признание, сразу опустил плеть.

— А ты где взял? — недоверчиво спросил он.

— В ящике.

— В каком ящике?

— Там, где типография.

— А где типография?

— Спрятана.

— Где?

— Отпусти его… Он не виноват.

— А ты откуда знаешь, где спрятана типография? — настойчиво спросил пристав.

— Отец сказал… перед смертью. Отпусти его.

Пристав бросил плеть на стол и, потирая руки, зашагал по комнате. Он не ожидал такого удивительно блестящего результата допроса и с трудом скрывал радость. «Типография здесь! Типография спрятана! И Зотов знает, где именно». Было отчего потирать руки.

Зашевелились, заулыбались городовые. Только теперь они поняли, почему нервничал и горячился начальник.

«Типография-дело серьезное! — со вздохом облегчения подумал городовой, сидевший у двери. — Напечатают прокламаций, раскидают везде, расклеют, а потом собирай. Да разве мыслимо собрать их! В такие места налепят, что ни достать, ни соскоблить».

Кандыба сидел по-прежнему мрачный. В этом деле была его заслуга. Он указал на виновников, а значит, обещанную награду можно считать в кармане. Но даже и это его не радовало. Что-то непонятное угнетало его, и не верилось, что все так просто кончится.

Обдумывая дальнейший план своих действий, пристав решил сначала расположить к себе Зотова. Он знал, что придется с ним повозиться, прежде чем тот откроет тайну.

Остановившись перед Кузей и шутливо ткнув его пальцем в нос, он сказал:

— Вот, Кушелев! Скажи ему спасибо! Угостил бы я тебя как следует! Быстро одевайся и уходи! И больше мне на глаза не попадайся. Хвалю, Зотов! Выручил товарища!

Кузя одевался нехотя. Сердце сжималось от предчувствия чего-то страшного, и до слез было жалко Васю.

11. «БЕСХРЕБЕТНЫЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ»

В детской слабо горит ночник. Нянька опит и, когда выдыхает воздух, то забавно шлепает губами. Рита сбросила одеяло и спит на спине, закинув руки за голову, наполовину голая.

Сережа лежит с открытыми глазами и не мигая смотрит в угол, где висит большая икона в золотой ризе.

На иконе нарисована отрезанная голова мужчины с небольшой бородкой, лежащая на тарелке.

Из кабинета отца, через столовую, доносятся глухие голоса, но, как ни напрягает Сережа слух, слов разобрать не может.

Мысли мальчика снова возвращаются к найденной связочке букв, так сильно испугавшей отца. Там было всего два таинственных и непонятных слова:

«йолад

ярац».

«Что они означают? — думал Сережа. — Может быть, это не по-русски? Неужели действительно за эти слова могут повесить?» Правда, отец любит преувеличивать и всегда делает «из мухи слона», как говорит мама. Но ведь какая-то доля правды, наверно, есть. Если и не повесят, то могут арестовать, выслать в Сибирь или прогнать с работы с «волчьим паспортом».