Сергей Кургинян - Качели. Конфликт элит или развал России?

• Название: Качели. Конфликт элит или развал России?
• Автор: Сергей Кургинян
• Издательство: ЭТЦ
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-250-06006-6

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

---

Употребляемый Белковским термин «силовики» может обозначать, по большому счету, что угодно и кого угодно. Однако он уточняет, что Устинов «связан с ними многим, в том числе с некоторыми — родственными узами». Родственными узами Устинов, как известно, связан с заместителем главы АП Игорем Сечиным. Таким образом, Белковский вновь строит в сознании своего читателя связку «Устинов-Ткачев-Сечин».

Мне возразят: «Ну, что Белковский! Вы же сами говорите — информационная война! Можно сказать и резче. Как на основе подобных оценок можно делать какие-то выводы?»

Во-первых, далеко не все оценки Белковского сугубо виртуальны и абсолютно провокативны. Это может быть по-разному. Когда-то может заявляться нечто, очевидно противоречащее реальности (как говорят математики, «с точностью до наоборот»), а когда-то даваться ценная информация. Все в конечном итоге зависит от того, кто и с какой целью реализует нечто через Белковского. И какой игровой замысел у самого Белковского. В данном случае есть основания считать, что Белковский не деформирует до неузнаваемости реальное положение дел.

И все же если бы дело исчерпывалось Белковским, то достоверность трио, о котором мы говорим, была бы слишком низкой. А герменевтика информационной войны — слишком неоднозначной.

Но когда другие источники, с другой степенью достоверности, с другой степенью ответственности за свою информацию и другим отношением к собственной репутации, воспроизводят ту же концепцию трио, то дело в корне меняется.

Вот что писал на тему трио 9 октября 2006 года (то есть уже после отставки Устинова с поста Генпрокурора) авторитетный, близкий Кремлю и беспокоящийся о своей репутации журнал «Эксперт»:

«Ткачев поддерживает краснодарские традиции еще и в плане ориентации на консервативные группировки в федеральной политике. Он близок к бывшему Генпрокурору Владимиру Устинову, выходцу с Кубани. Несколько лет назад на Дне города Кореновска в Краснодарском крае (в этом городе начиналась прокурорская карьера Устинова) Генпрокурор и губернатор даже вместе окрестили нескольких новорожденных. Здесь трудно удержаться от ассоциации с Коржаковым и Егоровым и не подивиться устойчивости фундаментальных свойств региональной политической модели».

Данное высказывание никоим образом не превращает нашу концепцию трио в факт политической жизни. Но оно придает данной концепции совершенно другую, гораздо большую значимость.

Потому что в указанном отрывке не просто фиксируется связь Устинова с Ткачевым. Причем связь, подкрепленная таким весьма символическим и неформальным сюжетом, как совместное крещение новорожденных на городском празднике в Кореновске (где начиналась карьера Устинова). Нет, эта связь дополняется еще и некоторыми историческими аналогиями.

«Эксперт» проводит аналогии между устиновско-ткачевским сюжетом и существованием пары Коржаков-Егоров. Если рассматривать эту аналогию сквозь призму структурно-ролевых функций, то понятно, что Ткачев — это своего рода аналог Н.Егорова. А вот Устинов…

Устинов на Коржакова, что называется, «не тянет». Точнее, не «дотягивает». Степень близости к первому лицу не та, уровень влияния также не тот. Максимум, на что мог бы претендовать Устинов, — это некий аналог О.Сосковца, влиятельного администратора, являющегося союзником еще более влиятельного А.Коржакова.

В такой схеме аналогом Коржакова может быть только И.Сечин. Конечно, это не прямая аналогия. Под началом Коржакова находилась какая-никакая, но спецслужба (Служба безопасности Президента). Под началом Сечина по сути находится канцелярия. Тем более эта аналогия не распространяется на склад мышления, тип жизненного пути. Но элитная матрица — штука посильней, чем реальность личности или судьбы. Она ищет кандидата на определенную роль. И, наделив его этой ролью, начинает «ворожить». Осуществляются похожие действия. Возникают самые странные сходства и параллели.

Вдруг оказывается, что война с группой Сечина ведется по тем же законам, что и война с группой Коржакова. Причем почти из тех же (совершенно необязательно либеральных) редутов. Что международные весьма противоречивые интересы начинают находить «героев своего романа». Повторяется (разумеется, с поправкой на специфику властителя и ситуации) масса тонких деталей. Из них причудливым образом сплетается система политических и социальных повторов, контрапунктов, крещендо, диминуэндо. Это не мистика, а не до конца алгоритмизированные аспекты элитного ролевого поведения. Не более, но и не менее. Потому что в прямом смысле слова сегодняшний «Коржаков» — это Золотов. А в элитно-ролевом смысле — именно Сечин…

Одно дело мои ролевые выкладки. Другое дело — журнал «Эксперт».

Тут нужно учесть многое. Требования к жанру, вытекающие из профиля журнала. Журнал такого профиля не должен заниматься ролевыми выкладками. Он должен выдавать сведения «на гора».

Кроме того, достаточно очевиден тип вписанности журнала в политический процесс. Этот тип вписанности задает всевозможные ограничения. Их нельзя свести к политкорректности. Они намного сложнее. И вот «Эксперт» проводит аналогию между А.Ткачевым и Н.Егоровым и говорит о связи между Ткачевым и Устиновым.

Тут слишком очевиден как намек на существование трио «Устинов-Ткачев—Сечин», так и намек на сопоставимость этого трио с неким политическим прецедентом предыдущей эпохи («Сосковец-Егоров-Коржаков»).

Даже если информация «Эксперта» недостоверна (а почему ей быть таковой?), то она все равно отражает не склонность издания к сплетням и не его чувствительность к современным экономическим стимулам, а стратегическую элитную конъюнктуру.

В этом случае кому-то нужно, чтобы тройственные отношения были. И этот «кто-то» не может быть не включен в ведущуюся элитную игру. А поскольку бэкграунд Белковского и бэкграунд «Эксперта» трудносовместимы, то скорее всего определенная мера достоверности в вопросе о связях в рамках рассматриваемого треугольника «Сечин-Устинов-Ткачев» все же есть.

Впрочем, даже если достоверность и не равна ста процентам, то уровень игры, ведущейся вокруг данного коммуникационного треугольника, таков, что этот треугольник может быть введен нами в рассмотрение в качестве как минимум устойчивого информационного элитного мифа. Но, как я уже говорил со ссылкой на классиков, идеи, овладевающие массами, становятся материальной силой. Мы, развивая классиков (и учась у них), можем сказать, что определенные мифы, овладевая элитами, тоже становятся материальной силой. И в качестве таковой подлежат аналитическому рассмотрению.

Только что мы с вами осуществили герменевтическую реконструкцию. И сейчас самое время рассмотреть ее в качестве частного примера, иллюстрирующего общий принцип.

Предположим, у вас есть несколько источников — И1, И2, И3, И4…Иn.

И что каждый из этих источников может либо сообщать правду (П1, П2, П3, П4…Пn), либо заниматься дезинформацией (Д1, Д2, Д3, Д4…Дn).

Можно отдельно заниматься совместимостью правд (в математике это называется «пересечением» — П1∩П2∩П3∩П4… ∩Пn). Дополняя друг друга, правды дают картину событий.

Можно заниматься таким же пересечением дезинформации.

А можно заниматься еще и пересечением элитных бэкграундов.

Если все эти три типа пересечений вам известны, то вы можете что-то сказать по поводу достоверности системы сообщений. Или, что иногда еще важнее, по поводу характера тенденциозной конструкции, которая выстраивается.

Подобное трудоемкое занятие не имеет ничего общего с собиранием сплетен или построением дайджеста высказываний. Но не имеет оно ничего общего и с предъявлением всегда недоказуемой и неполиткорректной инсайдерской информации. Речь идет о научном методе. Или об аналитическом методе. В любом случае — о чем-то, дающем хотя и относительный, но не нулевой результат. Мы считаем, что любой другой тип работы с данными просто недопустим, если имеет место открытое обсуждение элитных вопросов. Потому что инсайдерская информация никогда не может быть доказана («откуда знаете?», «предъявите источник», «докажите достоверность источника» и так далее).

В конце этой цепи, если вы доказали, говорится: «Откуда такая болтливость? Почему вы засвечиваете источник? В каких отношениях вы находитесь с источником? Почему источник вам это все сообщает? Не реализует ли он через вас так называемый «слив»? Не являетесь ли вы в любом случае участником какой-то игры?»

Если же вы просто «на голубом глазу», ничего не доказывая, обсуждаете чьи-то высказывания, присваивая им статус фактов, то вы не можете заниматься ни аналитикой, ни тем более аналитикой элитных игр. То есть аналитикой высшей категории сложности.

Система высказываний плюс метод интерпретации — вот единственный путь к каким-то соображениям, не лишенным определенной достоверности и политической ценности. Другого пути при открытых обсуждениях просто не существует. И не может существовать по определению. А каждый, кто говорит, что он нашел иной путь, вызывает у нас очень много вопросов.