Геннадий Гор - Фантастика-1962

• Название: Фантастика-1962
• Автор: Геннадий Гор
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ “Молодая гвардия”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1961

Теперь в сумме накопленных знаний и своей действенности наука интересна сама по себе. Роль научной фантастики для популяризации почти сошла на нет, а сочетание авантюрного рассказа с популяризацией науки, что прежде называлось научно-приключенческой литературой (и в которой я тоже пробовал писать прежде), уже отжило, не успев расцвести. Не популяризация, а социально-психологическая действенность науки в жизни и психике людей — вот сущность научной фантастики настоящего времени.

По мере все большего распространения знаний и вторжения науки в жизнь общества все сильнее будет становиться их роль в любом виде литературы.

Тогда научная фантастика действительно умрет, возродясь в едином потоке большой литературы как одна из ее разновидностей (даже не слишком четко отграничиваемая), но не как особый жанр.

И. Ефремов. НАУКА И НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА

---

— Наконец-то! — воскликнул директор. — Садитесь. Рассказывайте, доктор.

Доктор поставил на стол чемодан и вынул из него небольшой сверкающий никелем и стеклянными трубками аппарат.

— И это все? — спросил директор.

— Это модель. — Доктор энергично потер руки. — Действующая модель, сэр! Сорок киловатт энергии — и я остановлю время на континенте.

Доктор радостно засмеялся.

— Я работал над этим вопросом десять лет. И у меня не было времени повеселиться. Ха-ха!.. Зато сегодня я могу остановить время!..

— Скажите, — перебил его директор, — а если остановить время в Штатах, то там, у них, оно будет идти?

— О да, сэр! Оно будет идти и даже прыгать.

— Прыгать? Нет, это нам не подходит.

К столу тихо подошел еще не старый, но уже лысый мужчина в очках. Форма полковника сидела на нем мешковато. Он состроил гримасу, которая должна была означать улыбку, и произнес:

— Мы должны остановить время у них, сэр.

— У кого — “у них”?

— У красных, сэр. Мы остановим у них время и сразу обгоним их и по космосу и по бомбам. Мы сможем сделать миллионы, нет, миллиард бомб, сэр. Так, чтобы хватило на каждого красного.

Директор просиял.

— Не увлекайтесь, Доббер, — он повернулся к доктору, — Скажите, доктор, а вы делали бомбу?

Сзади щелкнула дверь.

Тут я, не выдержав, выскочил вперед, хлопнул доктора по плечу и убежденно воскликнул:

— О да, сэр! Мы делали их дюжинами. Мм делали их по сто штук в неделю. Но сейчас — машина!.. — и я протянул руку к столу, — Время!.. — и я сделал жест двумя руками сразу.

Тут доктор, в свою очередь, хлопнул меня по плечу и воскликнул:

— Время, конечно, время! Время — деньги! Не будем медлить. Я продемонстрирую вам, джентльмены, — и он схватился за самый блестящий и длинный рычаг своей машины.

У директора посоловели глаза от страха. Он дернулся, как паралитик, и проскрипел:

— Постойте, доктор! М… М-может быть, вы сначала объясните, как работает ваша машина?

— Конечно, доктор, — сказал я и отошел на всякий случай подальше.

Доктор вышел на середину комнаты и стал в позу. Теперь он говорил спокойнее.,

— Я работал над этим вопросом десять лет. Я начинал на пустом месте. Я не нашел у предшественников ни одной дельной мысли, кроме теории о прерывистости времени. Но я нащупал эти крупинки, мельчайшие неделимые атомы времени. Я определил энергию их связей и сделал генератор такой же частоты. Вы знаете, что такое резонанс? Я излучаю энергию на частоте колебания атомов времени и нарушаю их равновесие. Я могу разрушить их порядок, превратить его в хаос, и тогда время остановится. Генератор работает искривленным лучом, так что можно остановить время в любой части земного шара, Расчеты не займут и двух дней.

У меня перехватило дыхание. Это была сенсация века! Это было интереснее атомной бомбы!.. Я уже видел заголовки на первой странице: “Триумф американской мысли!”, “Время — свободному миру!”, “Красных — в палеолит!”, “Доктор тасует века, как карты!” Оставалось благополучно отсюда выбраться. Я понимал, что попал на секретное совещание и теперь мог рассчитывать только на суматоху и собственную ловкость.

А события развивались все стремительней. Эти парни в хаки оказались деловыми людьми. Они уже обсуждали практическую сторону дела.

— Я добился потрясающей четкости передачи, — хвастал доктор. — Искажения времени не могут распространиться дальше орбиты Луны.

— Поразительно! — пролепетал какой-то толстяк.

— Позвольте, — вмешался Доббер, — мы, остановили у. них время. А на нас это не отразится?

— Пустяки, — ответил доктор. — Я добился изумительной локальности излучения. Конечно, в пределах планеты, я это допускаю, могут быть разрывы и смещения времени…

— Как?! — воскликнул Доббер.

— Как?! — повторили хором парни в хаки.

— Что вы хотите этим сказать? — поднялся директор.

— Пустяки, — снова воскликнул доктор. — Не пройдет и полугода, как все станет на свои места. Зачем волноваться? Утро, день, вечер… Разве вам не надоело это унылое постоянство? Моя машина… — он потянулся к какому-то рычагу, но Доббер поймал его за локоть.

— Позвольте, позвольте, — назойливо шамкал толстяк. — А это не опасно для жизни?

— Ничуть, — ответил доктор. — Разве что вас похоронят раньше, чем вы умрете.

Доббер выскочил вперед.

— Доктор прав. Что за малодушие, коллега? Дело идет о борьбе с коммунизмом. Красные у нас в руках. Нельзя упускать такой шанс. Мы обязаны рискнуть во имя цивилизации и прогресса.

В комнате воцарилась тишина. Я догадался, что присутствующие переваривают мысль о своей исторической миссии.

— Джентльмены, — сказал директор, — вопрос решен… Через час я буду докладывать совету концернов. Опыт готовим на послезавтра. Потом можно будет поставить в известность конгресс.

— О’кэй! — ответил директор.

— О’кэй! — рявкнули парни в хаки.

— О’кэй… — пробормотал я и на четвереньках, прячась за креслами, пополз к. дверям.

По коридорам я мчался как спринтер, скоростной лифт показался мне слишком медлительным. По дороге в редакцию полиция трижды фотографировала мое авто. Стрелка спидометра сломалась, не выдержав перегрузки.

Я схватил редактора за манишку и прохрипел:

— Снимайте первые четыре полосы, — потом упал в кресло и простонал из последних сил: — Стенографистку!..

Шеф был опытный газетчик. Через минуту он отпаивал меня виски. Возле двери уже дожидались, держа наготове карандаши и блокноты, две хорошенькие девочки.

Я диктовал больше часа. Тем временем шеф договаривался с издательством, чтобы тираж номера увеличили в двадцать четыре с половиной раза. Потом он связался с авиакомпаниями. С нас содрали три шкуры, но теперь мы были уверены, что не позже завтрашнего утра нас будет читать весь свободный мир.

Я глотал бутерброды и лихорадочно соображал, кому из конкурентов можно выгодно продать сенсацию. Но меня заперли в кабинете и отключили телефоны.

Я удрал через мусоропровод.

До утра я мотался по редакциям и заработал больше, чем за всю свою жизнь. Телеграфировать в Европу было бесполезно. Все равно меня кто-нибудь уже опередил. Я смертельно устал. Устал до такой степени, что даже обрадовался, когда застрял в лифте между этажами какого-то небоскреба.

Я проснулся в каморке без окон. В щель под дверью пробивался свет. Стены мелко дрожали — где-то рядом работал мощный двигатель. Я сразу понял, что нахожусь в самолете. Меня украли! Меня похитила разведка красных!..

Действовать нужно было немедленно. Я бросился к двери. Заперта! Я попытался выбить ее плечом.

Внезапно она распахнулась. Я потерял равновесие и грохнулся под ноги тщедушному старичку швейцару..

— С вас доллар, сэр, — сказал он. — Вы ночевали на моем диване.

Я не сразу понял, в чем дело. Минуту я сидел на полу и анализировал обстановку. Потом я молча встал, сунул старику доллар и ушел.

На улицах было столпотворение, как в дни президентских выборов. Люди с перекошенными от ужаса лицами метались по площадям и скверам. Репродукторы полицейских машин призывали к спокойствию:

“Внимание, граждане! Каждый должен иметь при себе удостоверение личности и медицинскую справку. Правительство гарантирует безопасность. Будьте благоразумны!”

Продавцы газет вопили:

— Последние новости! Исчезло время в Аризоне!

— Сенсационное сообщение. Нашествие мамонтов на Нью-Мексико!

— Летаргический сон Советов!

— Послание президента к народу!

— Интервью с покойником Колумбом!

— Сенатор Лоуренс предлагает вернуть Россию в 1916 год!

Все шло как надо. Я воспрянул духом и, посвистывая, направился в редакцию. В небе висели вертолеты панамериканской страховой компании. На головы сыпались листовки:

“Страхуйте ваше время только у нас!”

Лифты в здании объединенных корпораций прессы не работали. Я не особенно огорчился. Мне нужно было всего лишь на двадцать седьмой этаж. Я закурил и не спеша потащился наверх.

— Хэлло, шеф! — сказал я, входя в кабинет редактора.

Шеф повел себя очень странно. Он уронил на ковер горящую сигару, протяжно охнул и полез под стол. Я взял с тумбочки верстку свежего номера.

Первое, что бросилось мне в глаза, это моя фотография, отлично напечатанная и… в траурной рамке.

Некролог сообщал о моей трагической кончине:

“…он выпал в разном времени, установили эксперты… Он может находиться в четвертом измерении, утверждает профессор Смоллет”.

— Хокинс, вы воскресли? — раздался голос редактора.

— Да, шеф. Оставьте место в завтрашнем номере. Я дам воспоминания о загробной жизни.

Я положил верстку в карман и, перешагнув через бесчувственное тело секретарши, вышел в коридор. Весь день и ночь я загребал доллары. Город трясла лихорадка. Паника охватила весь мир. Акционерные общества и компании возникали и лопались как мыльные пузыри. Количество недоразумений и сенсаций все возрастало. Но я интуитивно чувствовал: еще немного — и толпа устанет. Что будет дальше, я не знал. Я знал только, что военные шутить не любят и рано или поздно установка сработает. Мне не хотелось преждевременно отправляться к праотцам. И потом было бы некрасиво заставлять читателей дважды на одной неделе читать мой некролог.