Галина Полынская - Спасите наши души

• Название: Спасите наши души
• Автор: Галина Полынская
• Издательство: Агент Индивидуальные Авторыd6646e25-b8f5-102c-a682-dfc644034242
• Жанр: Иронический детектив

---

– А о чем будет масштабное произведение? – он аккуратно размешивал сахар пластиковой ложечкой.

– Да так, – скромно пожала плечами Тая, жадно тыкая алюминиевой мордухинской ложкой в лапшу, чтобы она быстрее раскисла, – о Боге.

– Надо же, какую непростую тему вы взяли, – Юрий извлек из стаканчика чайный пакетик и огляделся, не зная, куда его пристроить. – И о каком же Боге?

– А их что, много? – Тая полезла под стол за пакетом, приспособленном под мусор, вытащила его и протянула Юрию.

– О разнообразных богах, – поспешно встряла я, – хотим объединить множественные божественные начала в одно.

– Вот-вот, – закивала подруга, принимая мусорный мешок обратно, – найти, так сказать, среднее арифметическое.

Я очень хотела, чтобы она заглохла хотя бы не на долго, ибо боялась, что Тайка наглупит чего-нибудь непоправимого.

– Это очень интересно, – Юрий цедил свой бледный чай, которому он не дал толком завариться, – но каких богов все-таки берете? Православных? Католических?

По выражению Таюхиного лица я поняла, что она собирается спросить: «А, что, есть разница?», поэтому быстренько засигнализировала ей всеми глазами, посылая предупреждения на «мозговой пейджер». К счастью, «пейджер» не был отключен, и Тая, глядя на Юрия красивыми невинными глазами полной дуры с подозрением на шизофрению, выдала:

– Иегову, харе ему Кришна, Аллах акбар. Вы извините, но сейчас у нас по расписанию творческий час, идем творить, а то вдохновение улетучится.

– Да, да, спасибо за чай, – он поднялся со стула, – заходите вечером ко мне в гости, я с удовольствием послушаю ваши стихи.

– Непременно.

Скалясь в улыбках, мы выпроводили дорогого гостя и заперли за ним сначала калитку, а потом еще и дверь. Может, он, конечно, и хороший человек, но мало ли, осторожность не помешает.

Глава семнадцатая

– Тая, зачем ты, дура, сказала ему, что мы пишем стихи?

– Ну, ты же пишешь, вот иди, садись и пиши.

– Тая! Это было сто лет назад и то от большой любви! Я даже не помню, чего я там кропала, а Юрий уже ждет нас на творческий вечер! Считай, что мы уже погорели по полной программе! И чего ты там несла про Иегову?

– Да ладно тебе, он все равно ничего не понял. Иди стихи пиши, до вечера еще есть время.

– Ты думаешь, это так легко? Вот так взял и написал? Это письмо другу можно сесть и начирикать, а для стихов требуется талант и вдохновение.

– Я тебе шампанское открою, идет?

– Идет.

Из сумочки я извлекла ручку, принесла из кухни стул, уселась за стол с печатной машинкой. Пододвинув поближе стопку бумаг, я принялась морщить лоб, разогревая мозг и собирая в кучку интеллект. В машинке торчал листок с унылым вопросом: «Есть ли Бог?», это малость раздражало и отвлекало от поставленной задачи. На кухне взвизгнула Тая, следом хлопнула пробка, вылетевшая из бутылки. Я не могла не оценить ее подвига, потому что обе одинаково боялись это делать.

– Вот, пожалте, мусье Пушкин, – подруга примостила на край стола стакан, пепельницу и пачку моих сигарет, бутылку же поставила на пол, – приятного творчества.

И собралась уходить.

– Стой, куда это ты? Будешь мне сейчас идеи подкидывать.

– Сеночка, – скривилась Тая, – я вообще не умею складывать слова в столбик, я тебе только глупости ерундовые могу подкинуть, они тебя вообще с толку собьют.

– Ну, хоть бы что-нибудь, – ныла я, глотая противное теплое шампанское, – хоть оттолкнуться от чего-то. Неужели у тебя в голове ни одной поэтической строчки не крутится? Не может такого быть!

Тая очень сильно задумалась, потом неуверенно произнесла:

– Отцвели уж давно хризантемы в саду…

– Большое спасибо.

И я застрочила, как из пулемета: «Цветут апельсины в Марокко стране, а ты уж совсем позабыл обо мне. И грустно и больно, и хочется выть, но как далеко из Марокко мне плыть». Оказалось, у меня бешеный поэтический дар, а я ничегошеньки об этом не знала! Часа за полтора, я наваяла в таком духе пятнадцать штук и даже не вспотела.

– Ну? Как? – заглянула Тая. – Дела идут?

– Дела идут отлично. У тебя подчерк красивее, поэтому ты будешь переписывать набело.

– Может лучше сразу перепечатать?

– Влад говорил, тут не все клавиши работают.

– Хорошо, перепишу, нет проблем.

– А чем это таким вкусненьким пахнет?

Из кухни действительно доносился какой-то волшебный аромат.

– А это я вашему поэтическому высочеству сосиски жарю.

– Жаришь? – удивилась я. – У нас же нет сковороды.

– Хе-хе, – довольно улыбнулась Тая, – зачем нам какая-то смешная сковородка, если есть находчивость и смекалка.

Оказалось, Тая соорудила хитрое приспособление: на растопырку гвоздодера накрутила найденную в кладовой толстую металлическую проволоку, на торчащий проволочный конец, она насаживала сосиски, которые мы собирались сварить в кружке, и совала в печку. Держась за гвоздодер, как за железную ручку, она преспокойно обжаривала продукт. И я поняла, что нам пора в передачу «Последний герой», мы всех победим.

Обед удался на славу, казалось, что в жизни не ела ничего вкуснее, чем эти обуглившиеся во многих местах сосиски.

Ближе к вечеру стали готовиться к своему литературному бенефису. Тая добросовестно переписала мои творения на бело, присвоив себе пять штук, по ее мнению, самых лучших, но я то знала, что все ценное зерно осталось мне. Накрасившись и напарадившись, мы взяли бутылку вина и отправились с визитом. В восьмом доме горел свет, калитка оказалась не заперта. Мы зашли на территорию, на всякий случай оглядываясь в поисках сторожевого барбоса, но такового не наблюдалось. Тая постучала в дверь, и на порог выскочил радушный хозяин.

– Здравствуйте, здравствуйте, а мы уж волновались, что вы не придете.

– Кто это «мы»? – мгновенно насторожилась подруга.

– Ну, как же, все соседи собрались послушать московских знаменитостей.

Вот так номер: жил, жил и помер… ну ладно, собрались, так собрались. В просторной кухне (не то, что наша), за столом собралось шесть человек, единственным знакомым лицом была тетка с граблями, подсказавшая нам дорогу к магазину. Юрий принялся нас знакомить, говоря, как кого зовут, но я не слушала, зная, что все равно не запомню, а рассматривала собрание, надеясь распознать сектантов. На первый взгляд все казались милейшими дачниками. И с чего мы вообще решили, что в этом садово-огородном товариществе непременно притаились сектанты? Надо двигать к ним в общину напролом, да и всех делов, мол, грибы собирали, заблудились, не нальете ли кагору причаститься?

Тем временем лопоухий дяденька по имени не то Алексей, не то Анатолий, откупорил наше вино и разлил по стаканам. Я не знала, употребляют ли алкоголь члены этой, конкретно взятой секты, но в данном случае пили все. Не успело вино пройти по пищеводу, как «тетушка с граблями» стала требовать поэзии. Ну, раз так хочется, извольте получить. Я пошла на сцену первой, зная, что если не вылезу сейчас, не решусь и потом. Воцарилась тишина, раздавалось только тиканье часов. Откашлявшись, я приняла элегантную позу, выставив ногу вперед, и завела шарманку:

Красные ногти судьбы
Вцепились в холодное сердце!
Ах, если бы, если бы мы
Имели теплое сердце!..

Ну и дальше еще шесть куплетов. Закончив, практически без паузы, взялась за апельсины и Марокко. То ли от волнения перед обширной аудиторией, то ли еще неизвестно почему, но отчего-то слова у меня получалось растягивать как-то по-особому зловеще. Должно быть, у народа от моих мароканских страданий прямо в жилах стыла кровь, по крайней мере, слушали меня в гробовом молчании, никто даже не пошевелился.

Покончив с апельсинами, принялась за следующее, решив после этого произведения предоставить слово Тае.

…Ах, от чего ты так жесток!
Ты топишь истину в вине!
Жесток ко мне и одинок!
Как в страшном сне, как в страшном сне!!!

Я так вошла во вкус, что собиралась прочесть еще штуки четыре, но Тая уже принялась сигнализировать, мол тоже хочет насладиться минутой славы. Закруглившись, я красиво поклонилась, едва не врезавшись лбом в спинку стула ушастого дяди. Народ захлопал, на доброжелательных лицах по-прежнему было одно лишь доброжелание, должно быть публика еще не переварила мое творчество.

– А теперь, разрешите вам представить поэтессу Таисию Ливанову! – торжественно, как на сцене колонного зала дома союзов, возвестила я.

Опять захлопали. Тайка вылезла на центр кухни, так же, как и я выставила ногу, отклячила попу и завыла:

Зима наступила,
Грачи улетели,
И новая сила
Копится в теле!

И, во всем беря пример с меня, так же не делая пауз меж стихами, продолжила в прежней тональности:

Отчего ж ты меня разлюбил?
Лучше б ты меня сразу убил!
И лежала бы я в гробу,
Потому что я жить не могу!

Провыв все свои пять стихотворений, она сделала реверанс, и под гром аплодисментов, вернулась за стол.