Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)

• Название: Лабиринт Минотавра (сборник)
• Автор: Роберт Шекли
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-04285-7, 5-699-11501-3

В пятый том собрания сочинений знаменитого американского писателя вошли популярные романы «Алхимический марьяж Элистера Кромптона» и «Великий гиньоль сюрреалистов», а также произведения, главными действующими лицами которых являются боги, мифологические герои и сверхъестественные существа.

---

Кромптон заставил себя подняться, но тут же снова свалился поперек постели.

– Нет, не хочу… не могу… То есть я хочу сказать, у меня нет…

– Да в таких делах отсутствие опыта – вовсе не проблема, – сказал Лумис, усаживая Кромптона на кровати. – Природа щедро помогает всякому раскрыть тайны важного, с ее точки зрения, акта, который совершают все живые существа, оказавшись вместе. Должен обратить твое внимание на то, что бобры, еноты, гремучие змеи, скарабеи и другие существа, не обладающие и сотой долей твоего интеллекта, легко справляются с тем, что тебе представляется непреодолимым затруднением. Ты не должен унижать род человеческий, Эл!

Кромптон встал, вытер пот со лба и сделал два нерешительных шага по направлению к двери. Потом вернулся и снова сел на кровать.

– Нет, это невозможно.

– Но почему?

– Это неэтично. Молодая леди замужем.

– Женитьба, – стал спокойно объяснять ему Лумис, – как свидетельствует вся история гомо сапиенс, изобретена совсем недавно. Задолго до этого существовали мужчины и женщины, и, соответственно, были между ними и определенные сексуальные отношения. Законы природы всегда выше и сильнее законов человеческих.

– И все же я считаю это аморальным, – вяло сопротивлялся Кромптон.

– Но с чего ты так решил? – удивился Лумис. – Ты-то не женат, а значит, твои действия ни у кого не могут вызвать нареканий.

– Однако молодая леди замужем.

– Да, замужем. Но это ее проблемы. В первую очередь она человек, а вовсе не собственность своего мужа. Богом ей дано право распоряжаться собой, и мы должны уважать это право.

– Мне такое и в голову не приходило, – сознался Кромптон.

– Итак, это по поводу жены. А что касается мужа – раз он ничего не узнает, он и не будет страдать. Более того, он даже выиграет. Алиса-Джун, чтобы загладить свою вину, будет с ним нежнее, чем прежде. Он все это отнесет на счет своей сильной личности, и его «я» воспрянет. Вот видишь, в результате всем будет только лучше и никто не пострадает. Разве это не замечательно?

– Все это пустая софистика, – проворчал Кромптон, снова вставая и направляясь к выходу.

– Давай, детка, – сказал Лумис.

Кромптон глупо ухмыльнулся и открыл дверь. И тут же, будто что-то ударило ему в голову, захлопнул дверь и опять улегся в постель.

– Ну что еще? – спросил Лумис.

– Твои доводы, – сказал Кромптон, – могут быть справедливы или несправедливы – не мне о том судить, у меня нет опыта в этих делах. Но одно я знаю точно; ничего такого я делать не буду, пока ты наблюдаешь за мной.

Лумис был ошарашен.

– Будь ты проклят, Эл! Здесь нет ни тебя, ни меня. Я – это ты, и ты – это я. Мы две части одного целого!

– Еще нет, – сказал Кромптон. – Сейчас мы всего-навсего шизоидные компоненты, два разных человека в одном теле. Потом, когда мы воссоединимся с Дэном Стэком и все трое сольемся в настоящей реинтеграции… Тогда другое дело. Но при нынешних обстоятельствах элементарное чувство приличия запрещает мне делать то, что ты предлагаешь. Это просто немыслимо, и оставим эту тему.

Лумис погрузился в гневное молчание. Кромптон разделся, натянул на себя пижаму и лег спать.

Глава 2

На следующее утро за кофе Кромптон заявил:

– Мне кажется, нам надо серьезно поговорить.

– Что у тебя на уме, дружище? – насмешливо спросил Лумис.

– Хочу напомнить, что нам предстоит важное и опасное дело. Мы должны разыскать и присоединить к себе Дэна Стэка, и как можно быстрее, поскольку наше положение сейчас в высшей степени ненадежно. И с этой минуты – никаких выпивок и развлечений, отложим все это до лучших времен. Сейчас у нас есть чем заняться. А повторения вчерашнего я не допущу. Тебе ясно?

– Элистер, с тобой нелегко ладить, – устало сказал Лумис с ноткой печали и разочарования в голосе. – Я согласен, все это ужасно серьезно, но сейчас-то мы сидим в звездолете, и делать нам совершенно нечего.

– Я все обдумал, – сказал Кромптон. – Мы с пользой проведем время, занявшись изучением хот-йиггского языка, самого распространенного диалекта на планете Йигга.

– Учить язык, только и всего? У меня нет склонности к таким вещам.

– Тогда ты будешь сидеть тихо, а я позанимаюсь языком.

В корабельной библиотеке Кромптон нашел книгу Бендера «Диалектные варианты общеупотребительных выражений в хот-йиггском языке» и приступил к занятиям. Лумис развлекался, вспоминая подробности прошлого вечера, пока Кромптон не попросил его прекратить, так как это мешало ему сосредоточиться.

После ленча Кромптон вздремнул, потом еще час упражнялся в языке, потом поразгадывал кроссворд. Лумис не возражал. Но вечером ему захотелось стаканчик пива. Кромптон с радостью откликнулся на его просьбу – он вовсе не был законченным пуританином.

У пива был немного странный привкус. Кромптон сказал об этом Лумису. Лумис что-то ответил, но его слова растворились в необъятной, оглушающей пустоте, в которую вдруг целиком погрузился Кромптон. Столы, стулья, ярко-желтые салфетки закружились вокруг него хороводом, и он отключился.

Кромптон пришел в себя только на следующее утро. С опухшими глазами, резью в животе и невыносимой головной болью он сел в постели. Каюта выглядела так, как будто Тамерлан и воины Золотой Орды этой ночью отпраздновали в ней свою победу. На полу валялись бутылки, в пепельницах было полно окурков. Кругом были разбросаны различные принадлежности туалета, некоторые из них – явно женские. Ноздри Кромптона заполнил запах дешевых духов, смешанный с острым ароматом запрещенных наркотиков.

Кромптон, покачиваясь, встал на ноги. Левое бедро болело. Наклонившись, он увидел на нем следы укусов. Разглядел он и пятна губной помады у себя на груди. Было немало других признаков половой невоздержанности, о которых Кромптон даже думать стеснялся.

– Лумис, – сказал он, – ты опоил меня наркотиками, использовал мое тело и устроил тут безобразный дебош. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Только одно: плевал я на твои приказы, – нагло заявил Лумис. – По какому праву ты командуешь мной? Я тебе не раб! По всем законам я тебе ровня! А потому пусть днем тело принадлежит тебе, а по ночам – мне!

Кромптон с трудом сдерживал себя.

– Тело будет твоим только тогда, когда я тебе позволю!

– Но это несправедливо!

– Я бы с удовольствием уравнял тебя в правах на тело, если бы ты взял на себя также хотя бы минимальные обязанности. Но раз тебе на все наплевать, мне придется самому действовать в наших общих интересах.

– С какой это стати ты берешься судить о наших общих интересах? Типичный образчик свинско-фашистского мышления.

– Выбирай выражения! – предупредил Кромптон.

– Да пошел ты, свинья фашистская!

И тут терпение Кромптона лопнуло. Ярость овладела всем его существом. Его охватило властное желание покончить со своим отвратительным alter ego.[28] Лумис, захваченный врасплох этим потоком разрушительных эмоций, пытался сопротивляться, стараясь восстановить нарушенное психическое равновесие.

Но все было тщетно. Ярость Кромптона неожиданно выработала в мозгу мощный поток антител – элементов психической энергии, подавляющих боль. Лумис боролся отчаянно: он знал, что, если частицы достигнут своей цели, он будет окончательно затерян, замурован где-нибудь в глухом забытом уголке сознания Кромптона.

– Элистер! – завопил он. – Не делай этого! Я тебе нужен для реинтеграции!

Кромптон услышал его и понял, что это правда. Собрав остатки разума, он подавил неожиданный всплеск, все еще бушевавший в его венах, и с громадным трудом восстановил контроль над своими чувствами.

Поток антител быстро иссяк, и Лумис, потрясенный, но целехонький, занял свое место.

Сначала они не разговаривали друг с другом. Лумис дулся и сердился целый день, клялся и божился, что не простит Кромптону его жестокости никогда. Но он не умел ненавидеть. Все-таки в первую очередь он был сенсуалистом, жил сиюминутными ощущениями, не помнил прошлых обид и не задумывался о будущем. Его негодование улеглось, к нему вернулось прежнее, безмятежное настроение.

Кромптон как доминирующая часть личности признал свою ответственность за случившееся. Он упрекал себя за этот неистовый взрыв и очень старался поладить с Лумисом. Остальное время полета они поддерживали хорошие, хотя и немного натянутые отношения.

Наконец звездолет прибыл на Йиггу. Пассажиров отправили на спутник Индукцию, где они прошли таможенный досмотр и прочие иммиграционные службы. Им ввели сыворотки от ползучей лихорадки, чумы Зеленой реки, локотной гнили, рыцарской болезни, синдрома Чопстера, чесотки Галлорани и в конце концов позволили на челночной ракете спуститься в Йиггавилль.

Глава 3

Йигга была единственной планетой в системе карликовой звезды Иоаннис (БГТ-3444590). Грушевидная планета вращалась вокруг своего светила, отклоняясь в афелии на семь градусов семь минут, и по земным стандартам тянула на оценку 0,65892, а по минералам была типичным представителем класса Си, если не принимать во внимание необъяснимое отсутствие молибдена.