Виктория Холт - Голос призрака

• Название: Голос призрака
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: МиМ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86459-159-9

Конец XVIII века. Эхо ужасов Французской революции докатывается до мирной Англии.

Клодина — дочь Шарлотты и французского дворянина, вынуждена бежать из Франции в Англию, где в своем поместье она встречает Дэвида и Джонатана, двух братьев-близнецов. Клодина влюбляется в них… О ее тайне кто-то узнает и пытается шантажировать…

---

За исключением этого, все прошло отлично; младенцев отнесли обратно в детскую, сняли с них церемониальные одежды и уложили спать в колыбельки.

После того как все поочередно тихонько зашли взглянуть на них и выразить свое восхищение, мы вернулись в холл, где были накрыты столы с вином и бутербродами, а мы с матерью разрезали пополам праздничный торт.

Приехали тетя Софи с Жанной. Их привез Альберик — Софи недавно приобрела небольшой экипаж, похожий на рессорную двуколку с удобными сиденьями для нее и Жанны, и местом для кучера спереди. Альберик обкатывал ее и, безусловно, этим очень гордился.

Я уговорила Жанну присоединиться к нам, что она сделала довольно неохотно. Альберик пошел на кухню. Он был в большой дружбе с одним из наших слуг, молодым Билли Графтером, которого он, собственно, и устроил к нам.

Наймом персонала у нас обычно занимались экономка или дворецкий. Я знала, что они подыскивали человека на место Джема Баркера, умершего несколько месяцев назад, и, когда появился Билли Графтер, дворецкий просил разрешения его нанять. Разрешение было немедленно дано, так как молодой человек произвел хорошее впечатление и представил рекомендации, которые убедили нас, что он неплохой работник. Оказалось, что в один из своих визитов в Лондон Альберик познакомился с Билли, который работал в гостинице. Билли был деревенским парнем, который не любил городскую жизнь и мечтал поселиться в провинции. Поэтому он ухватился за возможность поступить к нам.

Я знала, что Альберик часто проводил время с ним. Ему приходилось объезжать двух лошадей для Софи, а в нашей же конюшне их было несколько, и молодые люди часто выезжали вместе в свободное от работы время.

Софи была этим довольна. Она говорила, что Альберику нужно совершенствоваться в английском языке и она рада, что у него есть друг в Эверсли.

Мое внимание в тот день было обращено на Эви и Гарри Фаррингдона. Они казались такими счастливыми. Я удивлялась, почему Гарри не делал никаких попыток встречаться с ней. Он всегда мог поехать в Грассленд под предлогом, что собирается к нам.

Миссис Трент была очень хитрой женщиной. Она понимала, что не может пригласить Фаррингдонов в Грассленд потому, что она не принадлежала к тому кругу людей, которых охотно принимают в их семье.

По-видимому, по этой причине дело и не клеилось. Будь Эви из подходящей семьи, они бы уже давно обручились.

Я пыталась сделать для Эви все, от меня зависящее. Мне она нравилась. Она отличалась от своей бабушки и сестры. Она была приятной, хорошенькой, нормальной девушкой.

Джонатан приехал домой на крестины. Внешне он казался преданным Миллисент. Одна только я по взглядам, которые он бросал на меня, понимала всю фальшь его поведения. А проходя мимо, он шепотом произнес, что все еще не оставил надежду на нашу встречу.

Честно говоря, его поведение наполняло меня дурными предчувствиями. Я чувствовала его сексуальность, и меня пугал тот факт, что я все еще не уверена в себе.

Я понимала, что должна вести себя осмотрительно.

Я стала проводить с Дэвидом как можно больше времени. Уверена, что он никогда в жизни не был таким счастливым. Он восхищался Амарилис и очень радовался, когда ему казалось, что она узнает его. Я заметно успокаивалась, видя его рядом с малышкой, и не могла не думать о давно умершем Эндрю Мэйфере, который был счастлив с ребенком, рожденным не от него. Но Амарилис-то была ребенком Дэвида. Я была в этом уверена или старалась убедить себя, что это действительно так.

После крестин Альберик отвез тетю Софи домой, поскольку она приехала только на церемонию. Моя мать была поражена, насколько она изменилась:

— Помнится раньше, когда мы еще жили в замке, она вообще не выходила на люди.

— На нее благотворно подействовал Эндерби, — заметила я.

— Эндерби и Жанна. Кажется, она проявляет участие в этом парне Альберике.

— Слава Богу, она нашла интерес в жизни.

— Надеюсь, она постепенно смирится со своим несчастьем.

Матушка предложила Эви остаться на неофициальный скромный ужин, и Эви охотно согласилась. Застолье оказалось приятным, мы вдоволь повеселились; услышали во всех подробностях о крестинах самой Миллисент, а Гвен Фаррингдон рассказала о том, как крестили Гарри. Радовало и то, что ни разу не упомянулось о состоянии дел по ту сторону пролива.

После ужина мы расположились в гостиной, беседуя почти до полного изнеможения, пока матушка вежливо не намекнула, что пора расходиться. Кто-то должен был проводить Эви домой. Гарри немедленно предложил свои услуги, а мать решила, что Дэвиду или Джонатану ел едут сопровождать их, благоразумно полагая, что неприлично отпускать эту парочку одну. Дэвид вызвался пойти с ними, а мать и Дикон пожелали всем доброй ночи.

Я направилась в библиотеку за оставленной там книгой и уже собиралась выйти, когда вошел Джонатан. Он закрыл дверь и, улыбаясь, прислонился к ней.

— Я думала, ты ушел к себе.

— Нет. Я видел, как ты вошла сюда, и последовал за тобой.

— Зачем?

— Глупый вопрос. Чтобы сделать то, от чего ты все время уклоняешься.

Поговорить с тобой.

— О чем же?

— О нас.

— Не о чем больше разговаривать.

— И это после всего, что у нас было! Нельзя так все порвать.

— Это было безумие… мимолетное безумие.

— Ну что ты, Клодина. Неужели это было мимолетным? Разве мы не договаривались о встречах?

— Допускаю, что я поступила ужасно. Пожалуйста, Джонатан, забудь об этом и позволь мне забыть.

Ты никогда не сможешь забыть. И я тоже. Кроме того, у нас есть на память наш маленький ангелочек.

— Нет, нет, — сказала я. — Амарилис — дочь Дэвида.

Он злорадно усмехнулся.

— Умный отец всегда узнает своего ребенка.

Кто из нас умнее, Дэвид или я?

— Тебе доставляет удовольствие говорить гадости. Джонатан, оставь меня в покое. С этим покончено. Мы ужасно виноваты перед Дэвидом. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы он был счастлив. Неужели ты не поможешь мне в этом?

— Конечно, помогу. Не думай, что я скажу ему: «Твоя жена очень страстная дамочка, в чем я и убедился на собственном опыте». За кого ты меня принимаешь?

Я неотрывно смотрела на него и думала: что со мной? Он внушал мне страх. Почему, ну почему, когда он стоит передо мной, пожирая меня жарким взглядом голубых глаз, я снова испытываю желание прижаться к нему, на время все забыть, кроме того сокрушительного сексуального удовлетворения, которое лишь он один мне может дать?

Я дрожала мелкой дрожью. Он не мог этого не заметить. Он был из тех мужчин, кто имеет большой опыт в том, что он называет любовью. Сама я не уверена, что это так называется.

Что я чувствовала по отношению к нему? Любовь? Нет. Это имеет менее благозвучное название. Похоть. Но где кончается похоть и начинается любовь? Я любила Дэвида. Мне хотелось быть с Дэвидом. Я никогда не желала причинить ему зла, и все же этот человек заставил меня нарушить супружескую клятву и оскорбить Дэвида самым жестоким способом, который только мне доступен. И все же, хоть я и боялась себе признаться, меня влекло к нему.

Я была наивной, неопытной. Я не могла разобраться в себе и поэтому боялась.

Я старалась говорить твердо:

— Все кончено, Джонатан. Я глубоко сожалению о том, что когда-то случилось. Я не знаю, что тогда на меня нашло.

Он подошел ближе и положил руку на мое плечо.

— Зато я знаю, Клодина, — промолвил он тихо. — Я знаю.

Я неохотно отстранилась от него.

— Ты не можешь без меня, — говорил он. — Так же, как и я не могу без тебя. Мы созданы друг для друга. Какая жалость, что ты вышла замуж!

— Но теперь и ты собираешься сделать то же самое.

— Но не галопом, как ты, а хорошо спланированной, элегантной рысью.

— Мне жаль Миллисент.

— Напрасно. Ее это вполне устраивает.

— А что она скажет потом, обнаружив, что вышла замуж за донжуана? За мужчину, который заключает с ней брак и одновременно пытается соблазнить другую женщину.

— Она в восторге от соединения двух наших семейств. Тебе не понять, какое значение будет иметь этот брак. А она понимает, так же как ее дражайшие родители. Миллисент слишком практична, чтобы не понимать, что даже при самой удачной сделке приходится идти на определенные уступки.

— Какой ты расчетливый!

— Все учитывается для пользы дела.

— Я устала.

Спокойной ночи. Он схватил меня за руку.

— Значит, ты говоришь, что больше меня не любишь?

— Я никогда не любила тебя. Это было нечто совсем иное, как я теперь понимаю.

— Ну, знаешь, как это ни назови, а чувство было достаточно сильным, не правда ли?

— Я вела себя глупо, абсолютно ничего не понимала в жизни. Прошу тебя, Джонатан, забудем об этом. Ты женишься, будешь подолгу находиться в Лондоне. Вряд ли мы сможем когда-либо возобновить наши отношения.