Журнал «Если» - 2007 № 10

• Название: 2007 № 10
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007

---

— Ничего там не трогай! — предупредил отец.

Он ухватился за край люка, подтянулся и влез в отверстие, к счастью, достаточно широкое даже для его могучих плеч. Внутри снаряда было довольно просторно, но темновато. Мерцание разноцветных огней по стенам придавало большой круглой комнате, в которой оказался Горошин, вид таинственный и праздничный. Впрочем, Максим Андреевич бывал здесь не раз и к виду комнаты давно привык.

Оказавшись внутри снаряда, он прежде всего живо закрыл люк массивной круглой заглушкой, опускавшейся сверху на шарнире и точно подходящей по величине.

— Ну вот и все, — облегченно вздохнул Горошин, закончив работу.

Он повернулся к дочери и вдруг замер. На него насмешливо смотрели веселые и наглые глаза Яшки. Кирпотинский ординарец стоял у противоположной стены и, казалось, любовно обнимал Катю. На самом деле он крепко держал девушку, намотав на руку ее косу и приставив к горлу тусклый кавказский кинжал.

— Дурак ты, папаша, — сказал Яшка. — Хоть и здоровый конь, а дурак. Стой там, не балуй! А не то гляди, косарем, да по белой шейке — чик, и нету барышни, лебедушки моей ненаглядной…

Он провел тыльной стороной ладони по Катиной щеке.

— Не смей! — Катя рванулась, но Яшка крепко держал ее за волосы.

— Тпру, шалая! — прикрикнул он. — Обрежешься же, дура! Кто тебя замуж возьмет? А так, глядишь, и я посватаюсь! Только мне жена смирная нужна. Я ведь, если что не по мне, и убить могу!

Он снова повернулся к Максиму Андреевичу.

— Ну, чего встал, папаша? Отчиняй дверь! Живо!

Он поднес лезвие к лицу Кати, будто собирался ее брить. Она вздрогнула от холодного прикосновения, по щекам ее текли слезы.

— Короче, так, — сказал Яшка, обращаясь к Максиму Андреевичу. — Либо ты везешь нас вдогон за белыми, либо дочке каюк. Что решаешь? Резать аль нет?

— Убери нож, — тихо произнес Горошин. — Я открываю…

Он повернул рычаг, и люк с шипением поднялся, открывая круглый лаз, за которым уже шевелился частокол штыков. Максим Андреевич повернулся к ним спиной.

— Отпусти ее, — сказал он Яшке. — Я покажу, как управлять ракетой.

— Конечно, покажешь, — Яшка подтолкнул Катю к люку. — Куда ж ты денешься?…

Час спустя над уснувшим было Карадагом снова поднялись дымные столбы, и огненные стрелы принялись с воем чертить небо, исчезая в вышине, среди высыпавших уже звезд.

— …А у нас все по-прежнему, — несмотря на тошноту, Мустафа сладко жмурился, как кот, вернувшийся на родную печку.

— Где это — у вас? — ехидно спросил Егор.

Мустафа хоть и летал однажды на «Союзе-ТМ», но полет прошел неудачно, на расчетную орбиту корабль не вышел, и до стыковки с «Миром» дело не дошло. Счастье еще, что спускаемый аппарат отработал штатно, все вернулись живыми-здоровыми. В программу полета задним числом вписали «испытание двигательных систем», а стыковку благополучно потеряли. Тем не менее станцию Каримов знал хорошо, куда лучше своего экипажа, если можно так назвать двух космических туристов, толком не прошедших подготовку. Эх, деньги-денежки! Каких только чудес вы не вытворяете! Можете сделать российскими космонавтами двух богатых бездельников, а можете безжалостно затопить вполне еще работоспособную станцию — красу и гордость отечества!

— Вот мы и дома! — сказал командир, не обращая внимания на ехидного Егора. — Жорик, заползай!

Джеймс медленно, с торжественным видом пересек комингс и вступил на территорию станции, а вернее, вплыл в ее огромный, особенно после тесноты спускаемого аппарата, цилиндрический объем.

— Орбитальная станция «Мир», — сообщил он, как всегда, ни к кому не обращаясь. — Руина великой эпохи!

Счастливый он, позавидовал американцу Егор. Каждое мгновение смакует, будто его в кино снимают. И торжественное слово к любому случаю готово. А я что же? Денег-то не меньше вбухал, надо бы радоваться — мечта детства и все такое… Хотя мои деньги все равно бы пропали. Тетке Вере с ее сизомордым не достались — и хорошо…

— Джеймс! Я давно хотел тебя спросить… — начал он.

— Спросите, Егор, — кивнул Купер. — Ты будешь сто двадцать шестых человеков, задающих мне этого вопроса.

Русские слова Джеймс произносил почти без акцента, но употреблять склонения и спряжения так и не научился.

— Откуда ты знаешь, какой у меня вопрос? — по привычке заспорил Егор. — Может, я ценами на картошку в Оклахоме интересуюсь.

Джеймс добродушно рассмеялся.

— Бросай, бросай, Егор! Со мной за последний два месяца говорили сто двадцать пять русские людей, включительно генерала эфэсби, и все задавали одного и того же вопроса: зачем мне все это нужно? Хотя… — Джеймс наморщил лоб, припоминая, — хотя нет, господин генерал не сказал «зачем». Он произнес другое слово…

— Да мы знаем! — Егор поморщился. Его, как и всех, еще немного мутило в невесомости. — И все-таки зачем тебе это нужно, Джеймс? Ведь никто не узнает!

— Почему не узнает? — любезно улыбнулся Джеймс. — Я напишу об этом полете в своих мемуарах…

— И станешь писателем-фантастом, — подхватил Егор. — Ни одна живая душа в вашей НАСе не знает, что мы здесь. Завтра вернемся на землю, послезавтра «Мир» будет затоплен, и у тебя не останется никаких доказательств.

— На кой черт мне доказательства? — Джеймс высокомерно выпятил толстую нижнюю губу. — Я совершаю этот полет для сам себя, а не для прессы. У русских есть космос, и они им торгуют. У меня есть деньги, и я его покупаю, — Купер приблизился к иллюминатору и с хозяйским видом обозрел окрестное мироздание. — Мне плевать на что думают в НАСА или в Международном Космик Эйдженси. Вы ведь тоже не ради славы полетели, Егор? Наверное, в детстве мечтали стать космонавтом? Вам повезло, ваше детство еще не кончилось, а вы уже космонавт!

— От скуки я полетел, — буркнул Егор. — И назло родне. С детством меня как-то быстро кинули…

Он вспомнил отца, вечно спешащего, вечно с телефонной трубкой возле уха и неизменной бутылкой виски на расстоянии вытянутой руки, не дальше. «Для тебя ведь мудохаюсь, наследник, тебе все достанется, кому еще? Вот погоди, завалю „Интерникель“, мы с тобой еще в космос слетаем! А хрен ли нам, мужикам? Все в наших руках! Были б деньги…»

— Что есть слава? — продолжал философствовать Джеймс Купер. — Сублимация половых комплексов. Спросите наш капитан, он тоже не за славой полетел, а за вознаграждением, ему нужно кормить свою большую татарская семья. Правильно ли я говорю, Мустафа, сэр?

Мустафа, хлопотавший возле пульта, не обернулся, только пожал плечами, отчего его крепкая, коренастая фигура качнулась, как на морской волне.

— Я полетел, чтоб вы тут руками ничего не трогали, — буркнул он.

— О! Это совершенно не так! — рассмеялся Джеймс. — Здесь можно трогать руками хоть что угодно! — он ухватился за торчащий из стены шлейф проводов и выдернул его из разъема. — Два дня после сегодня все, что не сгорит в атмосфере, будет лежать на дне океана…

— А ты и рад!

Егора задевало лучезарное настроение Джеймса.

— Я рад, — кивнул Купер. — Очень рад, что я успел. После нас уже никто не сможет сюда побывать…

И тут в обшивку станции постучали.

— Это еще что такое?! — обернулся Мустафа. — Жорик, твои фокусы?

— God damn it! — ошеломленно пробормотал Джеймс и вдруг отлетел к стене, припечатавшись спиной к беговой дорожке. Егор и Мустафа грохнулись рядом. Невесомости не было. Экипаж «Мира» копошился на полу, безуспешно пытаясь преодолеть тяжесть всех своих внезапно вернувшихся килограммов.

— Долетались, мать вашу! — выругался Мустафа. — Кто двигатели врубил?! Поубиваю на хрен, т-туристы!

Егор сел и прислушался.

— Молчат двигатели.

— Как же молчат? А это что?

Где-то коротко взвыли сервомоторы, послышалось шипение стравливаемого воздуха.

— Разгерметизация! — побелевшими губами прошептал Джеймс совсем без акцента.

Но шипение прекратилось, люк запасной шлюзовой камеры плавно отъехал в сторону, и в отверстии холодно блеснуло граненое лезвие винтовочного штыка.

— Не трепыхайсь, хлопцы! — раздался голос из камеры. — Сыдыть смырнэнько, руки в гору! Я вже до вас иду!

Следом за штыком показался длинный ствол винтовки, а потом и лохматая, заросшая бородой голова в папахе.

— Знатна кадушка, — сказала она, озираясь. — Давай сюды, братва!

Человек в гимнастерке полностью выбрался из люка и мягко спрыгнул на пол. Следом за ним снаружи полезли другие — такие же лохматые и с винтовками. Запахло потом и сапогами. Последним в отверстии люка показался молодой парень с маузером в руке.

— Ну, что тут, Тищенко?

— Ось, люды якись, товарыщу командир! — доложил парню красноармеец, появившийся первым. — С виду офицерня!