Бодхи - Майя: Форс-минор

• Название: Майя: Форс-минор
• Автор: Бодхи
• Издательство: Бодхи
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-98417-002-7

Неурядицы на работе и обычная жажда впечатлений привели Майю из Москвы в Индию, но неожиданная череда событий буквально вырвала ее из неторопливого осмотра достопримечательностей, превратив ее туристическую поездку в удивительное путешествие сознания. Пожалуй, самое удивительное в этой повести — это ее документальность. Перед читателем предстают реальные люди, реальные описания необычных для нас нравов и ландшафтов Индии, и если бы не красная нить поразительной духовной практики, то книгу можно было бы отнести к категории прекрасных путеводителей по древней культуре. Невозможно остаться равнодушным к пронзительной ноте отчаянного поиска смысла своей жизни, которая звучит в словах и поступках героев этой повести. Когда открываешь эту книгу, то на несколько дней перестаешь существовать для мира, и лишь добравшись до последней точки, ты переводишь дух и возвращаешься в этот мир. Но сила этой книги не в том, что она дает временный всплеск впечатлений, после чего бросает читателя в серую обыденность. Эта книга пробуждает яркие творческие инстинкты, а идеи и практики, описанные в ней, открывают новые горизонты, придают жизни совершенно новый вкус — тот вкус, который чувствовали на своих губах Колумб и Будда.

---

Бодхи, Скво Майя

Книга I Форс-минор

Глава 01

— Вегетарианское или обычное?

— Что? А… Да, вегетарианское…

— Извините, вегетарианское кончилось, будете обычное?

Ну вот, как обычно — благие намерения…

— А какое там мясо?

— Курица.

Курица так курица, беру, — я сейчас голодная.

Закат за окном иллюминатора невозмутимо пылает на фоне базарной площади в выходной день — голоса, крики, лица, музыка, обрывки разговоров, — в голове царствует привычный навязчивый хаос.

…- Черт возьми, Майя, номер горит, а твоей статьи все еще нет! Мне все это надоело в конце концов! — снова и снова этот крик в трубке…

— Сейчас буду!

Мобильный летит в сумку, паркуюсь, пролетаю через проходную, нервно бью по кнопке лифта, жду — 10…9…8… Сколько это еще может продолжаться?… Кабинет главного редактора, лицо новой секретарши, по раскраске как раз напоминающее семафор, презрительной гримасой показывает — Его на месте нет. Ну стало быть я знаю, кто сейчас кружит вокруг моего стола… ну точно…

— Вы же сами отправили меня на открытие ресторана, ну Всеволод Владимирович! Вот я и не успела отредактировать статью, я еще утром сказала, что если поеду, то не успею доделать. Я ведь сказала…

— Майя, открытия ресторанов, презентации… да, это тошно, Майя, я пятнадцать лет во всем этом, мне самому это все вот где, — отчаянно мотнул головой, провел рукой по горлу. — Но это наш хлеб, ты это знаешь не хуже меня, к чему эти претензии? Заработаем на хлеб — намажем на него масло, поедешь куда-нибудь вон в Аргентину репортаж об амазонках делать… И вообще я не понимаю, почему ты все время предъявляешь мне претензии?? Тебе не нравится эта работа?

Нравится ли мне эта работа? Этот вопрос возникает все чаще и каждый раз становится все острее, — так хочется покончить с журналистикой навсегда, но вечно находятся разные «но», и снова и снова я продолжаю выбегать из дома в городскую серость ранним утром и возвращаться из скоростной соковыжималки поздним вечером. О моем рабочем месте выпускники журфака могут только мечтать, и я мечтала о нем, будучи студенткой, но сейчас все меньше понимаю, зачем мне это нужно… Вот главный редактор престижной газеты, — вся его жизнь пронеслась в суматошном водовороте горящих номеров, истеричных рекламодателей, прокуренных до костей мозга комнат редакции, столовских котлет и компотов, эксцентричных и вечно спешащих сотрудников, стремительного улетания в небытие всего того, что было самым важным еще пару минут назад. И что теперь? Всего сорок, а выглядит как выжатый лимон, весит под центнер, глаза проедены никотином и вечно разодран на части, — ходячий комок раздражения и недовольства. Вот и сейчас стоит передо мной (думает, что это я стою перед ним — типичный эгоцентризм гомо фабера), чуть ли не брызгая слюной от возмущения, и объяснить ему что-либо нет никакой возможности. Эдакий заведенный механизм, который не слышит тебя и, может быть, даже не видит. Когда он кричит, глаза его пугающе пусты и бессмысленны. А ведь тоже наверное когда-то был вдохновлен журналистикой… Хотела ли я такой участи?…

— Да ты вообще хоть слышишь меня?? Ну что уставилась, как баран на корректуру? Стоит, мечтает… Да что ж это в конце-то концов — я с ней как с человеком… Давай пошевеливайся, все тебя ждут, без твоей статьи полполосы коту под хвост, что мне туда — твои мечты ставить? Вот посажу тебя на недельку заголовки придумывать — запоешь…

— Да плевать мне на ваши полполосы, — подхожу к окну, смотрю вниз, — муравейник живет, не останавливаясь ни на миг.

— Что?? Что ты себе позволяешь?!

Даже и не смотрю в его сторону, но что тут смотреть… и так ясно, что он сейчас раздулся и побагровел от злости. Вспыхнуло было беспокойство, ведь я ничего не обдумывала, и как буду жить дальше… из углов комнаты, как скунсы из нор, смотрят сослуживцы — кто со страхом, кто с возмущением. И в то же время такая радость проснулась… ну так, будто поднялся ветер, дует в спину и настойчиво подгоняет навстречу стихии жизни.

Ужасно захотелось отогнать беспокойство прочь и смело посмотреть хоть напоследок ему в глаза, сказать, что я молодая самочка, мне жить хочется, высыпаться, лопать картошку с селедкой, гулять, и трахаться в конце концов мне хочется не только по выходным… Ох бы тут настала немая сцена… А получилось по-другому, — мозги тут же завели свою дурную работу — начала продумывать все движения, слова, чтобы скрыть парализующее волнение и выглядеть достойно…

— Чай, кофе, вино? — стюардесса участливо заглядывает в глаза.

— Нет, просто минералки… спасибо…

…- Майя, ты же не сумасшедшая, чтобы вот так уходить с Этой работы! Сережа, она попала в секту, я тебе точно говорю — материнское сердце не обманешь, принеси мне скорее валидола… Майя, ты обязана все мне немедленно рассказать, мы вместе во всем разберемся, и не надо будет бросать работу и ехать ни в какую Индию…. Ты едешь одна??? Тебя уже там будет кто-то ждать? … У меня паранойя?! Ах ты мерзавка такая, как ты смеешь с матерью так разговаривать?! Я вот тебя сейчас на замок посажу, пока из тебя вся дурь не выйдет… Отец! Ну что ты молчишь, ну скажи хоть что-нибудь!!

Хмурое лицо отца… неужели когда-то оно было другим, не таким, не застывшим в этой трупной гримасе?

— Ты что, к наркоторговцам попала? Наркотики будешь из Индии возить? У меня есть свои люди в ФБР, за тобой будут следить… Я вот тебе сейчас… — запнулся, беспомощный взмах руками, покрасневшее лицо.

Сейчас — что? Этого он и сам не знал. Просто старая шарманка доиграла до конца пластинки, заведенной еще в детстве… Да он просто робот! И если бы только он…

Индия приближается с каждой минутой, и все больше размываются очертания редакции, курсов по йоге, рейки, психологических семинаров, тантрических тренингов, кухонных философских споров до утра и до тошноты, и уже не так важно, что поиски единомышленников окончились полным крахом, — я начинаю новую жизнь. Что-то во мне знает наверняка, что я больше никогда не вернусь назад.

…- Ну и убирайся, маленькая сучка! Я всегда знал, что ты найдешь себе другого, и тебе будет наплевать на мои чувства… Ты никогда меня по-настоящему не любила. Очень сочувствую твоему новому избраннику, ведь ты и об него точно так же вытрешь ноги…

— У вас пледы есть? А то спать хочется.

— Да, сейчас принесу.

Черные окна иллюминаторов, весь самолет дрыхнет, смешно открыв несколько десятков ртов…. Плед жестковат, ну ничего, сойдет…

…Двери редакции захлопнулись. Прохладный августовский вечер совсем не такой, как обычно, — мир изменился, в воздухе звенит волнительное и радостное предвосхищение, и вся летняя столичная суета на Пушкинской похожа на картонную декорацию, которая вот-вот упадет. Все стало полуреальным, ничего не значащим в сравнении с тем, что высвободилось и звало неизвестно куда. Меж домов загорается закат и на короткое мгновение вспыхивает сквозь дома, — как будто зовет со всех сторон. Куда?

Разрушилась мечта о революционной журналистике, поворачивающей вспять консервативные умы, взрывающей предрассудки, горящей духом новых идей, новых открытий… да с самого начала это было понятно, но я верила до последнего, закрывала глаза на очевидное — трусость это, конечно, но как признаться себе в том, что уже давно делаешь не то, что по-настоящему хочешь? Как открыть глаза и увидеть, что слился с безликой биомассой, как перестать катиться по накатанной и вылезти из этой смертельной воронки?…

— Уже Ашхабад?

Полусонная бреду по коридору, плюхаюсь в кресло. Три часа в транзитном зале, потом еще три часа полета, — через шесть часов я в Дели… Дели… как необычно, не могу поверить — «я лечу в Индию», ну надо же!.. и какая же свинья придумала эти дырявые голые металлические сидения в транзитном зале? Ни сесть, ни лечь… Подвесила бы за яйца того кретина, который придумал эти сиденья… битый час пытаюсь устроиться, одни кошмары в голову лезут.

…Страшно было вот так броситься вниз головой в полную неизвестность, последовать тревожному и настойчивому зову, перечеркнув все устойчивое и понятное. Как ушла с работы, месяц гуляла по лесу, ползала по Интернету, смотрела — чем мир дышит, читала… я снова могла много читать, но старые книжки не пошли, а новые — такие, чтобы увлекли, не попались, и в начале сентября в моем кармане уже лежал загранпаспорт, билет с годовой открытой датой обратного вылета и виза в Индию. Попрощавшись со всей прошлой жизнью, я закрыла дверь своего дома, которая тут же затерялась в бесконечной веренице событий и явлений.

Глава 02

Уже 15 часов, как мы въехали в горное ущелье и тащимся по узкому серпантину, где едва разъезжаются автобус и джип. Левая сторона автобуса то и дело зависает над пропастью, камни вырываются из-под колес и стремительно уносятся в бездну, а если высунуться из окна и посмотреть вниз, возникает полная иллюзия, что колеса уже почти сорвались в пропасть и автобус вот-вот начнет падать. Индусы, сидящие рядом, не обращают на это никакого внимания. Что это — твердый характер или безразличие к жизни? Я слышала, что случаи срывов автобусов в пропасть не так уж и редки в Индии, и то и дело возникает легкий испуг, всплеск адреналина и мысль, что Я не могу умереть вот так — некрасиво, невнушительно, из-за оплошности какого-то там водителя.