Йен Уотсон - Книга Звезд

• Название: Книга Звезд
• Автор: Йен Уотсон
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-01142-9

Йен Уотсон — один из крупнейших английских писателей, работающих на стыке научной фантастики и фэнтези и оказавший значительное влияние на развитие этих жанров в 90-е годы. Достаточно сказать, что знаменитая «Имаджика» Клайва Баркера очень многим обязана именно ему.

Действие романов об удивительной судьбе девушки Йалин разворачивается в мире, разделенном рекой, которую невозможно пересечь из-за таинственного Черного Течения. Эта река расколола человеческую цивилизацию на Восток, существующий по законам «феминистической» демократии, и Запад с традиционной «мужской» теократией. Эти два мира почти ничего не знали друг о друге, пока Черное Течение, руководствуясь непостижимой логикой нечеловеческого разума, не позволило Йалин пересечь реку дважды…

---

Наверное, я находилась в этом пустом небесном пространстве уже давно.

И тут:

— Добро пожаловать, Йалин, — сказал Червь. Провались ты.

Эдрик все-таки отомстил. За свои рухнувшие надежды, несбывшиеся мечты. За то, что простая девчонка обвела его вокруг пальца.

Ну что за пустая, никчемная месть! Если бы он знал всю правду, как рьяно он оберегал бы мою жизнь!

Но поскольку он этого не знал, то отомстил наилучшим способом, которым смог. Потому что теперь я принадлежала Червю. Я думала, что это произойдет еще очень не скоро. А все оказалось так близко.

— Я поздоровался с тобой, Йалин.

— Я слышала. Привет, Червь.

— Так-то лучше. Наверное, гадаешь, где ты?

— В хранилище-Ка, полагаю.

— Не совсем. Помнишь, как я рассказывал тебе о своем плане послать человека по психической связи в Идем?

— Как я могла это забыть? Всю жизнь я мечтала только об одном: путешествовать! Это же было главной мечтой моей жизни!

— Ты хочешь сказать, твоей смерти?

— Конечно, смерти! Я забыла. Как глупо. Милая шутка, Червь. Ты всегда был мне хорошим другом.

— Только когда ты вмешалась в мои дела, Йалин.

— Какая галантность.

— Вовсе нет. Я тебе кое-что должен, дорогая. Разве я не обещал тебе рассказать все о Ка и Божественных разумах, о звездах и Идеме? Как могу я нарушить свое слово? Я очень дорожу своей честью.

— Я бы этого и не заметила, Червь. Считай, что все забыто.

— Нет, нет, я настаиваю. Это мой подарок. Сейчас я покажу тебе, как все произойдет, хочешь?

— А нельзя послать в Идем кого-нибудь другого? Нет, полагаю, что нельзя. Мы ведь с тобой неотделимы друг от друга? Как можно нас разделять!

— О, но ты же вернешься. Я уверен, что смогу это сделать. Теперь, когда мы с тобой одно целое, как можно в этом сомневаться? Как ты сказала, наши отношения так трогательны: мы теперь словно мать и дочь. Хейхо, богиня и ее дочь!

— Очень мило, я тронута. Только трогать-то теперь нечего. Кажется, у меня нет рук. Полагаю, передумывать ты не собираешься?

— Ни в коем случае. Я вздохнула.

— Ну что ж, поскорее займемся делом?

— Умница!

Внезапно возникли образы; и если кружилась я, то и образы кружились вместе со мной. Наверное, это так. Как верхушка игрушечного волчка, вращаясь в сторону, противоположную его движению, показывает рисунок, так череда образов поплыла вокруг меня.

Я жадно пила эти образы. Я не могла остановиться. Для меня не существовало больше ничего, поэтому образы стали для меня всем, и думаю, что именно это глубоко впечатывало их в мое сознание, так же как когда-то я вписывала свои образы в ткань, созданную Червем.

Если бы у меня были глаза, я бы их закрыла, чтобы избавиться от этих образов, и, может быть, мне удалось бы отвертеться от путешествия в Идем по психосвязи в качестве посланника Червя, его шкодливой лапы. Может быть, я смогла бы стать одной из простых душ женщин реки, заново переживающих свою и чужую жизнь.

Но я не смогла, так что и не стала.

Как передать эти образы? Они давили на меня, если можно так выразиться. Это были не просто картинки. Они передавали знание, и это знание наполняло мой ум словно ниоткуда. Словно Червь точно знал, как сплетаются мои мысли, и передавал им свой рисунок, превращающийся в одеяние, которое я носила внутри себя.

Краденая одежда! Червь стащил ее оттуда, где она висела: на линии, связывающей Сыновей Адама (теперь поверженных) с далеким Божественным разумом.

Я начала понимать эту психосвязь. Каким-то образом. Возможно, «понимать» — это слишком громко сказано. Просто я знала, как буду ее использовать, так же как знала, что нужно сделать, чтобы заговорить, но, что при этом происходит у меня во рту, я не знала.

Мне стало известно, словно я знала это уже с рождения, как Божественный разум послал корабли с семенами жизни на борту. Когда прибыл первый корабль, эти семена приспособились к нашему миру. Из вещества корабля возникли тела, в которые вдохнули разум: его Божественный разум мог вернуть в Идем, когда тело умирало. Он мог вернуть всех натуральных потомков тех первых «искусственных» колонистов и перенести их разум в искусственные тела, чтобы в Идеме они прожили вторую жизнь, всех, за исключением тех, кто попал в хранилище-Ка Червя. Так Божественный разум населил вселенную людьми и создал вышеупомянутое знание.

Все это немного расходилось с жестокими и смутными представлениями Сыновей. Андри как-то рассказал мне, что все мы — куклы, наделенные разумом, полученным из Идема. Не так! Только у первого поколения были искусственные тела. Потом это были уже живые люди нашего мира. Тем не менее психосвязь сохранилась и передавалась из поколения в поколение, как голубые глаза или рыжие волосы.

— Идем, должно быть, становится перенаселенным, — заметила я.

— Ах, но вторая жизнь тоже небесконечна, она закончится, как только износится тело.

— А что будет с их Ка после этого? Они просто растворятся? Испарятся или как?

— Может быть, — весело сказал Червь, — Божественный разум их съедает. Но тебя я верну назад, обещаю, и ты мне расскажешь, что же он такое и зачем ему вообще нужны человеческие существа.

— «Нужны человеческие существа»: что ты имеешь в виду?

— Подумай: Божественный разум использует людей как инструмент на далеких планетах, как свои глаза и уши. Зачем ему нужны люди, если он может посылать машины, способные создавать людей? Каков его план? Какую роль играют в нем люди? Кто придумал этот план? А я? Тысячи лет назад меня поместили сюда, чтобы остановить развитие разума. Кто это сделал? Зачем? Ну ладно, тебе пора!

— Эй, я не готова! Я не знаю еще миллион вещей.

— Я тоже. Я и сам в этом ничего не понимаю, так вот.

Хо-хо. Прямо как я. (Внимание: «Пока в воде нет жалоносцев!»)

Образы растаяли в голубом свете. Меня похлопали по спине, если можно так сделать в Ка. Нужно ли говорить, что даже легкое прикосновение к волчку заставляет его бешено вращаться…

Я понеслась с головокружительной скоростью, словно мотылек, подхваченный бурей.

Буря: о да, впереди была буря. Только не обычная буря с облаками и дождем, громом и молниями. Голубая пустота колыхалась и бурлила; благодаря образам я знала почему.

Психосвязь тянулась к Идему, как длинный трос, на котором держался наш мир. Трос вибрировал. Там, где он достигал нашего мира, он распадался на миллион отдельных волокон. Часть их висела свободно. Щупальца черного течения и Червя не давали многим из этих волокон проникать дальше; это было, как я поняла, пространство-Ка. На других висел Червь, обвившись вокруг них. Этот танец туда-сюда и создавал в Ка «бурю». Из-за ее завихрений нельзя было разглядеть далекий Идем. Я чувствовала себя потрепанной и избитой.

Что это были за щупальца? Пустота, ничто. Словно из ничего можно было завязывать узелки; словно пустоту можно было переплетать; словно можно было получить нити, вращая пустое пространство, — невидимые нити длиною в саму мысль.

Внезапно я вышла из полосы бури. Я стала вибрацией троса. Я чувствовала, что превратилась сразу в две вещи. Я была волной; я была пылинкой, качающейся на волне. Это мое качание (нет, мое вращение) создавало волну, которая меня несла. В то же время то, что влекло меня вперед, было дрожанием троса, плавным ритмом психосвязи.

Тонкое щупальце черного течения прижалось ко мне. Потом оно начало тянуться все дальше и дальше. С его помощью я найду дорогу обратно в хранилище-Ка Червя… каким-то образом, возможно.

Я подумала, что сейчас делает доктор Эдрик. Ломает дверь спальни? Схватил Нарйу и уносит ее с собой? Со зла поджигает дом?

Мне никогда не узнать этого. По крайней мере очень долго. Вообще-то, я могла бы прожить жизнь, из которой узнала бы, вернулась я в хранилище-Ка или нет. Вообще-то, этого могло не произойти никогда.

Чем же сейчас занят Эдрик? Наверное, с момента моей смерти прошло не так уж много времени, — может, часы, а может, и дни. Время больше не имело значения. В голубом пространстве смерти, где нет ни солнца, ни звезд, невозможно определить время или измерить расстояние.

Я продолжала движение. Мне не было ни холодно, ни жарко. Я не чувствовала голода и даже одиночества. Я была просто я.

Я попыталась вернуть себе то ощущение целостности, которое узнала когда-то в хранилище-Ка, погрузившись в чужие закончившиеся жизни. Попыталась насладиться сиянием, которое озаряет жизнь, когда она подходит к концу. Но у меня ничего не получилось. Потому что, хоть я и была мертва, для меня еще не все закончилось. Я не могла заново пережить свою собственную жизнь. Я могла просто ее помнить да и то не очень хорошо.