М Емцев - Море Дирака

• Название: Море Дирака
• Автор: М Емцев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ничего, ничего, давайте.

- Ну что ж, понеси... А не занесешь?

- Что вы?! Не бойтесь.

Тридцать широких шагов Черныша сопровождаются торопливым шарканьем старухи.

- Ну, спасибо тебе, милый. Дале я сама. Что такой веселый?

- Просто так, мать, хорошее настроение.

У касс обычная сутолока, гам, озабоченное гудение голосов. Черныш склонил голову к вырезанному в зеркальном стекле окошечку.

- Вы сегодня просто очаровательны, - заявил он кассирше. - Четыре, пожалуйста.

- Что?!

- Прекрасно выглядите, говорю.

- Спасибо. Забирайте свои пятаки и не задерживайте очередь.

- До завтра.

- Всего хорошего.

Черныш втискивается в вагон. И здесь ему хочется как-то действовать, шуметь и радоваться. Он полон энергии и жажды движения. Сияющим взглядом обводит он окружающих его людей. Хорошо бы сделать такое, чтобы они все зашевелились, заулыбались...

Но люди, как правило, молчаливы, серьезны, чуть скучноваты. Они едут на работу, у них много сложных дел и забот, им не до Черныша. Они и не подозревают, какой у него сегодня день.

А впрочем, ничего особенного. День как день. Просто один не совсем оперившийся птенец получит сегодня право взлета. Он поднимется в воздух, оторвавшись от ветки, к которой долгое время был привязан невидимой ниточкой. Полетит он или нет, неважно. Главное - это ощущение самостоятельности. Наконец-то он что-то может делать сам; хоть крыльями в воздухе потрепыхать...

Сойдя с автобуса, Черныш сразу увидел здание института. Скучные желтые стены. Каждый год в конце октября их красили охрой, но в мае они уже выглядели старыми, поблекшими. Зато сейчас этот дом сверкал, как турмалин. В этом доме Черныша ожидала чудесная метаморфоза.

Черныш взбегает по лестнице, улыбаясь встречным девушкам. Его глаза сейчас как большие невидимые руки. Они обнимают мир и ласково гладят его.

В эти дни работа в архиве по-настоящему увлекла Черныша. Он спешил в библиотеку, как на свидание. И каким славным человеком казался ему библиотекарь Алексей Степанович Яриков! Любезный, предупредительный, спокойный... Он осыпал Черныша потоком интереснейшей информации. Вырезки из газет, такие аккуратные и многочисленные, наклеены на зеленый картон, фотографии, журнальные статьи, копии протоколов, свидетельские показания, данные различных тонких анализов. Черныш с азартом пытался направить в нужное русло эту мутноватую реку чужих страстей и борьбы. Он чувствовал себя преотлично.

Особенно пришлась ему по душе информационно-логическая машина. Она занимала заднюю комнату архива, напоминавшую каюту атомного ледокола. По крайней мере так казалось Чернышу. Блестящие панели, хромированные углы, многочисленные кнопки и переключатели приводили его в совершенный восторг. Возле машины, как правило, дежурил кто-нибудь из программистов. Все это были молодые молчаливые ребята.

- Отличная штука, самая современная техника! - восхищался Черныш. Глаза его сверкали, как у мальчишки при виде самоката.

- Да, ничего, - соглашался Алексей Степанович, - пока работает. Правда, мы держим ее на скромной роли библиографа, но и то помощь от нее великая.

- Разве она не способна выполнять логические операции?

- Конечно, способна. Это мы, к сожалению, не способны задать ей достаточно простую программу. Я имею в виду задачу, которая устроила бы эту машину. Вы же знаете, какие у нас проблемы, всегда очень сложные, множество факторов... Впрочем, несколько раз она нам очень здорово помогла.

- Какой марки эта машина?

- Сделана она на базе "Урала" последней модели, но значительно расширена и переоборудована. К нам попала из Медицинской академии. Они использовали ее для диагностики.

- Задачи в общем довольно сходные, - задумчиво сказал Черныш.

- Конечно. У медиков машина работала в качестве универсального врача: терапевт, хирург, психиатр. Ей приходилось перерабатывать колоссальное количество информации. У нее очень емкая память, и для наших дел такая память очень нужна. Так что и в теоретических исследованиях на нее можно рассчитывать.

- Интересно...

- Да, у нас тут, - улыбнулся Алексей Степанович, - есть свои кое-какие традиции. Вот... прозвали...

Черныш не стал допытываться. В конце концов ему это все равно.

В этот же день его вызвал начальник отдела Гладунов.

- Как дела?

- Знакомлюсь, читаю, систематизирую, - бодро отвечал Черныш.

- Ну и что?

- В голове сплошная каша, - честно сознался Черныш.

- Что ж, этого следовало ожидать, - задумчиво сказал Гладунов, следовало ожидать... Торопиться здесь нельзя.

Он замолчал, сосредоточенно глядя куда-то в сторону.

- Но вот в чем дело, дорогой мой, - внезапно сказал он, - мы-то можем не торопиться, но жизнь торопится. Есть одно срочное дело, которое я хочу поручить вам. Кстати, оно может придать конкретный, целенаправленный характер вашим теоретическим изысканиям. Вы согласны?

Черныш наклонил голову. Словно от его согласия что-либо зависит! Конечно, он согласен...

- Тогда пойдемте, - встал Гладунов.

В лишенной окон лаборатории сидел довольно молодой, но совершенно лысый Захаров и просматривал при свете мощных рефлекторов какие-то фотографии. По просьбе Гладунова он извлек из массивного стального сейфа пачку денег и небрежно бросил ее на стол.

- Вот, - сказал Гладунов, - перед вами продукция, которая приносит преступникам тысячекратную прибыль. Фальшивки.

- Как валютный товар она дает еще больше, - заметил Захаров, на миг отрываясь от своих фото.

Черныш осторожно взял стопку денег. Она состояла из тоненьких пачек, аккуратно обклеенных белой бумажной лентой. В каждую пачку входило пятнадцать-двадцать пятидесятирублевых бумажек. На лентах старательным девичьим почерком было написано: "Москва, Киев, Ленинград, Ангарск, Новосибирск", - и названия еще каких-то городов и населенных пунктов, о которых Черныш никогда даже не слышал.

- Эти деньги получены из банков разных городов Союза, куда они попали в основном через торговую сеть. Не исключено, что какая-то часть таких фальшивок до сих пор находится в обращении. Следственные органы недавно направили их к нам на экспертизу.

- Они совсем как настоящие, - сказал Черныш, пощупав хрустящие бумажки.

- Это самые странные фальшивки, какие попадались мне за всю мою практику, - сказал Гладунов. - Они идеально сработаны. Как правило, фальшивомонетчикам не удаются некоторые детали узора, отсутствуют водяные знаки, бумага не та или еще что-нибудь. Здесь же все в полном порядке. За исключением номера. На сотню бумажек шлепнуть один и тот же номер! Очевидная глупость, ведь номер-то сделать проще пареной репы.

- Запад? - спросил Черныш.

- Вряд ли. Там тоньше работают. И номер и серия были бы подобраны, правильно. Здесь что-то другое. Надо разобраться. Это дело поручается вам; конечно, не одному вам, но все же основную работу выполнять будете вы.

Черныш согласно кивнул.

- Ну и отлично, приступайте. В деталях вам поможет разобраться Захаров.

Гладунов пожал Чернышу руку и величественно удалился.

- Ну как старикан? Не придирается? - спросил Захаров.

- Он неплохой.

- Кто говорит? Конечно, славный. Но не без чудинки. А?

- Может быть... Ну ладно, расскажи, что ты делал с деньгами?

- Как положено, все анализы и полная экспертиза.

- Ну и что?

- А ничего. Деньги настоящие.

- Как настоящие? - Черныш сделал ударение на слове "как".

- Да какой черт "как"! Если б не номер, они бы считались подлинными.

- Давай документацию.

Прочитав заключение Захарова, Черныш удивленно уставился на него.

- Ты что? - наконец произнес он.

- А? - с отсутствующим видом отозвался Захаров.

- Послушай, ты в уме? Что ты пишешь? Билеты достоинством в пятьдесят рублей, изготовлены на бумаге, применяемой для производства билетов Государственного банка СССР. Состав краски... Посредством обычного технологического процесса, принятого на предприятии "Гознак"...

- А что я, по-твоему, должен делать?! - взорвался Захаров. - Врать? Изобретать? Искать невидимок? Я уверен, что они напечатаны на "Гознаке"... Ведь все совпадает: состав, краска!

Черныш не знал, что возразить.

- Успокойся, - сказал он, помедлив.

- А мне нечего волноваться, - отрезал Захаров. - Я свое мнение высказал. Поэтому Гладунов тебя сюда и привел. Для вторичного контроля. Он уже не верит в мою объективность и с "Гознаком" не хочет связываться.

Черныш улыбнулся.

- Ладно, капитан, не волнуйся, - сказал он, - будет и у тебя попутный ветер.

- Не нужны мне твои утешения, - сказал Захаров. - Смотри сам не набей себе шишек на этом деле.

С этого дня у Черныша началась жизнь настоящего исследователя. Он заново повторил все анализы. Все было взято на вооружение: химия, полиграфические характеристики, электронная микроскопия, рентген и даже анализ изотопного состава.

К Алексею Степановичу ходить было некогда. Все время отнимала беготня по лабораториям. Приходилось много разговаривать, убеждать, добиваться, просить, протестовать. Жизнь была что надо. Без отдыха и срока.