Льюис Синклер - Элмер Гентри

• Название: Элмер Гентри
• Автор: Льюис Синклер
• Жанр: Классическая проза

Льюис (Lewis) Синклер (7.2.1885, Сок-Сентр, Миннесота, - 10.1.1951, Рим), американский писатель. Сын врача. Первые романы Л. не имели особого успеха. Широкое признание в США и Европе ему принёс роман «Главная улица» (1920), в котором показаны застой и консерватизм провинциального захолустья. Бэббит, главный герой следующего одноимённого романа (1922), - классический тип обывателя и дельца. В романе «Эроусмит» (1925; совместно с П. де Крайфом) талантливый врач и исследователь сталкивается со стяжателями в области науки и медицины. Критикуя «долларовую цивилизацию», Л. проявлял непоследовательность (роман «Додсворт», 1929). В 30-40-е годы сатира Л. приобретает политическую направленность. В утопическом остросатирическом романе-памфлете «У нас это невозможно» (1935) Л. провидел некоторые черты позднейшей политической реакции в США. Однако, осуждая фашизм, Л. не был свободен от страха перед опасностью «слева» (роман «Блудные родители», 1938). В годы 2-й мировой войны 1939-45 Л. переживает творческий подъём (сценарий «Буря на Западе», 1943, совместно с Д.Шейри, роман «Гидеон Плениш», 1943). Наряду с острокритическими произведениями Л. создал ряд слабых, слащаво-сентиментальных романов («Богоискатель», 1949, «Мир так широк», 1951). Нобелевская премия (1930).

---

Что же касается остальных, то, заявив, что нужно "обдумать все на досуге", они с наивозможнейшей любезностью поспешили раскланяться и разойтись.

А Элмер вместе со своим другом и своей опорой, мистером Т. Дж. Риггом, направился к зубному врачу, в кабинете которого лицо, облеченное духовным званием, обречено на короткий срок стонать, и корчиться, и, булькая, полоскать рот, как любой нормальный человек.

- Ну и компания! - возмущался мистер Ригг. - Перепуганные пророки! Благородные образчики мороженого в трубочках! Не повезло, брат Элмер! Сочувствую! Крестовый поход против порока - идея что надо! Не думаю, конечно, что он хоть в малейшей степени повлияет на судьбы порока, да в этом, видимо, нет и необходимости. Надо же оставить беднягам, лишенным наших возможностей, хоть какую-то отдушину! Но к церкви это привлекло бы большое внимание. Я очень горд, что мы вновь поднимаем из руин нашу Уэллспрингскую старушку. Эта церковка, знаете, - моя слабость… А тут, понимаешь, эти духовные сосульки! Не поддержать такую идею! Возмутительно!

Он взглянул на Элмера и увидел, что тот посмеивается.

- Да я ничуть не огорчен, Т. Дж. Наоборот, здорово! Во-первых, я отпугнул их от этой темы. Пока они снова возьмутся бичевать порок, эта тема уж будет прочно запатентована нашей церковью. Во-вторых, у них теперь не хватит духу мне подражать, если я все же возьмусь за этот крестовый поход. А в-третьих, это дает мне возможность громить их с кафедры. И я ею воспользуюсь, будьте уверены! Ну, конечно, не называя имен, - пусть не думают, будто я вымещаю зло, - я просто расскажу своей пастве, как убеждал группу священников принять практические меры, чтобы покончить с развратом, и как эти священники струсили.

- Отлично! - одобрительно кивнул попечитель. - Мы им докажем, что Уэллспринг - единственная церковь, которая действительно следует заветам евангелия.

- Вот именно! Теперь слушайте, Т. Дж. Если вы, попечители, выделите мне на это средства, я думаю пригласить двух хороших частных сыщиков, и пусть они мне добудут точные адреса злачных мест - ведь есть же такие, наверно, - и кой-какие доказательства. Потом я накинусь на полицию за то, что она их не накрыла. Скажу: что ж, мол, вы смотрите, об этих притонах все знают, значит, и вы должны знать. Между прочим, наверное, так и есть… Что будет! Сенсация! Каждый воскресный вечер - новое разоблачение! И так целый месяц! Заставлю начальника полиции ответить нам на страницах печати!

- Дельная мысль! Что ж, я как раз знаю подходящего человечка - бывший агент государственного комитета борьбы с нарушителями сухого закона, уволен за шантаж и пьянство. Не то чтобы двурушник - куда честнее, чем многие такие агенты, но все же адресок-другой, думаю, нам подкинет. Я его к вам направлю.

IV

Когда преподобный Элмер Гентри объявил с высоты кафедры, что власти Зенита "умышленно потворствуют пороку, который умело пользуется своей безнаказанностью", и что он может назвать адреса и имена владельцев шестнадцати публичных домов, одиннадцати нелегальных питейных заведений, двух агентств по продаже кокаина и героина, а также совершенно непристойного кафешантана, с программой столь чудовищной, что он может лишь намекнуть о характере исполняемых в нем номеров, - когда он предъявил тяжкие обвинения начальнику полиции и обещал представить более подробные улики в следующее воскресенье, весь город заклокотал.

Сенсационные заголовки на первой полосе, злобные возражения со стороны мэра города и начальника полиции, контрвозражения Элмера, бессчетные интервью, целая полоса, посвященная торговле "живым товаром" в Чикаго. Бурные дебаты в клубах и конторах, церковных обществах, потайных комнатах "безалкогольных" баров. Сотни посетителей, телефонных звонков, писем. Элмер не успевал отбиваться. Его помощник Сидни Уэбстер и секретарь мисс Бандл были не в силах преградить доступ толпе, и он укрылся в доме Т. Дж. Ригга, не принимая никого, кроме газетчиков, которые по каким-либо соображениям - христианским или же братским - пожелали бы увидеться с ним.

Во второй вечер воскресных разоблачений церковь была переполнена за полчаса до начала, забит был даже вестибюль, и сотни людей ломились в закрытую дверь.

Элмер назвал точный адрес восьми нелегальных кабаков, рассказал о том, как там напиваются маисовым виски, и о том, сколько полисменов в полицейской форме побывало за эту неделю в наиболее соблазнительных из этих притонов.

Полиция сделала все, что могла, чтобы помочь своим друзьям прикрыть на время свой бизнес, но все же десятка полтора из сотни с лишним преступников, названных Элмером, пришлось арестовать. Зато начальник полиции взял реванш, заявив, что больше ни одного не найти.

- Превосходно, - нежно прожурчал на это Элмер в набранном жирным шрифтом, взятом в рамку и помешенном на видном месте заявлении, - произведите меня временно в чин лейтенанта полиции, дайте отделение полисменов, и я вам за один вечер - любой, кроме воскресного, - найду и закрою пять нелегальных кабаков.

- Согласен. Можете начинать свои налеты завтра, - прозвучал в "последних известиях" официально сдержанный ответ начальника полиции.

Мистер Ригг слегка встревожился.

- Пожалуй, вы хватили через край, Элмер. Если вы по-настоящему восстановите против себя кого-нибудь из крупных оптовиков-бутлеггеров [179], они нас крепко прижмут с деньгой. А если тронете бандитов - могут прихлопнуть, очень даже просто. Чертовски опасная штука.

- Знаю. Не волнуйтесь, я себе выберу кого-нибудь из мелкой сошки, самогонщиков, которые не пользуются покровительством полиции, разве что сунут участковому пятерку или десятку. Газеты ради рекламы их распишут настоящими гангстерами и убийцами, а мы пожнем лавры, не делая глупостей и не рискуя.

V

Огромная толпа - не менее тысячи человек - собралась в тот вечер у крыльца Центрального полицейского участка. Двенадцать вооруженных полисменов спустились по ступенькам и замерли в стойке "смирно", поглядывая на дверь в ожидании своего командира. И вот он появился, преподобный Гентри - великий Гентри, - и остановился на крыльце в картинной позе. Полисмены отдали ему честь, толпа приветствовала восторженными или презрительными криками, а фотокорреспонденты лихорадочно защелкали затворами, ослепив собравшихся вспышками магния. На Элмере была фуражка лейтенанта полиции с золотым околышем, строгий сюртук, черные брюки. Под мышкой - библия.

Взревели и умчались два полицейских фургона. Все женщины в толпе, кроме нескольких представительниц самой древней в мире профессии, которые - увы! - выражали свое неодобрение весьма нецензурными фразами, ахнули от восторга перед этим современным Савонаролой.

Он обещал толпе раскрыть по меньшей мере один настоящий дом терпимости…

VI

Жили-были в Зените две молодые особы, которым надоело гнуть спину на скверном хлебопекарном заводишке, а по воскресным вечерам безвозмездно сносить грубые ласки грузных, бледных и одутловатых пекарей. Они установили, что в небольшой квартирке, недалеко от церкви Элмера, можно проводить время гораздо легче и веселей. Они обожали читать иллюстрированные журналы, танцевать под патефон и ходить в церковь - чаще всего в церковь Элмера. Возможно, их отношения с приятелями мужского пола и были несколько более утешительны, чем мог бы ожидать священник, познав на собственном опыте сладость священных и холодных, как лед, уз брака, но ведь этих приятелей у них было совсем немного, и девушки часто штопали им носки и при каждом удобном случае превозносили до небес ораторские таланты Элмера Гентри.

В тот вечер одна из подруг вела задушевную беседу с мужчиной, который, как выяснилось впоследствии на суде, не был ее мужем, а другая пекла на кухне пирог ко дню рождения своей племянницы, тихонько напевая гимн "Вперед, воинство христово". Внезапно и с изумлением она услышала внизу, на улице, грохот, звон и крики, затем топот многих ног на лестнице. Она порхнула в гостиную и увидела, как прелестная, отделанная под красное дерево дверь их квартирки разлетается под ударами прикладов.

В комнату, скаля зубы, ввалились двенадцать полисменов, а за ними, - к смущению и стыду хозяйки, кумир дома, обожаемый пророк, его преподобие Элмер Гентри. Только сейчас это был совсем не тот любезный, улыбчивый мистер Гентри, которого она знала по церкви. Этот мистер Гентри простер руку и с жестом, исполненным тошнотворнейшей святости, возопил:

- О блудница! Пусть грехи твои падут на твою голову! Отныне тебе уж больше не завлекать несчастных юношей в клоаку, в мерзостную пучину порока! Сержант! Держите револьвер наготове. Недаром говорят, что от женщин такого пошиба можно ждать чего угодно!

- Есть, лейтенант, будет сделано! - ухмыльнулся краснорожий полицейский сержант.

- Вздор, Гентри! Девчонка не опаснее золотой рыбки, это всякому видно, - заметил Билл Кингдом из "Адвокат-таймс", который два часа спустя уже строчил эпическое повествование о героизме Великого Крестоносца.