Льюис Синклер - Элмер Гентри

• Название: Элмер Гентри
• Автор: Льюис Синклер
• Жанр: Классическая проза

Льюис (Lewis) Синклер (7.2.1885, Сок-Сентр, Миннесота, - 10.1.1951, Рим), американский писатель. Сын врача. Первые романы Л. не имели особого успеха. Широкое признание в США и Европе ему принёс роман «Главная улица» (1920), в котором показаны застой и консерватизм провинциального захолустья. Бэббит, главный герой следующего одноимённого романа (1922), - классический тип обывателя и дельца. В романе «Эроусмит» (1925; совместно с П. де Крайфом) талантливый врач и исследователь сталкивается со стяжателями в области науки и медицины. Критикуя «долларовую цивилизацию», Л. проявлял непоследовательность (роман «Додсворт», 1929). В 30-40-е годы сатира Л. приобретает политическую направленность. В утопическом остросатирическом романе-памфлете «У нас это невозможно» (1935) Л. провидел некоторые черты позднейшей политической реакции в США. Однако, осуждая фашизм, Л. не был свободен от страха перед опасностью «слева» (роман «Блудные родители», 1938). В годы 2-й мировой войны 1939-45 Л. переживает творческий подъём (сценарий «Буря на Западе», 1943, совместно с Д.Шейри, роман «Гидеон Плениш», 1943). Наряду с острокритическими произведениями Л. создал ряд слабых, слащаво-сентиментальных романов («Богоискатель», 1949, «Мир так широк», 1951). Нобелевская премия (1930).

---

Но - и он никогда не позволил бы себе полюбить ее, будь это иначе, ибо честолюбивое желание стать верховным блюстителем нравственности Америки было для него важнее, чем даже любовные услады с Хетти, - мисс Даулер была в то же время и великолепным секретарем.

Ей можно было диктовать с любой скоростью; она редко делала ошибки; по красоте расположения материала напечатанная ею страница была истинным произведением искусства; она записывала номера телефонов всех, кто приходил в его отсутствие; она умела очень хладнокровно и в высшей степени любезно выпроваживать идиотов, которые являлись досаждать преподобному доктору Гентри своими не стоящими внимания печалями. И она так удачно подсказывала темы для проповедей! За все эти долгие годы ни Клео, ни Лулу не дали ему ни одной идеи, заслуживающей чего-либо, кроме разве что стона изнеможения. А Хетти - да ведь это она набросала ему план проповеди "Суета светской славы", которая произвела такую сенсацию в Тервиллингер-колледже, куда Элмер прибыл по случаю присвоения ему степени доктора права, возложил венок на могилу покойного ректора Уиллоби Кворлса (фотография была во многих газетах) и вообще сделал неплохую рекламу - и себе самому и своей "доброй старой Alma Mater".

Ему казалось порой, что Хетти - иное воплощение Шэрон Фолконер.

Внешне они были очень непохожи - Хетти была стройней, ниже ростом, ее тонкие подвижные черты лица ничем не напоминали своеобразного продолговатого личика Шэрон; они и по складу характера были очень различны. Хетти, тоже веселая выдумщица в любовных делах, никогда не хандрила и не устраивала истерик. Вместе с тем обеим была свойственна та же жадность к жизни, та же неизменная страсть к своему возлюбленному. И то же поразительное умение обращаться с людьми.

Если что-либо и могло еще увеличить преданность Т. Дж. Ригга Элмеру и церкви, то это сделала Хетти. Инстинктивно разгадав, что это за важная персона, она и льстила ему, и кокетливо пикировалась с ним, и приучила его подолгу торчать в церковной конторе, хотя он отвлекал ее от дела и ей приходилось позже кончать работу. Ей оказалась по плечу задача и потруднее - она приручила самого Уильяма Доллинджера Стайлса, который никогда не был настроен к Элмеру так дружелюбно, как Ригг. Она говорила ему, что он Наполеон финансового мира. Она едва было не зашла даже слишком далеко в своем усердии - завтракала с ним вдвоем в ресторане. Элмер ревниво запротестовал, и Хетти мило согласилась никогда больше не встречаться со Стайлсом за стенами церкви.

V

Тяжелой и в общем-то даже не слишком красивой задачей было отделаться от Лулу Бейнс, которая с появлением Хетти стала окончательно ненужной.

Когда во вторник вечером, на другой день после его первой встречи с Хетти, Лулу, воркуя, впорхнула к нему в кабинет, Элмер с подавленным видом сидел за письменным столом, мрачно опершись подбородком на руки, и не встал ей навстречу.

- Что с тобой, милый? - пролепетала Лулу.

- Сядь-ка… нет, пожалуйста, не надо меня целовать! Садись вон туда, душа моя. Нам надо серьезно поговорить, - сказал преподобный доктор Гентри.

Такая маленькая, такая простенькая (хоть и принаряженная в новое платье), сидела она, дрожа, на уродливом стуле с прямой спинкой…

- Лулу, я должен сказать тебе нечто ужасное. Несмотря на всю нашу осторожность, Клео… миссис Гентри нас выследила. У меня просто сердце разрывается от отчаяния, но нам нельзя больше встречаться. И даже…

- Элмер, Элмер, любимый мой, пожалуйста!

- Ты должна взять себя в руки, дорогая! Надо найти в себе мужество и прямо взглянуть в глаза судьбе. И даже, как я начал говорить, боюсь, что раз уж у нее возникли страшные подозрения, тебе лучше не приходить больше в церковь.

- Но что она сказала, что она могла такого сказать? Я ее ненавижу! Ах, как я ненавижу твою жену! Нет-нет, я не собираюсь устраивать истерику, только… я ее ненавижу! Что она сказала?

- Да, понимаешь, вчера вечером она преспокойно заявляет… Можешь себе представить, до чего это меня поразило - как гром среди ясного неба! Приходит и говорит: "Что ж, завтра, наверное, у тебя опять свидание с этой особой, которая преподает на курсах кулинарии, так что придешь домой, как всегда, поздно!" Ну, я вывернулся кое-как, а она, оказывается уже собралась натравить на нас сыщиков!

- Ах ты, милый мой, бедный ты мой! Я тебя никогда больше не увижу! Неужели я допущу, чтобы тебя опозорили - теперь, когда ты добился такой славы, и как я ею гордилась!…

- Лулу, родная, неужели ты не понимаешь, что дело вовсе не в этом? Я мужчина, черт побери! Мне-то самому вся эта свора кляузников не страшна - я их живо поставлю на место. Речь идет о тебе. Если честно говорить, я боюсь, что Флойд убьет тебя, если узнает.

- Да, наверное… А не все ли равно? Все-таки легче, чем самой себя…

- Ну, знаешь, милочка, пожалуйста, без идиотских разговоров о самоубийстве! - Он вскочил на ноги и выпрямился перед нею во весь рост - внушительная, исполненная праведного негодования фигура. - Господь даровал нам жизнь для служения во славу его, и даже помышлять о самоубиении - значит идти наперекор воле божьей. Я даже и подумать не мог, чтобы ты была способна сказать такие греховные, нечестивые, преступные слова!

Несколько минут спустя она побрела из церкви - жалкая маленькая фигурка в потертом пальто поверх любовно надетого нового платья. Она стояла под дуговым фонарем в одиночестве, дожидаясь трамвая, поглаживая новую бисерную сумочку, которую так любила. Ведь это он в порыве великодушия подарил ее. Время от времени она вытирала глаза, сморкалась, бессмысленно и непрерывно бормоча: "Ах, милый, милый мой! Подумать только, я тебе причинила неприятности… Ах, мой любимый, дорогой мой!…"

Вскоре ее муж с удовольствием заметил, что она словно чудом утратила сразу все свои честолюбивые желания, так раздражавшие его, и ничего не имеет против того, чтобы проводить вечер за вечером дома, играя с ним в крибедж. Но он сердился, о чем многоречиво ставил ее в известность, что, возвращаясь домой, вечно заставал ее праздно сидящей в кресле, с застывшим лицом. И потом она совсем перестала следить за своей прической… Но жизнь есть жизнь, и постепенно Флойд привык, что Лулу по целым дням бродит по комнатам в капоте, неприбранная, и иногда от нее попахивает джином.

VI

По рекомендации Дж. Э. Норта Лига Субботнего Дня [203] поручила Элмеру возглавить борьбу против устройства в Зените киносеансов по воскресеньям.

"Для вас это будет отличной практикой, - писал мистер Норт Элмеру, - в особенности на тот случай, если вас изберут на мое место в "Напап", - практикой, которая сослужит вам хорошую службу в те дни, когда вы будете диктовать свою волю не просто муниципальному совету, но конгрессменам и сенаторам".

Элмер знал, что верховные жрецы "Напапа" зорко следят за всеми его действиями, и он с воодушевлением возглавил кампанию против кино по воскресеньям. В штате Уиннемак существовал общераспространенный пуританский закон, запрещающий всякую платную работу по воскресным дням и, конечно, не распространяющийся на священников, а также музыкантов, лекторов, преподавателей, привратников и прочих помощников в святых делах, коих священнику благоугодно будет нанять на работу. Наряду с этим в штате Уиннемак существовало благословенное и столь же общераспространенное правило не обращать внимания на этот закон.

Элмер нанес визит местному шерифу, занятому и утомленному человеку, который приобрел свои познания в криминологии в шорной мастерской, и обменялся с ним любезным рукопожатием.

- Душевно рад познакомиться, преподобный отец, - сказал шериф. - Много читал о вас в газетах. Курите, пожалуйста.

Элмер уселся в внушительной позе, немного наклонившись вперед, положив локти на ручки кресла, сжав огромные кулаки.

- Благодарю. Не прикасаюсь к табаку, - зловеще отозвался он. - Вот что, Эделстайн, кто шериф этого округа, вы?

- Ха! Понятно!

- Ах, вот что! Ему понятно! В таком случае намерены ли вы принять меры к тому, чтобы закон штата о запрещении кинематографа по воскресеньям неукоснительно соблюдался?

- Полно, преподобный отец. Кому это надо, чтобы я настаивал на проведении его в жизнь?

- Кому? Как это - кому! Каким-нибудь двумстам тысячам граждан города, добрым прихожанам - а так больше никому. Банкирам, адвокатам, врачам - приличным людям. А кому надо, чтобы вы позволяли осквернять субботний день? Каким-нибудь двумстам тысячам иммигрантов - полякам, итальяшкам, жидам, безбожникам! Ну, вот что, Эделстайн! Либо вы хватаете их всех до последнего - владельцев кинотеатров, киномехаников, билетеров - весь этот подлый сброд, повинный в гнуснейшем неповиновении закону о запрещении кино по воскресеньям, либо я созываю массовый митинг всех добропорядочных граждан города, причем я буду говорить им не столько о хозяевах кино-заведений, сколько о вас, и тогда мы посмотрим, много ли у вас останется шансов на то, что вас снова изберут шерифом. Двести тысяч избирателей округа (и, между прочим, люди солидные, как раз те, что считают своим долгом голосовать) только и будут ждать случая с вами расквитаться…