Виталий Забирко - Все пули мимо

• Название: Все пули мимо
• Автор: Виталий Забирко
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-94538-084-9

Странное существо попадает на Землю. Внешне — человек, но мораль, знания, не говоря уж о способностях, резко отличаются от свойственных землянам. И встречается посланец невесть какого мира с обычным мелким рэкетиром. С этого момента меняется жизнь Бориса Пескаря, ох как меняется! Начинается его стремительная карьера…

---

Мы почти поравнялись с ним, и тут Валентин вдруг, что курильщик заядлый, пару раз подкашливает.

«Окно закрой!» — чуть не вырывается у меня, но пешеход реагирует раньше. От кашля неожиданного, со стороны раздавшегося, он оступается, всё-таки поскальзывается и картинно так, руки раскинувши, падает навзничь. Шапка его при этом отлетает нам под машину, и я со злорадством жду, когда колёса мягко спружинят рессорами, проехав по ней. Нет, не спружинили рессоры — повезло мужику.

— Сворачивай направо, — вдруг командует сзади Валентин, меняя наш маршрут, и поднимает стекло. То ли совесть у него проснулась, то ли сам замёрз.

И только я сворачиваю, как поступает следующая команда:

— Теперь дуй всё время прямо и скорость можешь увеличить. Но не вздумай правила нарушать.

«Вот и началось», — думаю я с облегчением, ёрзаю на сиденье, чтобы хоть как-то разогнать кровь, и увеличиваю скорость. Последнее, конечно, круто сказано — мотор-то мощный, может, и все двести километров в час дал бы, однако ощущение такое, что сам драндулет выше шестидесяти на составные части рассыплется. Поэтому держу скорость около пятидесяти — вот ежели за нами погоню устроят, тогда и рисковать буду.

Ну, ладно, едем. Впрочем, недолго. Минут через пять оказываемся у какого-то недостроенного и, как понимаю, теперь навеки заброшенного дома, и здесь Валентин снова командует:

— Въезжай во двор.

Исполняю приказ, въезжаю и — бац по тормозам. Впереди котлован. Ещё немного — и поминай как звали.

— Всё, — как ни в чём не бывало изрекает Валентин. — Глуши мотор и вылезаем.

С трудом разгибая застывшие от мороза суставы, выбираюсь из машины. Чувствую, ещё минут десять побуду на дубарине, и моё хладное тело ни одна реанимация не оживит. Может, напрасно я столь резко у котлована затормозил — раньше бы «скорая» забрала, и был хоть какой-то шанс выжить…

Валентин в машине несколько подзадержался. Точнее, сам-то вылез, но что-то там в салоне копается. Заглядываю сквозь окошко: он канистру открывает и на пол опрокидывает. Затем вижу, пистолет с глушителем на сиденье плюхается, а за ним какая-то коробочка с лампочкой красной мигающей.

Тут я и прозреваю. Не-ет, не Валентин тогда через опущенное стекло кашлял… И здесь мороз не только тело, но и душу охватывает. Да уж, действительно, «повезло» тому мужику, что я шапку его не переехал…

А из машины так это прозаично, буднично как-то, доносится: буль-буль-буль… Будто мне кто в бокал водку наливает, но бокал мой размером с тазик.

— Бегом отсюда! — шёпотом командует Валентин и дверцу захлопывает.

Я пытаюсь бежать, но ноги не слушаются, еле двигаются.

— Чего это ты? — недоумевает Валентин.

— З-зам-мёрз чт-то с-собак-ка… — с трудом выдавливаю.

Тогда он подхватывает меня под руку и тащит назад, к трассе. А там нас уже «тойота» тёмно-синяя дожидается. Впихивает меня Валентин на заднее сиденье, сам рядом падает, и машина сразу с места срывается. Почти тут же во дворе стройки заброшенной глухо ухает, и ночь светом багряным озаряется. Откатал своё «жигуль»…

В салоне «тойоты» тепло, и я помаленьку в себя прихожу. Гляжу, водилой у нас сегодня не Олежка, а Женечка. Сидит непоколебимо за рулём, глыбой своей мне весь обзор загораживает, а на голове у него такие же, как и у Валентина, наушники с микрофоном. Ясно теперь, с кем Валентин связь поддерживал.

— Порядок? — вопрошает Женечка.

«А то не видел?» — хочу ответить, но не могу. Во заледенел, режь меня сейчас на куски — строганина получится.

— Порядок, — отвечает Валентин, срывает с головы наушники и бросает их на переднее сиденье. — У тебя выпить что есть?

Машина дёргается.

— С чего бы это ты? — изумляется Женечка.

— Не мне. Борис, видишь, в одном костюмчике? Совсем закоцуб.

— Не знаю я, что здесь есть, — гудит Женечка. — В бардачке посмотри.

Валентин перегибается через сиденье, открывает бардачок.

— Должно быть… — бормочет. — Олег баб любит катать, для куражу угощает… Есть!

Достаёт плоскую фляжку, колпачок свинчивает, нюхает.

— Вроде бы коньяк, — говорит и мне протягивает. — Пей.

Хлебнул я раз, хлебнул другой. Ни хрена эти трезвенники в напитках не разбираются. Не коньяк это, а чёрт-те что, пакость заморская, похоже, на хвое настоянная. Но, чувствую, крепкая, хотя по горлу сейчас идёт как вода. Приложился я и — буль-буль-буль, что из канистры — всю фляжку единым махом высосал.

— Полегчало? — интересуется Женечка. Давно заметил — сердобольный он сверх меры. Хотя, по слухам, «заказные» предпочитает голыми руками исполнять, а не оружием каким.

Чувствую, кровь по жилам веселей побежала, колени ожили и опять их печь стало.

— Маловато будет… — бормочу. Эх, опростать бы сейчас канистру, такую, что Валентин в «жигуле» перевернул, а не эту фляжечку полупинтовую…

— Александр добавит, — обещает Валентин. — Выходи. У тебя своё алиби, у нас своё.

Гляжу, а мы, пока я «булькал», уже к клубу ночному подкатили и стоим на том же месте, где и «жигуль» с час назад находился.

Как я ноги на ступеньках обледенелых не поломал, пока в подвал в кромешной темноте спускался, уж и не знаю. Ткнулся в дверь, но поцарапаться не успел — сама распахнулась. Хватает меня за лацканы Сашок, внутрь затаскивает, дверь запирает.

— Быстренько наверх, — шепчет. Как дела, не спрашивает, небось по пейджеру ему уже всё сообщили.

Насчёт быстренько — здесь он палку определённо перегнул. Куда мне, до мозга костей промёрзшему, бегать, да ещё по лестницам? К тому же, в тепле очутившись, колени опять огнём гореть начали. С грехом пополам добрался я из подвала до первого этажа, но здесь заартачился.

— Мне — сюда! — говорю строптиво и к сортиру направляюсь. И столько в моих словах категоричности, что Сашок, ничего поперёк не молвив, молча за мной следом пошёл.

Захожу в сортир, становлюсь перед умывальником и ремень брючный начинаю расстёгивать.

— А ты не перепутал? — недоумевает Сашок.

Я на него — ноль внимания. Спускаю штаны ниже колен и начинаю ноги холодной водой обмывать. Во, блин, блаженство! Ну приблизительно, как ежели кладёшь ладонь на наковальню и молотком — бац по пальцу. Затем — бац по второму. Бац по третьему. Но третий раз — мимо!

Сашок сбоку зашёл, посмотрел на мои волдыри, языком сочувственно прицокнул.

— Не знал, что ты гурман и острые закуски обожаешь, — говорит. — Извини.

— До лампочки мне твои извинения! Кто мне костюм новый, тобой испорченный, купит?! — впервые взрываюсь я на Сашка. И заяц во хмелю иногда смелым становится.

Но Сашок ничего ответить не успевает. Дверь в сортир распахивается, и внутрь заваливают трое хмырей пьяненьких. Видят они нас: Сашка, того ещё амбала, и меня, хлюпика, со штанами спущенными, — и застывают в ступоре. А затем хмырей будто ветром сдувает. Небось за педиков нас приняли.

— Давай быстрее, — поторапливает Сашок, на мой вопрос не отвечая. Видно, и ему та же мысль об извращенцах половых в голову стукнула.

В этот раз я с ним согласен. Брюки стирать — не та обстановка. Поэтому поплотнее обматываю ноги туалетной бумагой, натягиваю штаны, и мы выходим.

В зале — бедлам полный. «Крутяки», кто помоложе, беснуются вместе с «поп-звездой», а кто постарше — заливаются спиртным по самое некуда и на сцену никакого внимания не обращают. Мол, мы деньги заплатили, а посему развлекаемся в своё удовольствие.

Сели и мы. Ломоть не выдержал-таки, сломался, спит мордой в тарелке. Зубец, Дукат и Корень нажрались так, что, того и гляди, под стол сползут. Один Оторвила ещё держится — за соседний столик перебрался и лахудру, страшнее атомной войны, пытается снять.

Сашок берёт графин с водкой и начинает в стакан наливать. «Буль-буль-буль», — говорит графин, совсем как канистра с бензином в «жигуле».

— Навёрстывай, — пододвигает Сашок полную стаканяру ко мне. — А за костюм не переживай. Будет оплачено.

Беру я стакан обеими руками, вздыхаю.

— Слушай, Александр, — говорю, — я тебя давно хочу спросить об одной вещи, да всё как-то…

— Спрашивай, — благодушно разрешает Сашок. — Может, и отвечу.

— Откуда ты французский язык знаешь?

Брови Сашка удивлённо взлетают, и он недоумённо вперяется в меня. Понимаю его: спроси я о шмотках, о баксах, о бабах — это естественно, но вот что меня, кроме этого перечня, может ещё что-то интересовать, он явно не ожидал.

— «А позволь спросить тебя, чем ты смазываешь свои сапоги, смальцем или дёгтем?» — задумчиво изрекает Сашок и иронически хмыкает. — Ладно, отвечу на твой вопрос. Не только французский знаю, но также английский, немецкий, испанский. Я МГИМО закончил, если тебе это о чём-то говорит.

Говорит. Институт международных отношений. Хотя при чём тут сапоги с дёгтем? На некоторое время я теряю дар речи. Это что ж такое должно было случиться, чтобы потенциальный дипломат подался в киллеры? Ну ладно, понимаю профессора наук космических, который машину теперь мне моет. На фиг тот космос кому сейчас сдался. Но дипломаты?!