Никита Елисеев - Судьба драконов в послевоенной галактике

• Название: Судьба драконов в послевоенной галактике
• Автор: Никита Елисеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Александр Петрович, - мама все сильнее сжимала мою руку, - так надо полагать, что мне надо было уйти в труповозы?

- Не тебе! - выкрикнул Александр Петрович.

- А я вас не просил брать меня в лабораторию, - закричал я, - я вас...

Мама развернулась и с силой ударила меня по лицу.

- Замолчи! Сейчас же, немедленно...

Александр Петрович через плечо смерил меня взглядом:

- А вас, юноша, я и в расчет не беру. При чем здесь вы? Мы беседуем вдвоем, и вам лучше в нашу беседу не вмешиваться. Меня ни капельки не волнуют ваши просьбы и желания - понимаете? Ни синь порох, как говорили в старину. Ясно?

После моего крика и резкого ответа Александр Петрович, после того, как мама хлестнула меня по лицу, мы проталкивались сквозь толпу молча. Я не мог сдержать слез; старался сдержать и не мог.

...Мы стояли у небольшого грузовичка, в кузове которого тосковало пятеро парней.

- Полезай в кузов, - приказал мне Александр Петрович.

Я поставил ногу на колесо машины, уцепился за борт, но мне не удалось подтянуться.

Парни, сидящие в кузове, лениво следили за мной.

- У, - сморщился Александр Петрович и попытался подсадить меня, - да что ж ты, как разварная макаронина... Ван! Подай ему руку, не видишь, что ли?

Один из парней поднялся, схватил меня за руку и с силой дернул.

Я перелетел через борт и шлепнулся, больно ударившись, на дно машины. Я стер рукавом слезы, сопнул носом и сказал, глядя на плотно зашнурованные черные ботинки Вана:

- Спасибо, Ван.

- Ван - это для Александра Петровича, а для тебя...Ван-цзи-вей. Вопросы?

Я поднял голову.

Ван-цзи-вей смотрел на меня сверху вниз так, как смотрят на того, кого собираются ударить.

И я испугался.

- Спасибо, Ван-цзи-вей, - покорно ответил я, - спасибо вам большое...

Я поднялся и уселся на скамеечку, тянущуюся вдоль кузова, напротив пятерых парней.

Ван вернулся на свое место.

- Джек, - сказал я, - Джек Никольс.

Парни молчали.

Один из них сплюнул и, глядя мимо меня, ответил на мое обращение:

- Познакомимся в процессе работы. Пока отдыхай...

Я понял, что эти пятеро ненавидят меня, и закрыл глаза.

Грузовик тронулся с места, но я не разлепил глаз. Мне было хорошо сидеть вот так, в полной тьме, проваливаться то в сон, то в явь... Меня знобило. И все равно было хорошо... с закрытыми глазами.

Иногда я слышал, что говорили сидевший напротив меня парни, иногда я слышал что-то другое, например, плеск моря или свист вьюги.

Мне было плевать. Я не прислушивался, и хоть не прислушивался, но слышал. Странное дело, мне было не стыдно слышать все то, что говорили обо мне парни. Видно, я уж чересчур устал и нанервничался.

- ...А Петрович в труповозах...

- Ну так. Это, блин, жизнь такая. В ней ни черта справедливости нет. Я давно понял...

- У, дрыхнет, гляди, как сынок дрыхнет...

- Ничего, пусть отсыпается. Мамочка уйдет - я его к Костроме поставлю. Он у меня ни одной ночки не поспит, ни одной! Все банки, склянки перемоет...

- Да ты на это чудо посмотри...Это же чмо. От такое рыло наел на маминых пирожках. Он же все склянки перебьет, а отвечать Костроме...

- Ничего он не перебьет. Первую чашку кокнет, я его...

- Он Сане настучит...

- Не... я этих сынков знаю - не настучит. Гордость не позволит. Их же мамы с папами учили: ябедничать нехорошо.

Я открыл глаза. Парни смотрели на меня с той смесью недоуменной брезгливости и веселой ненависти, с какой смотрят на мелкую гадину перед тем, как ее раздавить.

Эта ночь... Вчера я ненавидел дракона, а сейчас я начинал ненавидеть людей.

Почему должна гибнуть Мэлори, умная, добрая, веселая Мэлори, а не эти скоты? Пусть бы их жрал дракон, планете было бы лучше.

- Нет, нет, - успокаивал я себя, - так думать нельзя... думать так скверно, стыдно, они такие из-за дракона, из-за него их загоняют в подземелье, в драконовы тоннели, а не помещают в нормальные исправительные или лечебные учреждения. Они же все больные, душевнобольные, они же психи... Разве может нормальный человек с нормальной психикой с таким наслаждением издеваться над себе подобными?.. Их надо жалеть и лечить, а не ненавидеть и проклинать...

- Эй, сынок, приехали... подымайся!

Меня дернули за рукав.

Машина стояла во дворике, вернее сказать, в округлом тупичке.

Стены тупичка были облупившиеся, со многими потеками от сырости, и напоминали стены замшелых подворотен, где стоят бачки с мусором, а веснами сладострастно орут неприкаянные бездомные коты и кошки.

Зато двери в стенах, вернее, в одной округлой стене, были что надо. Их было штук семь, и казалось, что каждая дверь выполнена по индивидуальному проекту.

Здесь были: массивная дубовая дверь с двумя тяжелыми чугунными накладками, и плоская стальная дверь, без выкрутасов, напоминавшая дверцу сейфа, и небольшая замухрышистая дверь с огромным амбарным замком - дверь чулана что ли, и две воротообразные створки будто гигантского шкафа, изукрашенные резьбой, и стеклянная дверь, толщину которой помогал понять врезанный в стекло железный замок (во тьме за стеклом, в падающем из тупичка неровном свете виднелись столы с громоздящимися на них приборами), и дверь, склепанная из толстых металлических брусьев - попросту дверь-решетка, и плоский черный, каменный створ, наподобие железного занавеса в театре, перегораживающий вход в одно из помещений тупичка.

Мы спрыгнули из кузова. Спросонья я прыгнул неудачно и чуть не упал.

Ван, спрыгнувший первым, поддержал меня за руку.

- Устал, мальчик, - подмигнул Ван Александру Петровичу, роющемуся в карманах, - намаялся...

- А? - не слушая, полуспросил Александр Петрович. - Ага.

Он извлек небольшой плоский ключик, подошел к каменной двери, сначала колупнул стену рядом с камнем ногтем, и когда - щелк! - открылся-обнаружился замок, повертел в этом замке ключиком.

Раздалось натужное гудение, словно стон мучимой твари, и дверь медленно, нехотя поползла наверх.

Александр Петрович вошел первым, в темневшей черной дырой комнате он щелкнул тумблером, и я увидел, как перед замученными, усталыми людьми засияла сверкающая мрамором зала.

- Давай, - пихнул меня в спину Ван. - И - быстрее.

Я покорно вошел в залу. Следом за мной устремились пятеро моих спутников. Мама вошла последней. Она зашла так же неспешно, вальяжно, как и Александр Петрович.

Не успела она шагнуть за порог...

- Я сотню раз говорила, - мама посмотрела на рухнувшую за ее спиной плоскую каменную глыбу, - надо сменить пружины. У нас и без того опасная и малоприятная работа, и ни к чему дополнять ее, разнообразить такими, понимаете ли, испытаниями воли.

- Вы тоже не бравируйте, - обиделся Александр Петрович, - что вы шли нога за ногу? Я, между прочим, хотел, чтобы Жакомо к нам зашел...

- Оставьте вы водителя в покое, - сказала мама, - поставит машину в гараж и придет через световой дворик. Ключ у него есть.

- Ладно, - Александр Петрович махнул рукой, - оставлю в покое. Братва! Сегодня поступаете в распоряжение Рахили.

- Формовка, что ли? - недовольно спросил Ван.

- Будет тебе и формовка, и отливка, - весело пообещала мама.

- К Костроме не пойдем? - снова спросил Ван.

- Ты мне прекрати эти клички, - прикрикнул Александр Петрович, - не в столовой работаешь.

- А где? - буркнул Ван.

- Вот отправлю тебя в последний отливочный, - пообещал Александр Петрович, - тогда и узнаешь - где! А покуда хватит болтать! За работу. Так, новенький, - Александр Петрович подозвал меня к себе, - тебе пока спать-отсыпаться, ясно?

- Ого, - выдохнул Ван, - ни черта себе. Мы тоже сверху.

- Да, - сказал я, - я хочу с ребятами.

- Тихо, - поморщился Александр Петрович, - еще накушаешься дерьма с ребятами.

Он отомкнул дверь в стене, включил в комнате свет - я увидел длинный ряд кроватей в коридоре.

- Пятая с краю, - приказал Александр Петрович, - воон с того, ложись и спи, покуда тебя не позвали. Все.

Я вошел в комнату. Александр Петрович закрыл дверь.

Я подошел к пятой кровати.

Я понимал, что здесь меня ненавидят и презирают все.

Я отдернул покрывало с кровати.

Здесь было холодно.

Я снял ботинки, пальто, расстегнул штаны и, не раздеваясь, бухнулся в постель. Я накрылся стеганым одеялом и сразу, будто кто позвал меня ласковым голосом, провалился в сон.

________________________________________________________________

Я проснулся мгновенно, будто и не засыпал.

Я повернул голову. Теперь во всех кроватях лежали люди.

- Эй, сынок, - услышал я, - куда? Куда собрался? Лежать... до подъема!

Я увидел. что в конце коридора сидит на стуле коренастый мужчина в форме.

- Я... - начал я объяснять.

- Тебе сказано - лежать! - мужчина подошел ко мне вплотную. - Что выспался?

- Да, - виновато ответил я. - Я... - я покраснел, - мне...

- А, - догадался мужчина, - пописенькать?

- Да...мне...я...

- Лежи, родимый, терпи до подъема... Лежать! - прикрикнул он на меня.

На соседней кровати приподнялся какой-то человек.