Соно Аяко - Синева небес

• Название: Синева небес
• Автор: Соно Аяко
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Маньяки
• Год: 2006
• ISBN: 5-89332-121-9

В японской литературе появился серийный убийца — персонаж, совершающий многочисленные злодеяния без видимых причин. Ему неведомо раскаяние или представление о грехе. Он не испытывает чувства вины и легко оправдывает содеянное: «Я всегда делаю что-то без особых причин. Вот и людей тоже убивал без особых на то причин. Это похоже на легкую влюбленность, когда маешься от безделья и не знаешь, куда себя деть. Люди очень подвержены такому состоянию». Такова психология этого необычного для японской литературы персонажа, художественное исследование которой представлено в романе «Синева небес» (1990).

Соно Аяко (род. в 1931 г.) — одна из наиболее известных писательниц современной Японии. За 50 лет она опубликовала более 40 романов и эссе, переведенных почти на все европейские языки. Творчество ее отмечено многими премиями и наградами, в том числе наградой Ватикана (1979). Будучи убежденной католичкой, Соно Аяко принадлежит к немногочисленной группе японцев, которые, живя в буддийской стране, должны соотносить национальные ценности с христианскими. В «Синеве небес» эта особенность проявилась в безжалостном психологическом анализе, которому подвергнуты главные герои романа.

---

— А ты воспитательница, вот и покажи. Разденься сама и покажи. Тогда я тоже пойму, как это делается.

— Ну, что за несносный ребенок! Ладно. Придется тете показать тебе, как надо снимать штанишки. А ты, Ватару-тяну, начинай, раздевайся сам, ты же умный мальчик!

Наблюдая за раздевающейся Ёко, он испытывал некоторое разочарование. Ёко уже не так возбуждала его, как ему хотелось.

— Ватару-тян, ты идешь в ванную? — спросила Ёко.

— Иди первая, — буркнул Фудзио, неожиданно прекращая игру. Ему уже надоели эти глупости.

— Ладно, пойду первой.

Голая Ёко проследовала на цыпочках в ванную комнату.

Ожидая ее, Фудзио поднялся и походил вокруг гимнастического снаряда «джунгли», изучая его устройство. Потом, когда через некоторое время появилась Ёко, обмотанная махровым полотенцем, он со смехом сказал:

— А попробуй забраться туда прямо так, а?

— А не сломается? — засомневалась Ёко, но Фудзио сказал:

— Что ты переживаешь? Тут же не написано, что нельзя трогать. Пусть сломаются, хоть пополам согнутся — какое нам дело? Эта комната до утра в нашем распоряжении!

Затем последовал моноспекталь Ёко.

Она проворно и с удовольствием пробиралась по «джунглям», ползала вверх, перешагивала через препятствия и, усевшись на самом верху, посмотрела вниз на Фудзио.

— Прекрасный обзор, — сказала Ёко, позируя.

— У меня тоже.

— Я такая легкая. Ничего не погнула, не сломала.

Однако Фудзио все мрачнел и мрачнел.

Ему вовсе не хотелось исполнять супружеский долг вместо мужа Ёко, женатого на развратной женщине. В принципе, виноват в этом был сам муж — или судьба — только и всего. Но Фудзио начинал различать в Ёко черты Мидори. Перед разводом, когда отношения их зашли в тупик, он не знал, чем занимается Мидори, когда его нет дома. Наблюдая за Ёко, он начинал понимать, что был прав в своих смутных подозрениях.

Мидори тоже, наверное, говорила, что у нее нет мужа, а вела себя совершенно раскованно, как бывалая женщина. С мужем в постели — просто живой труп, а с другими мужчинами — настоящая секс-бомба. Такая женщина будет бурно развлекаться со случайным знакомым, а муженьку ныть про слабое здоровье. А в обществе любовников не преминет поиздеваться над несостоятельностью супруга. Она обманывала Фудзио, припрятывала деньги, которые он же зарабатывал, а потом тратила их на любовников. И, поскольку всегда находились охотники поразвлечься, Мидори стала самоуверенной, считала себя красавицей и полагала, что терпит существование мужа из милости или из жалости.

— Что такое? О чем задумался? Плохо себя чувствуешь? — обеспокоилась Ёко, уловив подавленность Фудзио.

— Да нет, ничего, как-то вдруг неинтересно стало. Я вот подумал: ты перед мужем тоже так выпендриваешься? Все-таки интересно…

— Перед мужем я ничего такого не делаю, — откровенно призналась Ёко.

— Почему?

— Дома я веду себя скромно. Иначе возникнут вопросы — а где я всему этому научилась?

— Что, все женщины обманывают мужей?

— Ну, как тебе сказать… Наверное, не все… Но нам, женщинам, хочется иногда чего-нибудь остренького.

— А с мужем совсем тоска? А разве нельзя прожить всю жизнь с одним мужчиной, в законном браке?

— Это невозможно! — ответила Ёко каким-то странным голосом. — Ведь в мужья ты выбираешь человека, который лучше партнеров по развлечениям. У него есть деньги, доход, и он на хорошем счету у компании.

— Значит, вы только выгодно используете своих мужей?

— Ну, я использую, а что в этом плохого? Так делают абсолютно все.

— По мне так это отвратительно. Выходит, семья — это сплошной обман и голый расчет!

— Так говорят лишь слабаки. Мужчины, которые ни на что не годятся.

Фудзио не нашел, что ответить.

— Ты что это вдруг замолчал?

— Думаю, мне пора домой.

— Мои слова так тебя задели?

На лице Ёко он различил ухмылку.

— Да нет, не особо. Просто мне надоело спать с тобой.

— И когда мне уйти?

— Давай сделаем так. Ты поезжай одна. А я, раз уж приехал сюда, вызову кого-то поприятней, когда настроение поднимается, и наверстаю упущенное.

Было видно, что эти слова разозлили Ёко.

— Ты что, издеваешься? Сам меня сюда завез, а теперь выгоняешь одну? Нашел дурочку!

— Но ведь это ты уверяла, что это классный отель, — рассмеялся Фудзио. Начав пререкаться, он, как и всегда, неожиданно успокоился. Теперь он был абсолютно хладнокровен.

— Ты же сам просил показать тебе хорошее место?

— Ладно-ладно, тебя проводить, что ли? Ну, хорошо! А съездить за новой женщиной я всегда успею…

Ёко, ни слова не говоря, принялась одеваться, а Фудзио в это время расплатился по счету через автомат. Механический голос, записанный на пленку, прозвучал странно и отчеканил монотонно, как попугай: «Большое спасибо. Добро пожаловать к нам снова. Счастливого пути!»

Они вышли из отеля. Едва отъехали, Фудзио снова начал провоцировать Ёко, севшую на заднее сиденье подальше от него.

— Можно, я тебя высажу у ближайшей станции?

— Хватит дурить! Вот где меня посадил, там и высади!

— Да ты подумай своей головой! Я же тебе только что объяснил. Я планирую «снять» другую женщину на сегодняшний вечер.

— Да, с такими типами мне еще не приходилось иметь дело!

Фудзио мельком взглянул в зеркало заднего вида. Ёко сидела с перекошенной от злобы физиономией.

— Знаешь, что мы сделаем? Я подвезу тебя прямо к твоему дому. И по-джентльменски поприветствую твоего мужа.

Фудзио даже заулыбался, довольный своим замыслом.

— Излишняя забота!

— Тогда выкатывайся здесь.

Фудзио резко затормозил. Однако Ёко и с места не двинулась.

— И не подумаю.

— Ах, вот как? Ну, тогда пеняй на себя!

Дело было даже не в том, что Фудзио намеревался «снять» сию же секунду другую женщину. Но ему и в самом деле хотелось поскорее заняться этим вопросом, чтобы не скучать одному этой ночью.

— Ты же распутница. У тебя есть законный муж, а ты даже себе признаться не желаешь, что поступаешь дурно.

— А что, другие не такие? Да ты вообще понимаешь, что за мной мужчины толпами ходят? Просто голову из-за меня теряют. У меня был один поклонник, очень известный человек. Я только не могу назвать его имени…

«Ну и что ж ты к нему не переметнулась?» — подумал Фудзио. Ёко умолкла, но Фудзио начинала душить ярость.

— Мужчины-то все на сторону ходят. Потому что бабы — дуры, только сами того не понимают; да уж ничего не поделать, — рассмеялся он. — Ну, так как? Я вот сейчас расстанусь с тобой и очищусь от скверны! Давай и ты тоже отмойся от грязи!

Внезапно Ёко рассвирепела:

— Да иди ты! Ты мне уже надоел своими проповедями. Нечего совать нос в чужие дела. Ревнуешь — вот и бесишься. А как я живу — это мое личное дело.

— Даже несмотря на то, что у тебя есть муж?

В это мгновение Фудзио снова почувствовал в Ёко дух Мидори. Сам же он как бы раздвоился: он одновременно был любовником Мидори и в то же время ее мужем…

— Давай-ка я тебе кое-что объясню. Если я не хочу, чтобы муж меня бросил, я должна вести себя паинькой. Если он и заподозрит, что у меня любовник, то сразу скандал поднимать не станет. А если все тайное станет явным, то он обязательно меня бросит.

— Так что же, нужно молча терпеть твое свинство?

— Конечно. Ведь бывает же так, что женщины живут со своими мужьями из сострадания.

— Как это из сострадания?…

Фудзио надолго замолчал. Он снова вернулся мыслями к Мидори. Во время развода он разное передумал: что он еще молодой и неопытный, что жена ему изменяет, а с работой никак не клеится… Тем не менее на жизнь хватало, жену он в общем-то обеспечивал. Он считал, что Мидори жила даже лучше, чем многие женщины, и ему казалось, что в сексуальном плане он вполне ее удовлетворял. Поэтому он никак не мог взять в толк, зачем Мидори было разводиться с ним.

И вот теперь, по прошествии нескольких лет, он испытывал те же чувства и ощущения. Но сейчас он словно прозрел.

Да, он не знал, что за человек муж Ёко, и не мог сказать, похожи ли они. Да и какая, собственно, разница? Ясно одно: Ёко хладнокровно изменяет мужу, считая себя обделенной в личной жизни. При этом она не просто отказывается раскаяться — она считает свои измены справедливым возмездием!

— О чем задумался?

Фудзио думал о своем, поэтому отделался ничего не значащей фразой:

— Ни о чем.

— Если бы у тебя была еще одна женщина, ты бы, наверное, не особенно огорчался?

На этот выпад Фудзио тоже ничего не ответил.

— Да что случилось?

— Ничего.

— Можешь высадить меня у ближайшей станции. Если я так уж обременяю тебя…

Фудзио понял, что Ёко уловила мутное течение захлестнувших его мыслей. И подумал, что теперь так просто ей не отделаться.