Рэймонд Толивер - Эрих Хартманн — белокурый рыцарь рейха

• Название: Эрих Хартманн — белокурый рыцарь рейха
• Автор: Рэймонд Толивер
• Издательство: Зеркало,
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998

Перед читателем предстает книга, ставшая, своего рода, легендой еще до появления на русском языке. Она была предана анафеме в советское время, как матерая антисоветчина и фальсификация истории Великой Отечественной войны. Подозреваю, и не без оснований, что вплоть до середины 1980-х годов за хранение подобной литературы (и не дай бог — ее русскоязычного перевода) и ее популяризацию, любителю истории была гарантирована дорога в исправительно-трудовые заведения нашей необъятной Родины или в соответствующее лечебное заведение. Но времена меняются, хотя и не во всем и не сразу. А книжку про "лучшего летчика всех времен и народов" можно почитать теперь и на "великом, могучем". Алексей Степанов:

---

Он словно послушался моего мысленного приказа. Карая-1 прогрохотал над аэродромом. На сей раз лейтенант Хартманн пять раз качнул крыльями. Лишь немногие могли понять, какой энергии и концентрации потребовало это от него.

После пятого захода лейтенант Хартманн рванул машину вверх и под радостные крики толпы товарищей совершил идеальную посадку. Он легко отвел машину на стоянку, а мы с нетерпением ждали момента, когда он выключит мотор. Однако он не спешил порадовать нас. Он несколько раз снова запускал мотор. Так как фонарь был откинут, воздушная струя била ему прямо в лицо. Единственный, кто смог пожать ему руку и поздравить в этот момент, был Биммель Мертенс, командир его наземной команды. Остальные стояли и ждали разрешения.

Когда грохот мотора перешел в ворчание, и пропеллер дернулся в последний раз, перед тем, как остановиться, все уже не могли сдерживаться.

Временный командир группы Вилли Батц прыгнул на крыло. Командир JG-52 полковник Дитер Храбак оказался рядом с ним. Они трясли руку командира. Мы вытащили его из кабины, как только он откинул фонарь, и теперь он сидел на плечах двоих товарищей. Одним из них был гордый Биммель Мертенс.

Ему на шею одели свитый в последнюю минуту венок. Тут подскочили репортеры и принялись его фотографировать. Они снимали командира со всех сторон, и мы начали терять терпение, хотя знали, что это не надолго.

Командир попросил спустить себя со своего высокого сиденья. Как только его ноги коснулись земли, вся толпа бросилась пожимать ему руку, хлопать по спине или старалась по крайней мере перехватить его взгляд. Никто из присутствующих не забудет этих минут. Когда возбуждение немного улеглось, толпа чуть поредела, и мы пошли к своим палаткам.

Тем временем притащили столы и стулья, и мы без ограничения уселись вокруг командира. Это был его день. Полковник Храбак сидел рядом с ним и радостно чокался с командиром. По настоянию полковника командиру пришлось рассказать о последних мгновениях его воздушного боя. Все слушали очень внимательно, сдерживая волнение, пока он рассказывал.

После необычного пира начались приготовления к празднику. Командир хотел устроить особую вечеринку с техниками и механиками. Все алкогольное, что только попалось нам на глаза, было уложено на лед. Возле палатки шефа полукругом разложили кучи соломы. В середине развели костер. В назначенное время собрались все. Наступила глубокая темная ночь. Зрителями были только луна и звезды. Зажгли костер. Его прыгающий свет придавал лицам особое выражение.

Бутылки пошли по кругу, и мы пили вместе с командиром за полночь. Когда последние поленья обратились в пепел, мы поднялись, глубоко потрясенные происшедшим. Мы пожелали командиры спокойной ночи и отправились спать. Так завершился этот исторический день, который не забудет никто из нас».

На следующий день Эрих был вызван в палатку Храбака. Между ними установились дружеские отношения с того дня, как Эрих прибыл на фронт. Когда пришел случай Храбаку одержать несколько дополнительных побед, чтобы заслужить Дубовые Листья, которые сейчас висели у него на горле, Эрих был горд, тем что летал ведомым командира эскадры. Сохранение такого прекрасного товарищества было выражением предельного доверия истребителей своему командиру. Теперь события описали полный круг. Расплывшийся в улыбке Храбак поднялся и потряс руку Эриха.

«Буби, поздравляю. Поздравляю! Фюрер наградил тебя Бриллиантами. Тебе приказано послезавтра прибыть в Волчье Логово в Инстербург, чтобы получить награду из рук фюрера».

Эрих, как и все остальные, знал, что, если он достигнет 300 побед, то будет награжден Бриллиантами. Мысленно он был готов к этой высокой награде, однако официальное извещение из ставки фюрера обрушилось на него подобно удару грома. Храбак все еще говорил:

«Только семь пилотов-истребителей[15] награждены Бриллиантами за всю войну…»

Слова Храбака смешались в водоворотом, бурлящим в мыслях Эриха. Однако одна мысль одолевала все остальные. Он снова увидит Уш, так как получит отпуск домой после визита в Волчье Логово.

«… до тебя, Эрих. Конечно, мы должны хорошо отпраздновать твои Бриллианты. Это огромная честь, и JG-52 гордится тобой».

Храбак еще раз пожал руку Эриху, и тот вышел из командирской палатки. Два года назад Эрих и подумать не мог, что превзойдет всех величайших воздушных героев Германии за такой короткий срок. Он вспомнил о бедном Пауле Россмане, который сейчас томился в лапах русских. Пауль был частью его успеха. А Биммель? Что Эрих делал бы без него? Но лишь один человек получает награду за работу многих. Таков путь военных.

Праздничная вечеринка проходила шумно, так как пилота мобилизовали все запасы алкоголя покупкой, обменом и кражами. Еще одну веселую ночь летчики провели вокруг костров. Голова Эриха все еще гудела, когда он на следующий день забирался в кабину своего Ме-109 и пытался выяснить по картам, где же находится этот проклятый Инстербург, куда ему следует лететь. Когда его истребитель поднялся в воздух, обрадованные товарищи летели рядом, охраняя одинокий Ме-109, пока линия фронта не осталась далеко позади. Они покачали крыльями на прощанье и повернули обратно, воевать. А Эрих помчался на запад к Волчьему логову.

После провалившегося покушения 20 июня фюрер постарался как можно быстрее ликвидировать всех заговорщиков и тех, кто был даже косвенно с ними связан. Начатый Гитлером террор отразился в изменившейся атмосфере Волчьего Логова. Эрих отметил это, когда прибыл туда получать Бриллианты. Страх и подозрительность были видны повсюду. Служба безопасности просто свирепствовала. Помощники фюрера разделили ставку на 3 зоны. В третью, внутреннюю зону, было запрещено входить с оружием. Чтобы получить Бриллианты, Эрих должен был зайти именно в третью зону.

Большинство солдат, прибывших получить высшие награды из рук Гитлера, охотно подчинились требованиям службы безопасности и отдали свои пистолеты. Эрих почувствовал себя оскорбленным. Он решил, что будет просто унизительным подчиниться правилам, продиктованным болезненной подозрительностью. Постаравшись подавить волну гнева, поднимающуюся внутри, Эрих холодно сказал офицеру СС из службы безопасности:

«Пожалуйста, передайте фюреру, что я не желаю получать Бриллианты, если он не верит в честность фронтовых офицеров».

Офицер службы безопасности побелел.

«Вы хотите, чтобы я передал, что вы отказываетесь получать Бриллианты? Из-за приказа снять пистолет?»

«Да. Передайте ему, что я сказал».

«Пожалуйста, подождите, Хартманн. Я поговорю с полковником фон Беловым».

«Хорошо».

Адъютант Гитлера от Люфтваффе полковник фон Белов уже встречался с Хартманном ранее. Он уже был вынужден приводить в себя Белокурого Рыцаря, когда тот в прошлом году прибыл в Зальцбург полупьяным. Он встречался с Эрихом перед вручением тому Мечей. Многострадальный фон Белов имел богатый опыт общения с молодыми пилотами-истребителями. И теперь для этого белокурого отважного юнца старому офицеру пришлось изменять требования безопасности. Если Хартманн откажется получать Бриллианты, Гитлер придет в бешенство.

Высокий белокурый полковник фон Белов вышел в помещение службы безопасности с крайне утомленным видом.

«Хартманн, вы можете оставить себе пистолет, если настаиваете. Входите и получайте свои Бриллианты».

Эрих почувствовал, как остывает, когда входил в приемную фюрера. Как обычно, он снял фуражку и портупею с кобурой и передал их сопровождающим. Вошел Гитлер и не заметил отсутствия оружия. Эрих отметил, что фюрер стал выглядеть гораздо хуже. Его правая рука безвольно висела.

Глаза Гитлера были тусклыми и полузакрытыми. Его лицо было изможденным и крайне усталым. Этот усталый старик, который держал в страхе и покорности весь мир, вручил Эриху бриллианты. Белокурый Рыцарь отметил, что рука фюрера трясется.

«Я хотел бы, чтобы у нас было побольше таких, как вы и Рудель», — сказал Гитлер.

После чашки кофе и короткой беседы о семье Эриха, фюрер сказал, что они должны перейти в соседнее здание для завтрака. Эрих пересек комнату и снова надел портупею с пистолетом. Фюрер не сказал ничего. Вместе они перешли в другое здание, где находилась столовая. Они сели, и Гитлер начал обсуждать ход войны. На сей раз он использовал совсем другие выражения, чем во время двух предыдущих встреч с Эрихом.

«С военной точки зрения война проиграна, Хартманн. Вы должны знать это. Однако существуют такие крупные политические разногласия между союзниками — англичанами и американцами с одной стороны и русскими с другой — что мы должны держаться и ждать. Скоро русские будут сражаться с англичанами и американцами так же, как сейчас они дерутся с нами. Это единственная альтернатива для нас. Иначе нас захлестнут большевистские орды, и вы знаете, что это будет значить для фатерланда».