Чингиз Абдуллаев - Голубые ангелы

• Название: Голубые ангелы
• Автор: Чингиз Абдуллаев
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-003284-6

Их называют «Голубые ангелы». Они работают в комитете ООН, и никто не знает их настоящих имен. Во всяком случае эксперт — аналитик Дронго почти забыл свое. Столицы мира мелькают перед ним, как в калейдоскопе, — их группа идет по горячему следу наркомафии. Гибнут друзья, гибнет любимая — чем горячее след тем горячее дыхание смерти…

---

Чингиз Абдуллаев Голубые ангелы

ЧАСТЬ I ВСТРЕЧА

Преступные организации, организующие торговлю и контрабанду наркотиков, располагают самыми современными техническими средствами, хорошо налаженной агентурной сетью и большим, разветвленным штатом исполнителей. Борьба с ними в современных условиях становится еще более тяжелой, чем раньше.

Из доклада Постоянного комитета экспертов по предупреждению преступности и борьбе с ней при Экономическом и социальном совете ООН

Белград. День первый

Самолет взял курс на Белград. Привычно гудели моторы, заглушая другие шумы. Пассажиры дремали в своих креслах. Приветливые стюардессы разносили чай, кофе, соки.

— Кофе, месье? — обратилась одна из них к пассажиру, сидевшему в третьем ряду.

— Да, пожалуйста. — Он кивнул головой, улыбаясь. Крепкий обжигающий кофе сейчас пьют не только на его родине, и он не видел причины отказываться от него здесь, далеко от родного города. Шарль Дюпре — так теперь его зовут. И это имя будет с ним в течение всего дежурства. Собственно говоря, региональные инспектора сменяются два раза в год — так изнурительна и невероятно тяжела их работа. «Больше не выдерживает практически никто, если, конечно, дотягивает до конца срока, — подумал Дюпре. — Из пяти региональных инспекторов, дежуривших до меня, только двое вернулись домой. Что за проклятый сектор „С-14“!» Вот и сейчас он летит на место раньше времени. Дюпре вспомнил — в шифровке особо обращалось внимание: посланный до него региональный инспектор с двумя помощниками исчез и до сих пор не подает никаких известий, что категорически запрещено уставом.

Он достал паспорт. С фотографии на него смотрело лицо молодого человека лет тридцати — тридцати пяти. Округлый подбородок, добродушные карие глаза, модная прическа делали его меньше всего похожим на суперагента, которым; в сущности, он никогда себя не считал.

Люди, подобные ему, всегда избегали громких фраз, как не любили вообще много говорить, потому что сама работа не располагала к словоблудию, но, когда они возвращались домой, наступал феномен «реанимации», как его шутливо называли инспектора. Дюпре дежурил уже дважды, правда, в других квадратах, но каждый раз, возвращаясь домой усталый и счастливый, он, как и другие, не хотел быть один. Потребность простого человеческого общения, когда не надо лгать и изворачиваться, хитрить и приспосабливаться, быть предельно внимательным и настороженно следить за своими собеседниками, была так велика, что ее не могло заглушить даже огромное чувство усталости.

Шарль помнил свое первое дежурство. Новичков, как правило, не посылали в трудные районы, понимая, сколь сложна будет такая работа даже для профессионалов, очутившихся в незнакомой обстановке. Обычно инспекторам давали двух-трех помощников для более успешного ведения дел. Но тогда, в первое его дежурство, помощников у Дюпре не было — район считался спокойным и тихим. Если не считать двух-трех «мелких происшествий», можно было докладывать, что первое дежурство прошло спокойно. Во всяком случае, в своем отчете он так и указал, «забыв», что во время этих «мелких происшествий» он был ранен в кисть левой руки. Подробности своего ранения Дюпре предпочитал не вспоминать, но региональный комиссар, узнавший об этом (до сих пор Шарль не знал, каким образом), сделал ему замечание за излишнюю горячность. Второе дежурство было куда более трудным, но на этот раз все обошлось благополучно, хотя эти шесть месяцев были не самыми лучшими в жизни Дюпре. И вот третье дежурство. Сектор «С-14». Когда он узнал об этом, прочитав шифровку, почувствовал гордость. Туда посылали только самых подготовленных, самых опытных. Одним из двух вернувшихся из этого ада был сам Зигфрид Мельцер, ныне региональный комиссар в Северной Америке. И вот теперь его очередь.

Значит, будем работать, привычно подумал Шарль. Люди, посвятившие себя этому опасному делу, подобно Дюпре, не думали о наградах; сама жизнь без приключений казалась им пресной и скучной. Едва вернувшись с задания и не успев толком отдохнуть, они снова тянулись туда, где опасности заставляли сжимать нервы в пучок, где жизнь так бешено пульсировала и не очень дорого стоила. Это не было парадоксом. Подобно наркоманам, раз вкусившим «прелесть» небытия, подобно альпинистам, раз покорившим вершину, они снова и снова отправлялись в неведомое, потому что чувствовали — иначе они уже жить не могут. Человек, по-настоящему полюбивший хоть раз в жизни, не сможет жить без любви. Человек, однажды задышавший полной грудью, не сможет дышать вполсилы. Человек, испытавший силу жизни на краю пропасти, должен постоянно ходить по этому краю, утверждаясь в собственных силах и увлекая своим примером других.

Так и Дюпре. Смысл своего существования он видел в этой жизни, полной неведомой прелести и очарования. Он, вот уже двенадцать лет рискующий жизнью сначала в органах контрразведки своей страны, затем в рядах «голубых», не мог и представить, что бы делал, не будь вдруг этой работы.

Их немного. Совсем мало. Но они всегда идут и побеждают. На смену одному приходит второй, третий, четвертый… Даже ценой жизни, но они торжествуют в споре со своими убийцами потому, что их сменяют другие. Они защищают правое дело и потому всегда побеждают. Но победа достается им нелегко. Слишком часто в страну, где они живут, в город, где их ждут, приходит короткая записка: «Примите соболезнования», слишком большую цену платят «голубые ангелы» и сотрудники Интерпола. И слишком дорогая плата — их собственные жизни — становится безмерно малой величиной в сравнении с безопасностью всего человечества.

«А все-таки „С-14“, — вспомнил Дюпре. — Гордость гордостью, — вздохнул он, — но жизнь, что ни говори, совсем неплохая штука, и отдавать ее просто так не особенно-то хочется».

«Наш самолет идет на посадку. Желаем вам всего хорошего», — объявила стюардесса на нескольких языках, и в салоне сразу наступило дружное оживление. Пассажиры заулыбались, задвигались, защелкали ремнями, стали перекладывать газеты, журналы, книги в свои сумки. Яркое солнце било в иллюминаторы, и мягкий желто-голубой солнечный свет разливался по салонам самолета. Дюпре щелкнул ремнями. Самолет, плавно снижаясь, пошел на посадку.

Белград. День второй

Все гостиницы имеют свой специфический запах, который остается в сознании на всю жизнь. Запах крахмала, которым пахнут простыни и наволочки, запах старых линяющих ковров и что-то неуловимо напоминающее запах моли и старой древесины.

Порой можно ощутить терпкий запах человеческого тела. Но если каждый дом имеет свой, особый, неповторимый аромат, то здесь, в гостинице, кажется, и люди одинаково пахнут.

Дюпре занимал 1409-й номер в гостинице «Сербия». Ему давно нравилась эта гостиница. Во-первых, она стояла несколько в стороне от оживленного центра; во-вторых, автобусные остановки были рядом с гостиницей; в-третьих, здесь всегда бывали туристические группы, которые менялись почти ежедневно, и одно чье-то лицо нельзя было сразу запомнить; в-четвертых, с этой гостиницей у Дюпре были связаны и личные приятные воспоминания.

Однако сейчас было не до воспоминаний. Он живет здесь уже второй день и не получает пока никаких указаний. Вчера вечером он снова побывал у Народного музея, но безрезультатно. Сегодня он пойдет в третий раз и снова, как и вчера, в восемь вечера будет ждать своего связного. Это была еще одна трудная часть их работы — умение ждать. От нее зачастую зависело очень многое, и Дюпре никогда не торопил время. Телефонный звонок вывел его из задумчивости.

— Господин Дюпре? — послышалось в трубке.

— Да, — помедлив, подтвердил он.

— Вас беспокоит портье. Пожалуйста, спуститесь вниз. Вас здесь ждет один человек.

— Меня? — удивленно переспросил Шарль.

— Да, господин Дюпре.

— А… Сейчас спущусь… — «Странно, очень странно. Кто еще меня может здесь ждать?» — подумал Шарль, вставая с кровати. Затянуть галстук и надеть пиджак было делом одной минуты. Дюпре уже взялся за дверную ручку, когда ему показалось, что в коридоре слышен какой-то шорох и чьи-то быстрые шаги. Он неслышно отступил назад, тихо взял туфли и, бесшумно приставив стул к краю двери, взобрался на него, стараясь встать так, чтобы в любом случае суметь отскочить в комнату.

Над дверью была стеклянная перегородка. Почти все номера в гостинице были такими. Дюпре неслышно прильнул к окну, успев за какие-то доли секунды осмотреть коридор. Буквально в трех метрах от него двое мужчин, подняв пистолеты, целились ему в лицо. Его реакция оказалась безупречной. Он был уже на полу, когда осколки стекла посыпались ему прямо на голову. «Вот подонки, — невесело усмехнулся Шарль, — профессионалы. Стреляют с глушителями, чтобы ничего не было слышно». Раздалось еще несколько сухих щелчков, очевидно, на этот раз они решили изрешетить дверь.