Djonny - Сказки темного леса

• Название: Сказки темного леса
• Автор: Djonny
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2007

«Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков в период с 1991 по 2000 год. Всё, про что бы Вы хотели узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь.

Это „темная история“ Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов».

Автор разрешает воспроизводить эту книгу в любой форме и любыми средствами (электронными и механическими, включая фотокопирование, магнитную запись или иные средства копирования или сохранения информации) для целей, не связанных с извлечением прибыли.

---

— О-о! — воскликнул в восхищении я. — Немыслимая доселе красота!

— А ботинки-то? — вскинулся Тень. — Ботинки-то как? Тут мы вспомнили, как Злая Голова распинался о достоинствах своих новых ботинок.

— На сто тысяч километров пути с подошвы сойдет лишь двадцать наномолекулярных слоев, — вещал Никки, — а плотность материала такая, что её совершенно невозможно проткнуть.

— Давайте-ка проверим, — предложил я, — так ли это?

Стали искать Голову и нашли его в собственной палатке. Ботинки хитрая Голова одел на ноги, чтобы мы их не украли. Крейзи, взяв старую консервную банку, натыкал в ней ножом множество дырок, положил туда немного углей и древесной смолы. Когда импровизированная дымовуха разгорелась как следует, Крейзи отодвинул занавес у входа в палатку и сунул дымовуху внутрь. Минут пять все было спокойно, а потом послышался кашель. Стенки палатки зашевелились, и мы увидели, как Голова выпихивает банку из палатки ногой. Для сонной Головы и это было непросто, втянуть ногу обратно у Никки уже не хватило сил. Крейзи удовлетворенно кивнул и оставил все, как есть.

Сев у костра, мы принялись рассуждать, как испытать наномолекулярные слои на подошвах Головинских ботинок наилучшим образом. Оказалось, что у Крейзи есть с собой здоровенная швейная игла, и мне пришла на ум мысль приспособить её в качестве наконечника. Врезав иглу ушком в древко стрелы, мы обмотали наконечник проволокой, тщательно проверили прочность крепления и остались сделанным премного довольны.

Постелив одеяло перед входом в палатку, мы принялись курить гашиш и созерцать будущее. Лично для меня оно было очевидно — мой взгляд падал то на лук и стрелу, сложенные на одеяле, то на подошву Головинского ботинка, немного торчащего из-под закрывающего вход полога. Такие моменты словно тишина в горах, что предстоит камнепаду — еще все спокойно, тихо идут по небу перистые облака, но кто-то уже встал над осыпью и взял в руки увесистый валун. Мы докурили косяк, и я поднял лук с одеяла. Это устройство работы Гоблина, набранное из текстолитовых прутков, натягом примерно в восемнадцать килограмм. Из него мне удалось выстрелить со своего балкона в противостоящую моему дому школу и попасть в перекрестие рамы на четвертом этаже. Признаю, что я целил в стекло и надеялся, что оперенная пластиком стрела разобьет его и вонзится в одну из парт, но промазал. Порыв ветра отнес стрелу, и она увязла в раме. Школьный учитель, удивленный и взволнованный таким происшествием, выбрался на подоконник и принялся её тянуть. Больше всего я жалел тогда, что приготовил только одну стрелу. Но иногда и одной хватает.

Я наложил древко прорезью на тетиву и потянул. Упругая сила сопротивлялась мне, но я продолжал плавно выбирать капроновый шнур, пока не кончилась длина стрелы. Игольчатый наконечник нацелился прямо в пятку Голове, и тогда я выдохнул и спустил тетиву. Стрела мелькнула, древко с сухим стуком хлопнуло о подошву, задрожало и так и осталось торчать. Каблук не пропустил дерево внутрь, но швейная игла длиной в палец полностью ушла в глубину.

— Фуфел слои, — услышал я тихий вздох Тени и собрался кое-что прибавить от себя, но мне не дали. Над поляной и лесом, над полигоном и над всем Кринном, пронзая стволы деревьев и густой туман на полях, ероша хвосты кендеров и пугая задремавших драконов, разнесся пронзительный крик. Он был подобен визгу поросенка на бойне — длился, не умолкая, ширился и далеко разносился окрест. Это, обхватив себя руками за ногу и глядя выпученными глазами на торчащую стрелу, надрывался из глубины палатки Злая Голова.

Ночью, гуляя с бутылкой Элберетовки по полигону, Барин наслушался всяких разговоров и сплетен. Известное дело, люди любят слухи да пересуды, в игровой тусовке ходило огромное количество разнообразных историй и причудливых легенд. Многое из этого мы принимали за чистую монету, пока про нас самих не поползли подобные слухи. Вот тут-то мы и поняли, чего стоит этот «испорченный телефон».

Возле границы поля Барин заметил свет небольшого костра. Подойдя к огню, он поздоровался с людьми, его пригласили присесть и выпить по стопке. Попутно один из местных обитателей — высокий парень в конической меховой шапке — осведомился у Барина:

— Не боишься ночью один ходить?

— А что такое? — удивился Барин, по обыкновению прихвативший с собой под ватником железный топор. — В чем дело-то?

— Приехали тут одни, из Питера, — пояснил его собеседник. — Сатанюги, каких свет не видывал. Люди злобы невероятной, они…

— А, что там говорить! — вмешался еще один обитатель этой стоянки. — У меня кореш есть в Питере, так он рассказывает, они там у себя совсем вызверились! Сатане молятся и человечину едят, а дерутся железными трубами!

— Что? — удивился Барин, поначалу не понявший, про кого идет речь. — Я и сам с Питеру, но про такое не слышал. Что за народ-то?

— Грибные Эльфы, — шепотом объяснил парень в конической шапке. — Они вчера заехали. А нынче с их стоянки такие крики неслись, что сердце стынет. Изверги, не люди!

— Да ладно гнать-то! — миролюбиво отмахнулся Кузьмич. — Фуфло это всё!

— Слышь! — довольно грубо перебил его второй парень. — Не знаешь, так молчи! Брат дело говорит! Так и пошло: один скажет, а другие подхватят. Поначалу мы про это не ведали, но досужие языки мололи по тавернам и площадям, а праздные уши внимали. Слухи ширились, но не умолкали, так как тема была благодатная. Вскоре в кипящем океане людских пересудов у нас появилась собственная волна. Мы и сами вещали на ней, и другим не запрещали: милое дело сойтись с людьми и обменяться историями. Нам нравились легенды тех лет — про московских щитников, сцепившихся во время демонстрации с ОМОНом и взявших штурмом метро, про железные турниры, где реками льется человеческая кровь, и про страшный меч из вертолетной лопасти — зенитку Минигана.

Истории возносили своих героев, и у костров творилось древнее волшебство — там люди превращались в сказочных персонажей. Такого уже не увидишь в обычном мире, там телевидение и пресса готовят стимулы для заранее просчитанных реакций электората, мифам и легендам среди них места нет. На играх же все было не так: рекламы не дашь, информация распространяется окольными путями, правда реальности исчезает и превращается в истину сказок. Жизнь прожита не зря, когда про тебя говорят, и однажды на собрании коллектива Барин сказал:

— Хочу, чтобы у нас была самая известная ролевая команда!

Остальные братья согласились с этим намерением, но были и сомнения насчет путей для достижения такой возвышенной цели. Тогда Крейзи обратился к сокровищнице старых мультфильмов и процитировал многомудрую Шапокляк:

— Кто людям помогает, тот тратит время зря! — веско заявил он. — Хорошими делами прославиться нельзя!

На том и порешили. Этой же ночью мы бросили еще один камень в копилку людских сплетен, разговоров и пересудов. В рамках игры я, Крейзи и Тень были жрецами Юхиббола Сага, Отца Всех Зверей. Мы запланировали и провели грандиозный обряд, подписав общественность и присмотрев место на поляне перед новой крепостью клана Порося.

Это была грандиозная постройка из сырых бревен — двенадцатиметровый донжон, окруженный высокой бревенчатой стеной. Ворота крепости выходили на сумрачную поляну, образованную широким кругом старых елей. Они стояли стеною до самого неба, и только над ними, на тридцатиметровой высоте, виднелся призрачный купол июльских звезд.

Посреди поляны сложили огромную кучу дров, а вокруг собралось больше сорока человек народу. Дурман с товарищами приспособили полые колобахи над земляными ямами под барабаны, все выпили водки — и тогда Крейзи подошел и поджег хворост. Когда пламя лизнуло ветви, в дело вступил первый барабан.

Непростое это дело — подобные мероприятия. Есть такие, кто считает, будто в обрядах на играх главное — постановка и красота. Это полное фуфло, так как постановка и красота главное в театре, а вовсе не на игре. На такой обряд публика реагирует, как на дешевую оперу — смотрит с легкой скукой, а потом аплодирует и сморкается в платок. В обрядах же на играх главное — массовое безумие и коллективный кураж.

Для этого необходимо зомбирующее сочетание барабана, крика и ритмичного танца. При этих условиях можно обойтись одним алкоголем и не тратить наркотики. Люди втягиваются не сразу, но постепенно тема захватывает всех. Барабан начинает дело, медленно и ритмично проникая в подкорку, а кто-нибудь должен в это время «пойти в люди» и начать заводить народ. В этот раз эту работу взял на себя Тень.

Возникло концентрическое движение, вокруг костра образовались два разнонаправлено вращающихся круга людей: «по» и «против» часовой стрелки. Пошла по рукам припасенная заранее водка, пламя постепенно разгорелось — и тогда подключились новые барабаны.