Djonny - Сказки темного леса

• Название: Сказки темного леса
• Автор: Djonny
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2007

«Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков в период с 1991 по 2000 год. Всё, про что бы Вы хотели узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь.

Это „темная история“ Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов».

Автор разрешает воспроизводить эту книгу в любой форме и любыми средствами (электронными и механическими, включая фотокопирование, магнитную запись или иные средства копирования или сохранения информации) для целей, не связанных с извлечением прибыли.

---

— Да ну на хуй! — удивился я. — Им что, мало? До чего же упорные пидоры!

— Ну! — продолжал Эйв. — Слов нет! А вход в «Сетеборец» сделан в подъезде жилого дома, и от обычной парадной внешне ничем не отличается. Вот они и решили, наверное, что я домой иду. Думали настигнуть меня возле квартиры и как следует «прессануть». Захожу я, значит, в подъезд, поднимаюсь на один пролет, и тут за мной эти двое влетают. Кричат: «Стоять, сука, теперь тебе пиздец!» А там лестница на четыре пролета, и на верхней площадке наших человек восемь тусуется: Боря и Скив, Трейс и Альбо, Гурт, Фуфа и еще кое-кто. Поимщики мои увидели это и встали, как вкопанные, а потом назад ломанулись. Посмотрели мы на них, плюнули и даже гнаться не стали. Незачем — и без того хороший был день!

Будда мирового света

Была одна ночь, когда Солнцеликий сказал своим ученикам: «Вот вино, которое вы пьете и гашиш, который вы курите. Любой из вас знает эти вещи весьма хорошо. Но если вы попробуете поведать о них человеку несведущему, то столкнетесь из-за этого с немалой проблемой. Можно будет только надеяться, что вопрошающий пережил в своей жизни нечто подобное. Иначе ему будет не с чем сопоставить ваши слова».

Honey of Tales

В марте 99-го мы с Крейзи неожиданно «попали в расклад», до которого довели Крейзины мутки с наркотиками. Много лет подряд все было тихо, но теперь у меня сложилось впечатление, что за нашу маленькую секту принялись всерьез. Злые энергии, чудовищные и недобрые силы появились на периферии нашего мира, вмиг опутав нас скользкими, холодными щупальцами. Никто из нас не верил, что подобное может произойти, но это все-таки случилось, не оставив нам ни свободы выбора, ни времени на раздумья. Поначалу я не знал о возникших у Крейзи проблемах, а когда узнал, было уже слишком поздно. Можно сказать, что проблемы сами нашли нас и постучали к нам в дверь.

— Смотри, брат, вон он! — Крейзи отнял от глаз бинокль и передал его мне. — Вон на том доме, в слуховом окне!

Аккуратно отодвинув краешек прикрывающего оконный проем одеяла, я слегка раздвинул многочисленные цветы, навел бинокль и принялся сосредоточенно наблюдать. Солнце еще не село, так что мне была отлично видна девятиэтажная «точка», возвышающаяся по ту сторону проспекта Космонавтов, проходящего прямо у Крейзи под окнами. Девятиэтажка была отгорожена от нашего дома внушительной дубовой аллеей, самим проспектом и линией электропередачи, чьи решетчатые опоры вросли в землю по ту сторону асфальтированной полосы. «Точка» возвышалась надо всем этим унылой серой громадой, и лишь в окнах верхних этажей все еще полыхали багровые отсветы заходящего солнца.

Я немного подкрутил колесико бинокля. Ага. В замеченном Крейзи отверстии на самом деле виднелась какая-то тень, еще секунду — и она вроде как шевельнулась. А еще через пару минут я заметил в бинокль слабый, еле заметный блик — что-то блестящее было тщательно скрыто от посторонних глаз в темной глубине слухового отверстия.

Если бы не закат, мы бы вообще ничего не заметили. А так (спасибо солнечному свету, бьющему прямо в слуховое окно) я сумел разглядеть фигуру человека с винтовкой, снаряженной достаточно внушительной оптикой. Силуэт стрелка и очертания оружия продолжали угадываться в проеме окошка до тех пор, пока в него не перестали падать последние закатные лучи. После этого наступили сумерки, и в чердачном окне стало вообще невозможно что-либо различить.

— Он не один, — мрачно заявил Крейзи, усаживаясь на расположенный возле холодильника стул. — Шестой этаж видишь? Второе окно слева. Присмотрись, там шторы раздвинуты, а в комнате стоит телескоп. Куда он сейчас направлен?

И действительно: в указанном окне виднелся установленный на треноге телескоп. Куда именно он направлен, определить было достаточно трудно, могу сказать одно: смотрел он вовсе не в небо.

— Машина через дорогу, у ларька, белый фургон, — продолжал монотонно перечислять Крейзи. — Вон тот, у которого стекла прикрыты занавесочками. Вторые сутки тут стоит, и я вроде как видел внутри какое-то шевеление. Обложили, брат!

С этими словами Крейзи взял со стола помповое ружье и принялся запихивать в магазин снаряженные картечью патроны. Свет в квартире был выключен, так что на кухне было достаточно темно. Фигура полностью одетого (индейская куртка «с висюльками», высокие ботинки и плотные кожаные штаны) и готового в любой момент сорваться с места Крейзи едва виднелась на фоне чуть более светлой стены. К поясу у моего брата был приторочен длинный охотничий нож, а под мышкой болталась желтая кобура с «газовиком».

— Твоя правда, — заметил я, согнувшись в три погибели возле окна. — Действительно, на крыше стрелок. Выходит, они мочить нас надумали?! Да кто же это такие?

Уже несколько дней мы сидели в осаде на квартире у Крейзи. А вокруг нашей обители творилась шпионская чертовщина: во дворе сутки напролет маячили непонятные люди, под окнами дежурили машины с ОЧЕНЬ подозрительными пассажирами, на крышах расположенных через дорогу домов мелькали силуэты людей с мощной оптикой в руках. А теперь объявился еще и снайпер на чердаке!

Скажу по чести, поначалу я не очень-то во все это верил. Но теперь, глядя сквозь хитросплетения орхидей на темнеющий провал чердачного окна, я чувствовал себя совсем по-другому. «Игры кончились…», — настойчиво твердил чей-то голос у меня в голове. «Там, на чердаке, сидит мужик с винтовкой, название которой тебе, бестолочь, скорее всего ничего не скажет. Он сейчас, наверное, жует бутерброд и смотрит на наши окна сквозь оптический прицел… Или, может быть, курит. Кой черт, раз он притащил туда пушку, значит, собирается стрелять! Блядь, а вдруг он меня увидит?!» «Ну, сука, влип!» — думал я, потихоньку сползая вниз и усаживаясь на пол возле батареи. «Ведь недавно еще все было спокойно! Но кто же это такие? Ни хуя себе проблемы у нашего Крейзи!» Я пригнул голову, раскурил сигарету и сделал попытку рассуждать более здраво, но впустую: меня здорово колотило. Привычные стены Крейзиной берлоги вдруг стали невыносимо тяжелыми, сдвинулись и принялись раскачиваться и вполне ощутимо давить.

«Тебя хотят убить, убить, убить!» — твердил назойливый голос у меня в голове. «Они ждут, они наблюдают, они пришли за тобой! Беги, беги, спасайся! Не сиди на месте, немедленно начинай спасать свою жизнь!» И другой голос, безжалостный и ледяной, вторил ему, врываясь в сознание мертвящим воем мартовской вьюги: «Дом уже два дня как окружен, тебе ни за что отсюда не вырваться. Жаль, друг, но шансов у тебя нет! Вас загнали в ловушку, из которой не может быть выхода. Они подождут немного, а потом…»

— … будут штурмовать! — сам того не ожидая, озвучил я мысли, крутящиеся у меня в голове. — Тоша, как хочешь, но отсюда надо валить! Мы на втором этаже, причем дверь деревянная, закрывается на один сраный ригель! Нас тут…

— Куда валить?! — взорвался вдруг Крейзи. — Как? Хочешь, чтобы в тебе дырок наделали? Я тебе второй день твержу: дождемся настоящего снегопада, и только тогда ломанем! Ночь, снег — будет совсем ни хуя не видно. Авось, проскочим!

— А если они ждут на лестнице? — спросил я. — Что тогда?!

— Тогда им пиздец! — решительно ответил Крейзи, одним движением взводя помповик. — Живым я не сдамся! У тебя оружие есть?

— Есть, — нерешительно ответил я.

Нерешительно потому, что найденный в кладовке топор, который я прицепил на вшитую под куртку матерчатую петлю, не внушал мне больше уверенности. Впервые я боялся выйти из дому с топором, что при обычных раскладах мне совершенно не свойственно. Но сегодня топор казался мне чем-то совсем незначительным — и я остро, по-настоящему пожалел, что в свое время не завел себе хоть какой-нибудь ствол.

— Будем ждать, — еще раз повторил Крейзи, неподвижно замирая на стуле. — Сиди тихо!

Снегопад ударил около трех часов ночи — белесый шквал, настоящая мартовская метель. Видимость упала чуть ли не до нуля, пейзаж за окнами потерялся в изменчивой снежной круговерти. Сияние уличных фонарей едва пробивалось сквозь эту завесу, вокруг установленных вдоль аллеи столбов виднелись лишь размытые пятна призрачного желтого света. — Пора, — сказал Крейзи, рассовывая по карманам патроны и кое-что из припасов. — Двинули! Лестница встретила нас дыханием холода и гулким звуком нашим собственных шагов. Протяжно скрипнула входная дверь, и мы оказались на улице, в самом средоточии разразившейся вьюги. Пригнувшись к земле, мы побежали вдоль стены дома, изо всех сил стараясь слиться с темной, обледеневшей стеной.

Через двадцать минут мы перелезли через бетонный забор заброшенной стройки и оказались на огромном пустыре, расположенном неподалеку от СКК им. В. И. Ленина. Здесь, меж затянутых льдом крошечных озер, таяться прогнившие остовы гаражей и старая свалка. Но большая часть пустыря все еще хранит свой первозданный вид — густо поросшие сухим тростником невысокие бугорки, поднимающиеся из замерзшего болота.