Николай Харин - Снова три мушкетера

• Название: Снова три мушкетера
• Автор: Николай Харин
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0307-3

---

Краем глаза д'Артаньян заметил движение у себя за спиной. Мушкетер решил, что это уличные грабители.

Люди, один из которых окликнул его, подошли поближе. Их было трое.

— Подайте-ка сюда огня, чтобы мы могли рассмотреть этого храбреца, насмешливо проговорил все тот же голос.

Говоривший, по-видимому, был начальником, так как к нему тут же подбежал человек с горящим факелом и приблизил огонь к лицу д'Артаньяна. В другой руке он держал обнаженную шпагу.

— Эй, полегче, негодяй! — воскликнул д'Артаньян. — Сейчас я отучу тебя от скверной привычки совать огонь в лицо незнакомым людям.

С этими словами он также выхватил шпагу из ножен. Это послужило сигналом.

— Взять его! — прорычал предводитель. Немедленно сзади на мушкетера набросились еще несколько человек.

— А, канальи! Вас тут целая шайка! — крикнул д'Артаньян, парируя чей-то клинок, и сделал выпад, нанося удар ближайшему из нападавших.

Им оказался человек, первым подскочивший к нему с зажженным факелом. Это был Леруа. Он охнул и упал, выронив горящий факел из рук.

— Не тот… — прошептал умирающий побелевшими губами.

В шуме схватки никто не расслышал этих слов.

Д'Артаньяну пришлось нелегко, так как на него напали с трех сторон.

Ему не оставалось ничего другого, как броситься назад и прижаться спиной к каменной стене особняка г-жи де Шеврез неподалеку от входных дверей. Эта позиция была по крайней мере хороша тем, что не позволяла напасть на него сзади.

Между тем нападавшие энергично атаковали, но мешали друг другу. К тому же д'Артаньян заметил, что они стараются лишь обезоружить его, но не убить.

«Неужели его высокопреосвященство послал всю эту ораву по моему следу из-за одного удара шпагой Рошфору. Плохо дело! Уж, наверное, кавалер не пожалел черных красок, расписывая кардиналу мою кровожадность», — подумал мушкетер, отбиваясь от наседавших людей дю Пейра.

Он уже ясно видел, что это не уличное нападение на одинокого путника.

«Буду драться, сколько смогу, и они вынуждены будут покончить со мной. Чем сгнить в Бастилии, лучше умереть со шпагой в руке. А впрочем… лучше не умирать вовсе!»

И он удвоил активность. Вскоре еще один из нападавших выронил из рук оружие и, зажав рану рукой, отбежал в сторону. Туда, где за спинами своих подчиненных, вне пределов досягаемости длинной шпаги мушкетера, стоял сам шевалье дю Пейра.

— А, негодяи! Сколько вам заплатили?! — кричал д'Артаньян, нанося удары с быстротой молнии.

Сам он тоже был дважды легко ранен.

— Проткните ему руку, чтобы он не смог держать шпагу! — раздраженно командовал дю Пейра.

— Поберегите своих людей, сударь. Лучше пожалуйте сюда сами, — отвечал ему д'Артаньян, переводя дух. Улучив удобный момент, он применил прием, показанный ему в свое время Портосом и нанес неотразимый удар. Еще один противник вышел из строя.

Темнота также была союзницей д'Артаньяна — нападающим трудно было согласовывать свои действия. Однако вечно так продолжаться не могло: мушкетер очень устал.

В этот момент двери особняка отворились, и на пороге появилась испуганная шумом Кэтти. Она правильно угадала причину шума и, совладав с естественным страхом, решилась отпереть двери. Д'Артаньян, не теряя ни мгновения, бросился к ней и исчез в доме, захлопнув двери перед самым носом у нападавших.

Покуда возле особняка на улице Мюрсунтуа звенела сталь, а там, где звенят клинки, как известно, всем заправляет бог войны Марс, другое знакомое читателю действующее лицо нашего повествования находилось скорее во власти Бахуса. Речь, конечно же, идет о Жемблу, отправившемся добывать сведения о Камилле и ее опекуне по городским кабачкам и другим питейным заведениям.

К тому времени, когда гасконец вступил в сражение с численно превосходящим противником, слуга его уже поступил в распоряжение к козлоногому Пану, что происходит со всяким, воздающим щедрую дань веселому богу виноделия.

Нетвердой походкой возвращаясь в гостиницу в сопровождении одного из новых своих знакомых, который и вовсе едва держался на ногах, Жемблу тем не менее имел все основания гордиться своей персоной.

В самом деле — в течение дня бедняга сумел разговорить по меньшей мере дюжину отпетых городских бродяг, угощая их обильной выпивкой и не забывая при этом себя, — «чтобы не вызвать и тени подозрения». Наконец, когда любой менее стойкий человек непременно заснул бы, сраженный беспробудным сном, Жемблу напал на желанный след.

Один из бродяг, отчаянно страдавших от жажды, в порыве благодарности сообщил Жемблу, что знавал одного мрачноватого господина, который жил на окраине города вместе с красивой девушкой, имя которой было Камилла. Судя по всему, оборванец знал, о чем говорил, так как один из двух слуг, живших в доме упомянутого мрачноватого господина, был постоянным его собутыльником.

Однако господин с девушкой пробыли в Туре недолго и уехали в Клермон-Ферран по каким-то личным причинам.

«Отлично! Клермон — не Париж, и мой господин отыщет их без труда», сказал себе Жемблу.

После этого он, гордый сознанием выполненной задачи, отправился домой. Словоохотливый бродяга пошел его провожать, чтобы Жемблу не заблудился и не упал по пути.

Когда, благодаря совместным усилиям, они наконец добрались до гостиницы, городские часы на башне ратуши пробили десять раз.

— Как поздно! — удивился Жемблу.

Его спутник поспешил разделить это удивление.

— Часы, верно, сломались, — убежденно добавил Жемблу. — Сейчас не может быть так поздно.

— Наши часы не могут сломаться, говорю тебе, — отвечал его спутник, который всю дорогу до гостиницы не столько поддерживал своего нового товарища, сколько держался за него сам.

— Хозяин велел мне вернуться в девять. Выходит, я опоздал на целый час?!

— Выходит…

— Но это невозможно!

— Почему — невозможно?

— Да потому, что мы вышли из этой дыры, где, впрочем, вино было совсем неплохое… так вот, мы вышли оттуда ровно в половину восьмого.

— Я же не виноват, что ты тащился, как черепаха.

— А ты хотел, чтобы я шел быстрее, когда ты висишь на мне, как мешок.

— Как что?! — спросил бродяга, оскорбленный в своих лучших чувствах, а уважение к собственной персоне у многих, несомненно, является их лучшим чувством. — Повтори еще раз!

Жемблу задумался на минуту. Потом, решив, что выяснение отношений следует отложить, он молча развернулся и вошел в гостиницу.

— А-а, испугался, парижанин! — крикнул ему вдогонку недавний собутыльник. — Вот и проваливай.

Последовать за Жемблу он не решился, догадываясь, что из гостиницы его вытолкают взашей, поэтому он пошумел еще немного и побрел прочь, спотыкаясь на каждом шагу.

А Жемблу, узнав от хозяина заведения о том, что д'Артаньяна еще нет, поднялся к себе и со словами: «Я же говорил, что эти дрянные часы сломались — вот и хозяина нет еще, а уж он-то никогда…» — не раздеваясь, повалился на кровать и захрапел, не закончив своей мысли.

Мы не развернули бы перед читателем полной картины событий, происходивших той ночью в Туре, если бы умолчали об Арамисе.

Между тем, покуда д'Артаньян поневоле находился в плену воинственного Марса, называемого античными греками Аресом, а Жемблу служил Вакху, пока не упал в объятия Морфея, Арамис находился в плену самом приятном — в плену крылатого Купидона — бога любви, известного также под именами Эрота и Амура.

Герцогиня де Шеврез, оставив у входа в монастырь старика, служившего у нее привратником, а сейчас выполнявшего роль провожатого, прошла прямо к настоятельнице.

Шпионы дю Пейра также остались за воротами монастыря, издали наблюдая за стариком, который явно намерен был дожидаться свою госпожу.

Урсулинка, имевшая задание доносить о всех посещениях монастыря г-жой де Шеврез, убедилась в том, что интересующая ее особа уединилась с настоятельницей, после чего скрылась в своей келье, постаравшись никому не попадаться на глаза. Время от времени она выглядывала оттуда, но двери кельи настоятельницы оставались закрытыми и никто не нарушал тишины коридора своими шагами.

Однако средневековые монастыри скрывают в своих поседевших от времени толстых стенах много тайн. И не все эти тайны доступны молоденьким монашкам.

Не много времени успело пройти с того момента, как настоятельница пригласила герцогиню в свою келью, а из незаметной калитки в задней глухой стене монастыря выскользнула женская фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Она тотчас же скрылась между деревьями старого сада, прилегавшего к монастырю и принадлежавшего монахиням ордена Святой Урсулы.

Из тени деревьев навстречу женщине выступила другая фигура, также закутанная в плащ. Однако шпага, приподнимавшая край плаща и более высокий рост позволяли предположить, что это был мужчина. Он протянул даме руку, и они исчезли в темноте.