Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии

• Название: ДАртаньян в Бастилии
• Автор: Николай Харин
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-7027-0362-6

Наш просвещенный читатель несомненно осведомлен, хотя бы в общих чертах, об образе жизни дворянского сословия в первой половине XVII века. Мы приветствуем всякого, кто поведает о соколиной и псовой охоте, непрекращающихся несмотря на эдикты о дуэлях, щедром служении Купидону, а равно и Вакху. Все эти достойные занятия в большей или меньшей степени заполняли собой досуг благородных шевалье. Однако любимым времяпрепровождением всякого уважающего себя аристократа эпохи Людовика XIII несомненно являлось составление заговоров. В годы правления Ришелье это занятие сделалось настолько популярным, что количество французских дворян, сложивших голову на плахе или сгнивших в Бастилии, превосходило число заколотых на дуэли, несмотря на то что последние случались по любому поводу, а также и вовсе без оного. Поэтому мы не станем удивляться, обнаружив господ Бассомпьера, Монморанси, дю Трамбле и де Гиза, собравшихся вместе как самых настоящих заговорщиков. Они ими и были. А дабы рассеять всякие сомнения, прибавим к собравшимся королеву-мать. Дело происходило в Лионе, где остановился совершавший поездку король, внезапно почувствовав сильное недомогание. Врач короля месье Бувэр нашел у его величества опасную лихорадку. Людовик XIII велел послать за королевой Анной в Фонтенбло. По прошествии получаса его величество приказал вызвать в Лион также и королеву-мать. Он ощущал присутствие непрошеной гостьи — старухи с косой. Короли тоже смертны, и ничто человеческое им не чуждо. Слабость монарха извинительна: он не мог знать, что эта малоприятная дама отложит свой визит на тринадцать лет.

---

— Хвала провидению! — горячо воскликнул Генрих Монморанси. — Только одно не устраивает меня в словах вашего величества.

— Что именно, герцог?

— Вы сказали — «исчезнет из политики». Он должен исчезнуть, не только из политики. Он должен исчезнуть вовсе!

— Благодарю за напоминание, герцог, — улыбнулась Мария Медичи. — Королю Испании незачем знать подробности.

Наступило молчание.

— Вы видите, дорогой де Гиз, что вам не следует опасаться господина дю Трамбле. Хоть он и имеет такого брата, все же чутье придворного его никогда не подводило. Франция не позднее завтрашнего дня получит нового монарха.

И тогда песенка кардинала спета!

В это мгновение в коридоре послышались шаги.

Не успела королева-мать нахмурить брови, как ей доложили о лионском губернаторе господине д'Аленкуре, прибывшем по делу чрезвычайной важности.

— Сейчас ничего нет важнее известий о здоровье короля, — отрывисто произнесла Мария Медичи.

— Я только что от его величества! — задыхаясь, проговорил д'Аленкур, было ясно, что большую часть пути от кареты до апартаментов королевы он бежал.

Королева торжествующе посмотрела на затаивших дыхание заговорщиков. Однако она быстро овладела собой и приняла скорбный вид.

— Итак, вы прибыли сообщить нам, что король…

-..уже вне опасности, ваше величество, — сообщил ничего не подозревающий д'Аленкур. — Благодарение Богу, доктор Бувэр уверил меня, что его величество уже завтра сможет откушать куриного бульона.

Глава третья Почему дю Трамбле впоследствии получил место коменданта Бастилии, а Бассомпьер — ее постояльца

После слов губернатора сделалось очень тихо. По. том — шумно. В жизни человека случаются мгновения, когда он явственно ощущает свою причастность к Истории. Кое-кому из присутствующих показалось в этот момент, что на них пала черная тень Бастилии. Одним из них был господин Леклер дю Трамбле. Взгляд, которым они снова украдкой обменялись с де Гизом, лишь укрепил дю Трамбле во мнении, что у собравшихся, а значит, и у него лично, крупные неприятности.

Мария Медичи закусила губу.

Однако королева-мать была не из тех, кто позволяет обстоятельствам управлять собой. Напротив, она всегда стремилась управлять обстоятельствами. Короче говоря, королева-мать являла собой натуру незаурядную.

— Господь внял молитвам матери, — твердо проговорила бледная Мария Медичи. — Извещена ли королева?

— Нет еще, ваше величество, — почтительно склонился д'Аленкур. Получив радостное известие из первых рук доктора Бувэра, я счел своим долгом прежде всего уведомить вас.

— Я не забуду вашего усердия, господин д'Аленкур, — произнесла королева-мать. — Однако необходимо немедленно уведомить королеву, ее прекрасные глаза, верно, уже покраснели от слез.

«Надо скорее предупредить Гастона! — подумала она. — Еще одно разочарование для бедного мальчика!»

С милостивой улыбкой она отпустила лионского губернатора.

— Знаете, герцог, — обратилась Мария Медичи к Генриху Монморанси, теперь я понимаю, почему древние предавали казни гонца, приносящего недобрые вести… Я должна немедленно переговорить с королевой Анной, — продолжала она через мгновение.

— Ваше величество, думаю, мне следует справиться у доктора Бувэра о том, когда его величество сможет принять меня. Я хочу засвидетельствовать ему свое почтение, — быстро проговорил дю Трамбле, направляясь к дверям.

— Полагаю, король еще слишком слаб и сегодня принять вас не сможет! властно произнесла королева-мать. В голосе ее звучал приказ.

Но дю Трамбле ему не подчинился. Он быстро вышел из залы.

— Господин маршал, — подозвала Мария Медичи Бассомпьера. — Проследите, чтобы господин дю Трамбле не скрылся. Кардинал должен узнать о выздоровлении короля уже после…

— Вы приказываете арестовать дю Трамбле, ваше величество?

Королева заколебалась.

— Нет, — решила она наконец. — Арестовывать не надо.

Прикажите своим офицерам, чтобы они не выпускали господина дю Трамбле из замка, только и всего.

Вслед за Бассомпьером разошлись и остальные заговорщики.

Мария Медичи осталась одна.

— Теперь — Анна, — промолвила она и позвала мадам де Бретей. — Срочно уведомьте королеву о том, что я жду ее здесь! На карту поставлено все!

— Но как это сделать, ваше величество?!

— Через маркизу де Вернейль. Она — надежный человек!

— Статс-дама из свиты ее величества?

— Именно! Не теряйте ни секунды, герцогиня!

Доблестный Бассомпьер вызвал капитана дю Гайлье.

— Кто охраняет замок?

— Полсотни швейцарцев.

— Швейцарцы?! Отлично — это то, что надо! Слушайте мой приказ: ни под каким видом не выпускать из замка шевалье дю Трамбле!

— Будет выполнено!

— В таком случае — чего же вы ждете?

— Я бы хотел уяснить одну деталь, сударь.

— Какую же, черт побери?!

— Должны ли они арестовать шевалье дю Трамбле, если он все-таки захочет выйти из замка?

«Королева запретила арестовывать дю Трамбле», — вспомнил маршал и принял соломоново решение:

— Послушайте, дю Гайлье, разве я недостаточно ясно выразился? Не арестовывать, а воспрепятствовать тому, чтобы он покинул замок. Затолкайте его обратно — пусть сидит тут!

— И еще одно.

— Что там еще?

— Боюсь, не все швейцарцы имеют ясное представление о том, как выглядит господин дю Трамбле…

— А, тысяча чертей! Впрочем, тем лучше.

— Лучше, сударь?

— Ну да! Как мне это сразу не пришло в голову! Пусть швейцарцы не выпускают никого.

— Никого?

— Кроме тех, кто в состоянии объяснить, кто он такой, на понятном им языке.

— Отлично!

Наконец-то получив четкий приказ, заметно повеселевший капитан удалился.

«Никто, кроме меня, в замке не говорит по-немецки, а уж мне-то не придет в голову донести кардиналу на самого себя!» — рассудил маршал.

Поздравив себя с удачным решением проблемы, он удалился почивать, так как время было уже позднее.

Между тем не все в замке готовились ко сну. По главной лестнице прошел дозор из трех солдат швейцарской гвардии и сержанта, каждый из солдат нес зажженный факел, в руках сержанта была алебарда. Когда швейцарцы скрылись за поворотом, в глубине коридора показалась фигура, закутанная в плащ. Человек направлялся к главному выходу из замка.

Он шагал твердо, но, видимо, не искал встреч с обитателями замка, в основном, из окружения королевы-матери, временно находящейся в Лионе, в связи с болезнью короля.

Дворянин, закутанный в плащ, добрался до широких ступеней лестницы, ведущей к главному входу, и стал торопливо спускаться. Лицо его скрывала широкополая шляпа с обычным красным пером, которые носило в те времена большинство военных…

* * *

Во дворе застучали копыта лошадей, и появилась карета с королевскими гербами, послышались голоса, заплясали огни, отбрасывая причудливо колышащиеся тени на стены замка.

Анна Австрийская немедленно прошла к королеве-матери. Ее сопровождали камеристка-испанка донья Эстефания, а также г-жа де Вернейль, г-жа де Ланнуа и м-ль д'Отфор.

Последняя из названных дам тайно служила партии принца, так как была подкуплена его сторонниками. Г-жа де Вернейль являлась осведомительницей Марии Медичи, а г-жа де Ланнуа шпионила в пользу кардинала. Таким образом, несчастная королева Анна могла положиться лишь на преданную Эстефанию, приехавшую с ней из Мадрида.

— Вы все уже знаете? — спросила ее королева-мать, предварительно убедившись, что все приближенные королевы удалились.

Они находились за толстыми створками дубовых дверей и не могли подслушать разговор, находясь на виду друг у Друга. Впрочем, королева-мать для верности пригласила Анну Австрийскую перейти с ней в смежный кабинет, затворив и его двери.

— Я все знаю, но испытываю лишь облегчение. Смерть его величества оставила бы в моем сердце незаживающую рану.

— Я хорошо знаю вас, Анна, и в другой ситуации готова была бы разделить ваши чувства. Но не теперь.

— Что вы имеете в виду, ваше величество?

— То, что наш заговор против министра зашел слишком далеко, чтобы остановиться на полпути. И при теперешнем положении дел больной и немощный король был бы для нас куда более безопасен…

Не дожидаясь дальнейших вопросов со стороны молодой королевы, королева-мать посвятила ее во все детали описанной выше сцены.

Анна Австрийская всплеснула руками:

— Это был он!

— Кто — он?! О ком вы, Анна?!

— Я видела его из окна кареты, подъезжая сюда. Он проскакал мимо, словно не заметил ни охраны, ни гербов на карете. Постарался спрятать лицо… Мы погибли!

— Да о ком вы говорите, Анна?!

— По дороге сюда я встретила…