Альфред Элтон Ван Вогт - Гамбит невидимки / Abdication

• Название: Гамбит невидимки / Abdication
• Автор: Альфред Элтон Ван Вогт
• Жанр: Научная Фантастика

Рассказ, входит в серию «Arthur Blord», которая позднее переработана в роман Planets for Sale. В роман рассказ не вошёл.

В данную книгу вошли рассказы "Земля: Новое рождение" и "Нечто из моря".

---

И ещё раз они увидели его — блестящую от дождя непокорную фигуру, стоящую на скалистом обрыве морского ада. А потом его не стало, только что-то белое бросилось в черные бушующие волны. Корлисс наконец обрел голос:

— Он попался!

Он старался перекричать вой бури.

— Это чертово отродье попалось! Оттуда ему не уйти.

Он не успел открыть рот, чтобы продолжить, как был вдавлен в барак толпой людей, ломившихся внутрь через открытую дверь. Дверь захлопнули, и Проуг, тяжело дыша от напряженного ожидания, переспросил:

— Что ты имеешь в виду под «попался»? Этот набитый дурак окончил жизнь самоубийством. Могу поклясться жизнью, теперь ему не выжить.

Корлисс взял себя в руки, и когда он заговорил, слова полились из него неудержимым потоком.

— Послушай, — убедительно закончил он. — Это же доказательство того, что Брейнз был прав. Это чертово отродье — бог акул, превратившийся в человека. И я тебе говорю, он попался, если мы, конечно, поспешим. Его голос приобрел металлические нотки:

— Вы что, не понимаете? Он прыгнул в лагуну, а оттуда в океан есть только один выход — канал, по которому мы выводим свои лодки. В одном месте он проходит вплотную к берегу. Там мы и должны следить, чтобы он не выплыл в открытое море. Брейнз!

— Да, сэр!

Высокий, сухопарый англичанин быстро выступил вперед. — подбери человек шесть, возьмите из сарая с боеприпасами динамитные шашки, прожектор и встаньте на берегу у прохода в открытое море. Взрывайте динамит под водой через определенные промежутки времени. Выдержать шум взрыва под водой не может ни одна рыба и никакое другое живое существо. Прожектором все время просвечивайте воду. Там узко. Вы не можете и не должны упустить его! Давайте, побыстрее!

После того, как они ушли, заговорил Проуг:

— Босс, вы забыли об одной вещи. Там, где прыгнул этот чертов выродок, из лагуны есть выход. Помните ту узкую горловину между двумя нависшими скалами? Акула может проскользнуть там.

Корлисс мрачно покачал головой.

— Я не забыл об этом, и ты прав, если рассуждать так, как ты рассуждаешь. Акула может проплыть там. Но эта тварь в его обычном виде имеет огромные мощные плавники. И эти плавники слишком велики для того, чтобы он мог пройти по такому узкому проливу. Их снесет до самых ребер. Понимаешь, что это значит? Если он захочет проплыть в открытое море в этом глубоком и узком месте, ему придется сохранить свое человеческое тело, а в своем человеческом обличье он, должно быть, страшно уязвим, иначе он не был бы так осторожен с нами.

Приглушенный звук отдаленного взрыва, вырвавшись из ночи, оборвал его на полуслове. На его властном с крупными чертами лице заиграла довольная улыбка.

— Вот и первый взрыв. Это может означать, что чертова тварь попыталась пройти обычным путем. Ну, теперь он в курсе дела. Мы загнали его в угол. Он или пойдет на риск и попытается проплыть по этому узкому проливу в человеческом обличье, или же завтра утром мы его убьем в каком бы обличье он ни был. А теперь быстро, все берите факелы и ружья и вставайте вдоль берега. Нельзя дать ему выйти на берег!

Море было слишком бурным, волны слишком высокими, ночь слишком темна. Окончаниями всех своих рыбьих нервов существо чувствовало приближение гибели, изо всех сил своего слабого беспомощного человеческого тела пытаясь удержать голову в таком положении, чтобы можно было дышать. Оно боролось остервенело и с неиссякаемой энергией, но море ревело, грохотало и вздымало свои волны.

Кошмар бушующего моря обступил его плотной темной стеной со всех сторон, кроме одной. С этой стороны, прямо перед ним, море отсвечивало белым. Даже в этой кромешной темноте было видно, как вода в ярости разбивается о скалы. И в этом смертоносном пенистом водовороте была видна лишь узкая темная полоска — единственный выход в спасительный бескрайний океан. Узкая черная извилистая полоска, где вода была глубока и стремительна.

По этому проходу, с бешено несущимися, взбудораженными штормовым ветром волнами, из лагуны в сторону океана пробивалась акула, показывая ему дорогу. Существо выбивалось из сил, пытаясь удержать голову над водой. Оно остервенело било по воде ногами, разгребало руками бурлящие и неистовствующие вокруг него волны и изо всех сил напрягало зрение, стараясь не упустить из виду мелькающий среди волн черный треугольник спинного плавника акулы-лоцмана, проверяющей этот дьявольский проход. Акула боролась, отчаяно маневрируя, пытаясь удержаться в ревущем потоке, несущемся с бешеной силой по извилистому проходу к выходу на свободу. Плавник исчезал, а потом появлялся опять, едва видимый на фоне серовато-белесых волн. Она благополучно прошла, и пятно неясно очерченного плавника мгновенно исчезло в темном бушующем море.

Существо колебалось. Теперь была его очередь, но оно не чувствовало ни малейшего желания штурмовать островерхие пляшущие волны, находясь в хрупком человеческом обличье. Оно издало звериный вопль, полный невыразимой ненависти. и почти повернуло обратно к берегу, побуждаемое отчаянным желанием пробиться через кордон мягкотелых людей, невзирая на опасность, которую они представляют. Но затем оно зарычало опять, брызгая от ярости слюной, когда увидело ряд пылающих факелов, многоточием обозначивших береговую линию. Каждый факел излучал бледный, дрожащий, едва пробивавшийся сквозь сплошную завесу штормового ливня свет, и около каждого был человек, беспокойно вышагивающий с винтовкой наизготовку в нервных напряженных пальцах. Туда дороги не было. Существо осознало это, хотя дикая мысль о том, чтобы выскочить на берег, продолжала сверлить его мозг. Оно слишком хорошо видело теперь, в какую ловушку оно попало. Этот небольшой участок лагуны был полностью изолирован, как будто бы природа специально ждала многие миллионы лет этого самого момента только для того, чтобы поймать в ловушку страшное морское чудовище. Пути отступления были отрезаны, разве только — вперед.

И опять существо взглянуло своими холодными рыбьими глазами в сторону опасного просвета между бурунами. Стальные зубы лязгнули, бросая страшный вызов, а губы сжались, растянувшись в тонкую линию акульей пасти. Затем оно бросилось в бушующие волны. У него было ощущение невообразимой скорости. Инстинктивно оно изо всех сил попыталось сделать поворот, отпечатавшийся в его мозгу, когда оно наблюдало за акулой-лоцманом. Вода залили ему рот, оно попыталось её вылюнуть, и закашляло, все ещё стараясь маневрировать в воде. И вдруг перед его глазами встала картина ужасного конца — прямо перед ним на несколько ярдов ввысь вздымалась стена скал, черных, мрачных и безжалостных. В ужасе, оно повернулось и рванулось в сторону, протянув перед собой в отчаянном жесте руки. Но человеческие мускулы были бессильны против непобедимой силы моря.

Мгновенное видение рокового конца, испуганный звериный вопль изумления и неверия, а затем острая непереносимая боль в тот момент, когда его человеческая голова расплющилась о твердую, как сталь, поверхность скалы. Затрещали, ломаясь, кости, лопнули волокна мышц, тело превратилось в кровавое месиво. Поток вынес изуродованный труп в полночный океан.

Акула-лоцман, почуяв запах свежего мяса, заскользила назад. Через минуту к ней присоединились ещё с десяток других темных, дерущихся из-за добычи силуэтов.

Шторм бушевал на протяжении всей той страшной ночи. Наконец, над группой замерзших, мокрых и усталых людей забрезжил холодный промозглый рассвет. Когда Корлисс направил первую лодку по затихшим волнам лагуны у узкой смертоносно бурлящей воронке, на его лице, темном от усталости после долгого ночного бдения, было выражение мрачной решимости.

— Если эта тварь все-таки пошла на риск, — говорил он, — мы не найдем никаких следов. Но тогда мы точно будем знать об этом. Там, где поток поворачивает, есть подводное течение, с которым может справиться только очень большая рыбина. Все остальное будет расплющено о скалу.

— Эй, — предостерегающе крикнул Дентон, побледнев при воспоминании о боли, которую он перенес, — не приближайся к тому месту. Тарейтон и я достаточно натерпелись для одного дня.

Только к полудню Корлисс окончательно убедился, что в лагуне не осталось ни одного живого существа, которое представляло бы опасность. Когда они, уставшие, но успокоенные направились к берегу, над изумрудным островом, сверкавшим и переливавшимся в своей неоглядной оправе из синего океана, как сапфир, моря, ярко сияло солнце.

А.Э. Ван-Вогт ПРИВИДЕНИЕ

— Четыре мили, — думал Кент, — четыре мили от городка под названием Кемпестер, расположенного прямо у железнодорожной ветки, до деревни под названием Аган, расположенной в сторону от железной дороги.

По крайней мере это он помнил. Он помнил также гору и ферму у её подножия. Только когда он видел её в последний раз, на ней ещё жили.