Эркебек Абдулаев - Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

• Название: Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)
• Автор: Эркебек Абдулаев
• Издательство: Альманах «Вымпел»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

Они изучали иностранное оружие и минно-взрывное дело. Много бегали по ночному лесу, ломая тонкую корку льда и проваливаясь в ямы с водой по пояс. Принимали на слух морзянку и работали на ключе. Лазали по скалам и прыгали с парашютом. Учились метать в цель ножи и топоры, драться одновременно с шестью партнерами. Их натаскивали замечательные педагоги-практики, имевшие опыт боевой работы во многих странах. И готовили их не просто к войне, а к войне до победы. Из них сделали бойцов «Вымпела» — одного из самых прославленных спецподразделений в мире. И им никогда не приходилось сидеть без дела.

---

Заходит первый курсант. Щелкнув каблуками громко представляется.

Я задаю ему вопрос.

— Посмотри на разложенное оружие и ответь, из каких систем приходилось стрелять?

— Из всех!

— Что это такое? — показываю на автоматическую винтовку.

— М-16 американского производства!

— Разбери его!

Курсант мгновенно проводит неполную разборку.

— Покажи патроны к этому оружию.

Из множества патронов, разложенных на столе он выбирает один: все верно.

Члены комиссии начинают его гонять по другим системам. Ответы четкие. Вопросов больше не возникает.

Я вручаю ему учебную гранату Ф-1:

— Ты уходишь из помещения, заминируй дверь.

Курсант берет со стола газету, складывает ее в узкую полоску, оборачивает ей гранату, выдергивает чеку и выходит из класса, аккуратно прищемив обернутую газетой Ф-1 между створками двери.

Уважаемая комиссия переглядывается. Ставим ему пятерку. Входит другой курсант, предварительно «разминировав» дверь. Он собирает М-16 и разбирает западногерманский G-3. Отвечает на все вопросы и уходит, заминировав гранатой ящик стола. Третий курсант собирает G-3. Разминирует стол, разбирает немецкий пулемет МG-42 и, уходя, минирует кресло и т. д.

Комиссия ставит всем без исключения курсантам пятерки по огневой подготовке. На следующий день экзамены по минно-подрывной подготовке: опять одни пятерки! На третий день курсанты сдают специальную тактику. Командование полка потрясено результатами экзаменов. Начштаба шепчет мне, что за три дня он, опытный боевой офицер, узнал столько нового у простых солдат! Махарбек надувает щеки: командир полка жмет ему руку за отличную подготовку курсантов.

Закончились трехмесячные курсы.

Курсанты сложили деньги, оторвав от своих скромных денежных довольствий и покупают мне в подарок рубашку. Мы стали друзьями.

Гудеж с артистами

В Кабул приехали артисты из Киргизии. Я нахожу их в гостинице, знакомлюсь с директором, прошу выступить перед бойцами оперативного полка. Оказалось, артисты уже сидят на чемоданах. Однако хотя реквизит упакован, готовы дать небольшой концерт в актовом зале гостиницы. Привозим туда пятьдесят бойцов, отличившихся в боях. После двухчасового прекрасного концерта отпускаем бойцов, а с командованием оперативного полка перебираемся в номера.

Джигиты сдвигают столы. Размещаемся на койках вокруг. Комполка подмаргивает тыловику, и тот бочком выскальзывает из комнаты. Через 15 минут солдаты заносят шашлыки, зелень, фрукты и, естественно, гирлянды бутылок.

Артисты поют задушевные песни. Я ностальгирую, зажатый между двух симпатичных землячек в национальных платьях. Потом начинаются танцы под аккомпанимент аккордеона с комузом. Офицеры и советники полка становятся в круг на боевой танец «Атан». От грохота кованных ботинок сотрясаются стены. В наш потный круг белыми лебедями вплывают девчата. Подаю пример и приглашаю землячку на вальс. Советник Виталька в затруднении: на него положили глаз сразу двое русских девчат.

Начштаба Хошаль пускает слюни, впившись взором в роскошную блондинку. Заметив его состояние, блондинка втаскивает его за руку в круг. Я успеваю намекнуть ей, что Хошаль из знатного княжеского рода. Не приученный прилюдно обниматься с женщиной, афганец сперва держится скованно, но довольно скоро его длинный нос погружается в глубокое декольте а руки хищно мнут пышные ягодицы. Дама шлепает князя по рукам. Становится совсем весело.

Через некоторое время замечаю в комнате тщедушного афганца, в строгом, хотя и потертом костюме, скромно сидящего в уголке. Танцы вызывают у него приступы искреннего веселья. Голодный взгляд непроизвольно шарит по столу. Это парень не наш. Наверное из местной контрразведки. Приглашаю за стол. Он не заставляет себя долго упрашивать и после двух граненых стаканов мягко отключается.

Потом мы уходим. Возбужденный напитками и блондинкой, Хошаль бессильно рыдает на руках своих офицеров. Он хочет остаться. У него любовь. Но его уносят. Артисты провожают нас до машин, наяривая на музыкальных инструментах. Хорошо-то как, черт возьми! Какие-то западные корреспонденты с балконов таращатся на наш «интернационализм в действии».

На следующий день командование полка кто с головной, кто с сердечной болью вспоминает замечательный вечер. А солдаты лишились трехдневного мясного рациона, пропитого нами с артистами.

Через несколько лет в Бишкеке я случайно оказался в одной компании с директором театра. С каким удовольствием он рассказывал окружающим о той незабываемой встрече в Кабуле!

ЧАСТЬ 10. ТРЕТЬЯ КОМАНДИРОВКА

Муж чести всегда доброй дружбой радел

Тому, кто не зол и не чужд добрых дел…

…И если свершит он, влекомый добром,

Случайное зло, он казнится потом.

Жусуп Баласагын

Из второй командировки я возвратился в ноябре 1986 года. Руководство 5-го отдела Представительства КГБ в Кабуле тепло проводило домой с пожеланием скорее вернуться обратно, теперь уже в «длинную» командировку. Об этом просили также афганские партнеры. Мне предлагали вплотную заняться подготовкой кадров для специальных подразделений.

«Длинные» командировки от «коротких» отличались существенно: разрешалось брать с собой семью, да и зарплата была повыше. Попасть в «длинную» командировку за границу, даже в захудалые страны как Афганистан или, скажем, Южный Йемен, означало, что ты приобщился к племени белых людей. Хотя мы все прекрасно понимаем, что и среди них существует неравенство: блатные ездят по америкам и европам, а остальные в развивающиеся страны или в горячие точки. Но как бы то ни было, я уже собирался за границу в третий раз. А многие мои друзья, с которыми начинал службу в Балашихе с 1982 года, еще нигде не были. И загранка им не светила. Это означало, что ни импортной аппаратуры, ни шмоток женам в ближайшие годы не видать. Мы, «выездные», уходили в резкий отрыв от них, «невыездных» не только в материальном плане, но и в карьере. Каково психологическое состояние человека день ото дня выслушивающего претензии жены-мегеры:

— Ивановы купили машину, Петровы отдыхают на Черном море, а Сидоров, — этот тупица и лизоблюд, стал твоим начальником! Значит ты хуже их всех!

По наивности, я предполагал, что в Союзе пробуду недолго: месяц отпуска и пару месяцев понадобится для оформления командировочных документов.

Глава 1. В Ясенево

На самом деле оказалось несколько иначе. По законам органов внешней разведки, перед «длинной» командировкой за границу сотруднику полагалось пройти минимум полугодовую специализацию по данной стране. То, что я уже был в Афганистане два раза, в расчет не принималось. Да и короткие командировки на матерых разведчиков впечатления не производили. Здесь свои правила. Многие наши ребята, успевшие повоевать в составе отрядов «Каскад» и «Омега», к тому времени уже работали за рубежом, и не только в горячих точках, но и в резидентурах КГБ в некоторых престижных странах. Им в свое время повезло. Теперь повезло и мне.

А посему пора бы остепениться. По крайней мере так считали невыездные друзья. Мои рассуждения относительно высокой степени риска предстоящей командировки завистливыми коллегами всерьез не воспринимались:

— А кто тебя заставляет рисковать? — искренне недоумевали они и вертели пальцем у виска.

У меня было еще одно, вполне серьезное основание опасаться предстоящей командировки: когда-то в отрочестве, начитавшись книг, я бредил приключениями. Будущее взрослое существование не оставляло никаких иллюзий на этот счет. И тогда, в состоянии сильной душевной тоски, я взмолился к Всевышнему с просьбой дать мне пусть короткую, но полную опасностей и приключений жизнь! 35 лет, пожалуй, достаточно. И вот в 1987 году мне исполнилось 35. А впереди очередная командировка на войну. Поневоле станешь суеверным, хотя в предыдущих я ничего не боялся. Если моя юношеская просьба была услышана, жить, наверное, оставалось максимум год. С другой стороны, лучше уж погибнуть в бою, чем встретиться с безносой после какого-нибудь гриппа.

Специализацию в разведцентре кроме меня проходили еще несколько офицеров из региональных Управлений КГБ. Сотрудники отдела, к которым нас прикрепили, были весьма рады, если их не отрывали от основной работы. Выделив свободную комнату, они сунули нам ключи от огромных железных шкафов:

— Здесь лежат литерные дела по Афганистану. Изучайте.

В томах мы нашли много интересного, здесь хранились и наши отчеты по предыдущим командировкам, и сообщения закордонных резидентур, и материалы радиоперехватов.

Мои коллеги стажеры собирались в Афган первый раз, поэтому я стал для них ценным источником информации.