Линн Абби - Взлет и падение короля-дракона

• Название: Взлет и падение короля-дракона
• Автор: Линн Абби
• Жанр: Фэнтези

Книга — сенсация!

Хаману Невинный — его родители были убиты вторгшимся войском троллей.

Хаману Выживший — он стал солдатом, превратив себя в такого же лишенного сердца наемника, которые убили его родителей.

Хаману Победитель — могущественный король-вошебник, бич Пустых Земель.

Хаману Лев Урика, Король Мира… Король-Дракон? Он стал величайшей угрозой городу Урик, и, одновременно, его величайшей надеждой. Множество сил составили заговор, чтобы воспользоваться его смертельной метаморфозой, но он — единственное возможное спасение Урика. Это история Хаману… рассказанная им самим.

Последний роман из серии «Хроники Атхаса».

---

Силки были расставлены, жертва почуяла приманку, остались только меленький толчок и подножка. — Раджаат уже сотворил нечто новое: кое-кого получше, чем бессмертный Доблестный Воин, который так легко ускользает из-под контроля. Правда, это сделал не он сам, его миньоны выполнили за него всю работу в башне — с его разрешения, разумеется. Иначе они не вообще не смогли бы наделить ее магией. Она не может призывать Черную Линзу, не может передавать ее силу своим друзьям, потому что Ченой Линзы не было в Башне, когда ее делали. И, будучи смертной, она не сможет прожить настолько долго, чтобы стать драконом. Но она все еще служит его целям; она уже…

Садира закипела от гнева на своем стуле. Ее кожа была темной, как всегда, когда кровавое солнце еще было над горизонтом, и магия бурлила в ее крови, магия, которую она собиралась обрушить на него. Но последний Доблестный Воин Раджаата — и настоящий — уже спустил пружину своей ловушки. Ракрыв рот пошире Хаману сильно вдохнул. Все тонкое покрывало теневой магии слетело с ее кожи и подхваченное легких вихрем полетело к нему, а Садира с широко раскрытыми от ужаса глазами ничего не смогла сделать, чтобы остановить его.

— Вот, — сказал Хаману бледной и трясущейся волшебнице, — несколько фактов о тебе самой, которые ты, конечно, не знала.

Он сбросил с себя то, что еще оставалось от бродячего торговца, и стал своей любимой иллюзией: могучий человек со смуглой кожей и черной гривой волос. Его глазах стали цвета серы. А украденное покрывало ее магии плавало, извиваясь, вокруг его рук.

Тогда она попыталась использовать обычное заклинание. Хаману поднял палец, и отрезал ее от всех видов волшебствя. Дракон может сотворить заклинание, пользуясь жизненной силой, запасенной заранее; смертная волшебница не может запасать силу, чтобы использовать ее потом. Садира скрестила руки на груди.

— Почему ты пришел? Почему ты пришел сюда именно сегодня? Ты мог бы убить меня в любой момент.

— Но я пришел вовсе не для того, чтобы убить тебя, дорогая леди. Я пришел поговорить с тобой, но ты не захотела выслушать меня, и из-за этого никто больше не увидит тролля — серебряную тень тролля — опять.

Слова извинения закрутились на поверхности сознания Садиры. Она сглотнула их не произнеся, что было мудро, потому что ее извинения были не искренни. Ей не было дела до троллей; ее не волновали потери Хаману. — Ты пришел говорить, говори, — сказала она, ее мысли были смесью страха и отвращения.

— Мы будет говорить о волшебстве. Твоем волшебстве. Его надо усилить. Ты знаешь, — Хаману порылся в воспоминаниях Садиры. — Ты впервые узнала несколько заклинаний в двенадцать лет, когда Ктандео из Союза Масок пришел в, — он копнул глубже и нашел имя, — имение Мериклов, принадлежавшее Тихиану.

Брови Хаману поднялись. Он даже не подозревал о такой старой связи между волшебницей и узурпатором, между рабыней и ее хозяином.

Садира скорчилсь на своем стуле. Когда он улыбнулся, она просто заледенела. В ее сознании сменялись один за другим ужасные картины того, что он может с ней сделать; к ним примешивались и обычные женские опасения, совершенно бессмысленные в его присутствии. Более глупых мыслей трудно было и представить: Король-Лев не насиловал женщин с тех пор, как Борс стал Драконом Центральных Земель.

— Я здесь не для этого, — устало сказал он. — От Ктандео ты научилась красть жизненную энергию растений и использовать ее в своих заклинаниях. Ты узнала, что с обсидианом между тобой и твоим заклинанием ты можешь украсть жизненную силу из вообще любого живого создания. Черная Линза тоже разновидность обсиадиана, дорогая леди, но очень особая разновидность: она крадет от солнца, источника жизни всего Атхаса. Я не знаю, где Раджаат нашел ее, но он ее не делал. Он использовал ее чтобы создать Доблестных Воинов, но главным образом для того чтобы красть энергию, красть прямо от солнца, как ты когда-то научилась красть ее прямо от растений.

— А народ тени? Раджаат уже нашел путь красть от солнца, когда он делал Умбру, Кодара и других теневых гигантов?

— Принесший-Войну нашел этот путь задолго до этого, — Хаману вытянул руку. Теневая пелена перестала извиваться и опустилась на его смуглую кожу, накрыв ее темным покрывалом. — Но мой путь, напротив, был совершенно независимым. Я восстал, отказался от своей судьбы. В результате все мы, Доблестные Воины, восстали против него и заточили его в тюрьму под Чернотой. Множество веков Раджаат исследовал солнце и свет; в Пустоте он изучил тьму и тени. Вот тогда он и сделал народ тени, а народ тени сделал тебя. Но одна вещь остается верной независимо ни от чего: что бы Раджаат не делал, его волшебство всегда имеет цену, за все надо платить. Каждый раз, когда ты используешь дар, который теневой народ Раджаата дал тебе, усиливаешь ли ты свое заклинание, или спасаешь чью-то жизнь, ты все глубже соскальзываешь в тенета судьбы Раджаата.

Садира встала. Она стояла в ярком солнечном свете, лившимся через открытое окно. Ее мысли двигались далеко под поверхностью ее сознания. Хаману оставил ее одну. Если волшебнице стало холодно, свет согреет ее. Если она думает, что ее теневой дар восстановится, она будет жестоко разочарована. Ее черная кожа вернется только завтра, и никакие солнечные лучи ей не помогут.

— Я хотела бы знать, — сказала она так тихо, что никакое смертное ухо ее не услышало бы, но достаточно громко для Короля-Льва. — Я хотела бы знать, не стала ли я одна из них. Это неправда. Это не может быть правдой. А Хаману известный лжец и обманщик.

Хаману молчаливо встал за ее спиной и мягко положил руки ей на плечи. Она вздрогнула, как если бы мысль о сопротивлении возникла в ее сознании, а потом умерла.

— Дорогая леди, у меня нет ни желания, ни необходимости обманывать тебя. Волшебство Принесшего-Войну живет как в тебе, так и во мне. Оно накладывает свет и тени на наши мысли. Мы сами обманываем себя. — Немедленно перед его мысленным взором возникло озеро лавы. — И мы обманываем друг друга…

Садира резко оборвала его. — Я не такая, как ты. Я пришла в Башню Пристин только потому, что Дракон должен был быть уничтожен, и народ тени дал мне силу, чтобы уничтожить его.

Озеро исчезло; вернулась жестокая необходимость заставить ее страдать, заставить ее заплатить полную цену за исчезновение Виндривера. — Народ тени Раджаата! Народ тени Раджаата помог вам, потому что Борс был ключом к тюрьме Принесшего-Войну. Как только вы все уничтожили Борса, Раджаат освободился…

— Раджаата освободил Тихиан! У него была Черная Линза.

— Тихиану помогал тот самый народ тени, который привел тебя в Хрустальный Зал башни.

— Я сражалась с Раджаатом. Он убил бы меня, если бы Ркард не использовал солнце и Черную Линзу против него. Я сотворила заклинания, которые вернули его обратно под Черноту. Я опустила его кости и Черную Линзу на дно озера из расплавленного камня, и никто не сможет вынуть их оттуда. Да как ты мог осмелиться даже подумать, не то что сказать, что я творение Раджаата и служу ему!

Хаману обнаружил, что ему приятно трогать ее волосы. Как и у Ману много лет назад, у Садиры в руке были все разрозненные части головоломки, но она не смогла увидеть общую картину. Но в отличии от Ману, рядом с ней был кое-кто постарше и поумнее, который сможет сложить куски вместо ее. И он покажет ей, что получается, без всякой пощады.

— Дорогая леди — что такое обсидиан?

— Черное стекло. Куски черного стекла, которые добываются рабами на копях Урика.

— А перед тем, как они стали черным стеклом? — Хаману не обратил внимание на вполне предсказуемую провокацию.

Она не знала, и он сказал ей.

— Обсидиан — это лава, дорогая леди. Расплавленный камень. Если лаву очень быстро охладить, она превращается в обсидиан. Ты, дорогая леди — как ты и сказала — опустила кости Раджаата и Черную Линзу в озеро лавы. Почувствовала ли ты Черноту, дорогая леди? Она очень холодная, и Раджаат, дорогая леди, находится как под Чернотой, так и на дне озера лавы. Подумай о Черной Линзе, запечатанной в горе обсидиана. Подумай о Раджаате — или о Тихиане, если он тебе больше нравится — творящим заклинания.

— Нет, — прошептала Садира. Она упала бы, если бы его руки не поддержали ее. — Мое заклинание связало их.

— Когда ты была в Ур Драксе в последний раз? Давно? — Хаману передал прямо в сознание Садиры образ окруженного туманом озера. — Твои заклинания слабеют с каждым днем. — Ее пульс замедлился настолько, что стал биться в унисон с мрачным красным трепетом лавовой расселины. — Раджаат сейчас только тень того, чем он был, но у Принесшего-Войну тень — это сущность. Тихиан служит ему, как когда-то служил Сач Арала, и Урурпатор настолько ослеплен собственными амбициями, что даже не замечает, как он глуп. А иногда глупый враг — самый опасный из всех врагов…